Даринга: Выход за правила (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна - Страница 42

— Как красиво! Мне раньше снилось иногда, что я летаю, но сейчас…

Он едва подавил в себе желание взъерошить Бранни волосы. Широко улыбнулся.

— Здорово, что тебе нравится. А дальше будет еще лучше.

Флаер приземлился за белой песчаной дюной, из гребня которой торчала лоза, шелестела узкими, подувядшими листьями, на солнце остро пахла яблоком. Прохладный ветер, насвистывая, гнал мелкий песок. Тот шуршал, словно тысячи невидимых лапок топтали берег. Над головой в густо-сапфировой вышине, пролетая, «ныкала» чайка: мелкая белая птица с коричневой головой и черными на концах серповидными крыльями. Но все эти звуки заглушал равномерный гул — неся на гребнях белопенные барашки, накатывалось и шлепало о берег волнами море.

Оно тоже было и густо-синее, и зеленое, и коричневое. Оно вмещало в себя разные цвета и звуки, выплескивало ракушки, гальку и пену. Завораживало и ритмичным колебанием волн, и соленым дыханием. Обволакивало дальний горизонт, прогибающийся чашей, смутный — когда неясно, где кончается море и начинается небо. Бранвен застыла, приоткрыв рот, не обращая внимания, что ветер шлепает ее собственными волосами по лицу и старается затолкнуть рыжие пряди в рот. Девушка сама превратилась сейчас в море и берег, слилась с ними настолько, что ментально невозможно было их разделить. Риндир замер в отдалении, босыми ногами в песке, боясь хоть чем-то нарушить такое единение. А Бранвен вдруг пробежалась по берегу и, как была, одетая, шагнула в прибой.

Глава 32

Одежда штурмана и королевы сохла на кусте. Риндир все еще чувствовал себя неловко: что кинулся спасать Бранни, хотя она прекрасно плавала. В результате, попав под волну, воды наглотались оба. Одежда мокрая, а капитану с Фирой хиханьки и плюс в карму, оттого что спасали его самого.

Риндир сидел, прижав к груди колено, словно отгораживаясь, а пальцы правой руки сплелись с пальцами Бранвен. Для нее нашелся запасной купальник. Бранни лежала, лопатками прижимаясь к теплой дюне, довольно щурясь в небо, обсыхая под все еще горячим августовским солнцем.

Она лениво пошевелила пальцами ноги, сбивая песчинки, и села, вытряхивая песок из густых спутанных волос.

— Здесь время совсем не течет. А вода без берега лечит любую грусть.

Риндир отметил, что в здешнем языке и слова «море» нет. Да и у тех, кто живет далеко от него без возможности хоть когда-то увидеть — откуда бы взяться? И сказал на родном: «Море». Бранвен прислушалась и, раскинув руки, повторила, улыбаясь радостно:

— Мор-ре-е… Только они все равно немного грустные, — и кивнула на Фиру с Альвом.

— Это потому что Аурора не позволяет им пожениться.

— Так это же просто! — девочка вскочила и подволокла ноздреватый камень к кусту с одеждой. Оглянулась на Фиру и капитана. — Идите ко мне и возьмитесь за руки.

Они послушались.

— А теперь ступайте вокруг лозы посолонь, ее нужно обойти трижды.

— И что будет?

— Да идите уже! — принял игру Риндир. И стал придирчиво считать, сколько раз пара пересечет границу, обозначенную камнем. Фира раскраснелась и весело улыбалась. А Альву просто нравилось идти рядом с ней и держать за руку. Наконец он наступил на ноздреватый камень:

— Все, обошли.

— Теперь вы по нашему обычаю муж и жена, — объявила Бранни торжественно. Риндир прикрыл рот кулаком, чтобы не выдавать широченную улыбку. А ведь он, между прочим, хотел вот так тоже пройтись с Бранни — за компанию. — И этого обета никому не разорвать.

— Никому? — Альв посмотрел на юную королеву, а после на спутницу. И полез в наладонник. — Правом капитана «Твиллега» я отмечаю этот брак в судовом журнале как законный и состоявшийся.

— А теперь можете поцеловать невесту! — выдохнул Риндир и заржал.

— Уже жену, — зыркнул на него Альв и приказал: — Отвернитесь.

Чем стоять, отвернувшись, как дураки, и пытаться что-либо расслышать за шумом моря, Риндир с Бранни опять полезли купаться и не вылезали из воды, пока кожа не пошла мурашками.

— Ну, вы все уже?! — штурман запрыгал в прибрежной пене, вытряхивая воду из ушей, ежеминутно рискуя шлепнуться под ударом очередной волны.

— Мы только начинаем, — объявил капитан язвительно. — Сейчас подготовим праздник, а вы, девочки, прогуляйтесь.

— Это так неожиданно! — Фира побежала вдоль прибоя, а море зализывало ямки, оставленные ее ногами на песке. — Я думала, он никогда не решится! Спасибо-спасибо-спасибо! Ой, гляди, какая ракушка!

Она подняла овальное перламутровое корытце с торчащими известковыми рожками и протянула Бранни. В корытце плескалась соленая вода.

— А зачем он… Альв себя в предплечье тыкал? И там светилось еще…

— На «Твиллег» передавал информацию.

Фира вернула раковину на песок и потянулась за еще одной — не оранжевой изнутри, а алой.

— Ой, я, видимо, этого не должна была говорить. Что мы со звезд прилетели, а не с юга приплыли. Но я такая счастливая сейчас… Но ты же не будешь болтать направо и налево?

— Разве что соколу. Но он… Риндир… он же с вами. И превращается как-то странно, не ночью, не в полнолуние или слияние. Значит, это не чары или проклятие. То есть, вы нёйд?

Фира уселась на теплый песок и похлопала ладонью рядом с собой, приглашая Бранвен усесться тоже.

— Погоди-погоди, я не очень понимаю. Он не колдун, если ты об этом. Колдунов вообще не бывает. То есть, бывают… Ой, я запуталась совсем. Вот представь рукавичку. Снаружи цветная шерсть, внутри мех. И если ее наизнанку вывернуть — все равно будет та же самая рукавичка.

Королева закивала.

— Вот так и некоторые из нас превращаются. Риндир в сокола, Люб, Фенхель и моя мама — в котов. Только Люб, например, в большого и рыжего, а у мамы изящная черная кошечка, — Фира развела ладони, показывая размер от носа до хвоста. — А я вообще не могу превращаться. А если бы превращалась — так в машинку какую-нибудь, — она засмеялась. — В желтый экскаватор. Я слишком скучная.

— Да нет, — Бранни пожала ее запястье. — Ты хорошая. Добрая. И он тебя очень любит.

— Альв? — Фира ярко покраснела. — Я тоже.

Подобрав ракушки, они вернулись к мужчинам. Те уже выставили на скатерть угощение и вытащили из грузового отсека четыре доски с парусами.

— Я сказала Бранни, что мы со звезд. Я вообще обманывать не люблю и не умею, — созналась Фира.

Бранни взметнула волосами:

— Она не виновата. Я раньше догадалась. Когда коснулась его разума, — показала она на Риндира.

— Я ничего не думал! — шутливо отгородился ладонями тот.

— И даже у нёйд никогда не было невидимого снаружи летучего корабля. А старые боги думают очень медленно.

— Ну, тогда это я виноват, — покаялся капитан, беря Фиру за руку. — Что поддался на авантюру этого вот… рыжего.

И одарил штурмана широченной улыбкой.

— А еще вы очень спокойные и уверенные в себе, — продолжала Бранни. — Я это чувствую. Рядом с вами никогда ничего плохого не случается.

Альв вспомнил могилу на скале, куда легли погибшие в червоточине товарищи.

— Ты в этом не виноват, — прочитала его мысли королева.

— Да. Это случайность. Выход за правила.

Капитан тряхнул головой, отгоняя грусть. И повел всех к импровизированному столу.

После долгого застолья к физическим упражнениям не тянет, так что его решили отложить. Перехватили по бутерброду, и Риндир стал учить Бранни виндсерфингу. Она оказалась прилежной ученицей и вскоре уже сама прыгала с волны на волну, держась за гибкий прут и подставляя парус ветру. Они устроили целые гонки под разноцветными парусами, а дрон снимал все это с воздуха.

После парадного обеда просмотрели записи, и капитан вручил призы — по огромной прекрасной раковине каждому. А потом пора было возвращаться.

На минутку юная королева прижалась лбом к рукам Альва:

— Вы мне настоящие друзья теперь. Я все для вас сделаю.