Ученица особого назначения (СИ) - Соловьева Елена - Страница 3

Ну, на воспитание — громко сказано. Да и в игорном доме, окромя карт да выпивки, много чего предлагали. В том числе услуги девок облегченного поведения — так их бабка Глаша обзывает.

Когда меня подбирали, тоже, поди, думали, будто красавицей вырасту. А я во какая уродилась — маленькая, щуплая, да к тому же больная…

— Странно, что в таком маленьком городке не смогли настоящих родителей найти, — бестер удивился вслух. — У вас тут население — человек сто, не больше…

— Ничего странного, — обиженно заявила я. И выдала версию, которой меня «кормили» на протяжении семнадцати лет: — Девки незамужние от плодов грешной любви часто избавляются. Сбросил в шахту — и забыл.

Бестер прищелкнул языком. Едва различимо вздохнул — неужели такие, как он, умеют сочувствовать? А говорили, будто измененные вообще не способны испытывать ни стыд, ни жалость…

Правда, и бестеров из наших мало кто видел. Мне вот — свезло.

— Ступайте домой, оба! — приказал бестер после недолгого размышления. — О том, что видели — помалкивайте, целее будете.

По команде остальные бестеры расступились. Макарка привычным жестом запрыгнул на меня, и мы сбежали, не прощаясь. Я и о пятках расшибленных забыла, и о приличиях. Лишь бы подальше свалить от зеленоглазого бестера.

— Вот это приключение! — не уставали восхищаться Лешка по пути домой. — Ты, Уголек, вообще везунчик!

— Рассказать — не поверят! — добавил Пашка.

— А ты и не рассказывай, — посоветовала я. — И вообще, никакой я не везунчик, скорее наоборот… бестер не разрешил рассказывать о том, что мы видели. Так что берите пример с Макарки — помалкивайте.

Малой сильно перенервничал и теперь стал особенно тихим. Лишь когда почти дошли до игорного дома, вдруг встрепенулся и напомнил:

— Соль-то мы не купили… И муку.

— Ей-бо!.. — Пашка хлопнул себя по лбу. — Нюрка нас пришибет!

Мне ничего не оставалось, как покивать. И мысленно приготовиться к выволочке. Хозяйка приказала на вырученные деньги приобрести целый список самых необходимых продуктов. Собственно, за этим нас и отправили всей дружной командой.

— Ох, ё! — воскликнул Пашка. Продемонстрировал дыру в кармане. — Деньги выпали… наверно, зацепился, пока по камням карабкался…

— Ну, все, домой можно не возвращаться, — констатировала я.

— Давайте в церковь зайдем, — предложил Лешка. — Возьму с подношений немного, отец и не заметит.

Не впервой ему приходилось нас выручать: то масла подкинет, то яиц вареных притащит. Сдается, батька его замечал убытки, но никогда виду не подавал. На то ж и нужны подаяния, чтоб нуждающимся раздарить. То, что у нас опекунша есть, еще не значит, будто мы не нуждаемся.

— Нельзя, — с сожалением выдохнула я. — В храм муку первосортную носят, а нам приказали самой дешевой купить — на новые пироги. Нюрке неважно, чем шахтеров кормить. Главное ― к себе заманить.

Лешка хлопнул меня по спине и подбодрил:

— Не будь букой. Авось, Нюрка и не заметит подмены.

Она и вправду не заметила. Ни на муку, ни на мешочек с солью никто внимания не обратил. Зато меня Машка с Глашкой — хозяйкины помощницы — сцапали и чуть ли не силком потащили в сторону бани.

— Вы чего, ополоумели?! — возмутилась я. — Три дня назад мылись.

— От тебя воняет, как от козы! — фыркнула и сморщила носик Глашка. Пышная рыжеволосая красавица, она была любимицей всех мужчин в округе. — Опозоришь наше заведение перед почетными гостями.

— На твое счастье этот бестер извращенцем оказался, — поддакнула ей Машка, самая взрослая, но и самая опытная из девушек Нюрки. — Вишь, экзотики ему захотелось. Совсем зажрались, монстры ненасытные. Им теперь не красавиц подавай, а девчонок, на парней похожих.

— Бестер здесь, у нас? — От неожиданности я перестала сопротивляться. Позволила затащить себя в предбанник и даже начать раздевать. — Обождите, какая ему девушка понадобилась?..

Глашка стянула с меня шаровары и поморщилась. Ну да, от болезни и скудного питания я больше похожа на жердь, чем на девушку. Да кому до того есть дело?..

— Тебя он выбрал, дуреха! — рявкнула Машка. — Так и сказал, Уголька приведите. Радуйся, хоть на что-то сгодишься. Этот бестер маман столько денег отвалил — и ей хватит, и нам, и тебе на приданое останется. Глядишь, с деньгами на тебя кто и польстится…

ГЛАВА 2. «Назвал груздем — забирай в короб!»

— Не пойду! — завопила я. — лучше в шахты меня отдайте, только не это!..

Рванулась из рук Глашки, кинулась к двери. Машка преградила путь, заслонив проем пышным телом. Широко расставила руки и объявила:

— И не мечтай улизнуть! За тебя деньги заплачены, будь добра отработать.

— Не убудет с тебя, — поддакнула подружайке Глашка. — Потерпишь разок, а там, глядишь, и понравится.

Я поднырнула под пышную юбку Машки, толкнула дверь и вывалилась на улицу. Прыжком поднялась на ноги, прикрыла грудь руками. Хорошо, хоть штаны снять не успели, иначе нагой пришлось бы в поле драпать.

— Опомнись! — приказала Глашка. — Куда тебе рыпаться? Или с голоду сгинешь, или шакалы сожрут. Куда тебе, худосочной, против зверя дикого?

— А чем бестер-то лучше?.. — тихо шепнула Машка.

Я услышала. Не оглядываясь, рванула к яблонькам. Там, за ними, дыра в заборе — пролезть, наискось через речку-парашку, да в поля. Права Машка, уж лучше шакал, чем бестер.

Боялась я не близости и даже не боли. Баба Глаша давно рассказала, какова женская доля — терпеть да мужицкие прихоти выполнять. Сказала, что в дар за покорность женщинам детки достаются. Да и мужья ублаженные ласковые да щедрые.

Нет, деток я хотела. Да и от мужа ласкового бы не отказалась. Но стоило представить, что зеленоглазый бестер увидит обнаженной, — хоть вой. Говорят, в больших городах женщины все наповал хорошенькие, чистенькие да холеные. Куда мне против них? Поиздеваться если только, посмеяться над простодырой…

— Петька! Ленька! — Глашка использовала запрещенный прием — кликнула вышибал. — А ну, держите ее, пакостницу мелкую! Ишь, чего учудила! Тут у нас бордель, а не институт благородных девиц. Нечего цацу из себя строить!..

Я старалась ее не слушать и не чувствовать, как по щекам катятся горючие слезы. С Глашкой и Машкой все понятно — для них под любого мужика лечь ― раз плюнуть. А бестер-то каков! Вот что ему от меня надобно? Неужто так решил заставить молчать? Получше-то способа нету?..

— Отстаньте от меня! — выкрикнула я. Утерла кулаком застилающую глаза влагу. — Не хочу быть как вы. Не стану!..

Столько лет меня не трогали, даже мысль никому не приходила предложить лысую да тощую девушку клиенту. Думала, так и проживу всю жизнь пацанкой. Так нет же, надо было этому бестеру явиться!..

Вот и долгожданные яблоньки. Вот и забор. Только дыры-то в нем нет…

— Заделал Федор лазейку твою! — громыхнул сзади Ленька. — Некуда тебе бежать, малявка.

— Смирись уж, — посоветовал Петька.

Я, конечно, ловкая да прыткая. Но куда мне против здоровячков-вышибал?..

Скрутили, аки теленка жертвенного. Поволокли в баню, на лавку бросили.

— Ненавижу! — рыкнула я.

Извернулась и таки тяпнула Леньку за руку. Почувствовала во рту соленый привкус и злорадно улыбнулась. Пусть бугай хоть часть той боли и унижения почувствует, на которые меня обрекает.

— Ах, ты, свинота! — рявкнул Ленька и замахнулся кулаком. — Ща вот зубы повыбиваю, будешь знать!

— Не сметь! — послышался грозный окрик Нюры. — Не то я вам сама зубы повышибаю, нечем будет лыбиться!

Дородная, высокая, чуть полноватая, но все еще интересная, наша хозяйка вплыла в предбанник. Рыжие кудри под чепец спрятаны, как у порядочной горожанки. Морщины белилами засыпаны, в руках чемоданчик докторский. Платье белоснежное, а душа черная, как сажа.

— Что же ты, деточка, разбушевалась? — притворно ласково пропела Нюра над моим ухом. Присела рядом на лавку. — Знала ведь, у кого живешь. Хочешь ― верь, хочешь ― нет, но доля наша не самая печальная. Ты посмотри на жен углекопов — все как наповал больные, дерганные, голодные. И на моих девочек глянь — кровь с молоком!