Ойкумена (СИ) - Николаев Игорь Игоревич - Страница 90

- Итак... Воистину, нынче я самый несчастный родитель в двух Королевствах. Первый и единственный сын к семейному делу непригоден. Старшая дочь посвятила себя, - старик, кажется, едва удержался от плевка на тот самый пол из лучшего в Ойкумене песчаника.

Брюнетка склонила голову, как будто в готовности принять на себя все грехи семьи, во искупление.

- Казалось бы, третья попытка оказалась более удачной, и средняя дочь, наконец, оправдала старческие надежды, но вот...

Герцог опять вздохнул. Голос его задребезжал, как стеклянные подвески в грозу, под раскатами грома.

- Что ж, получается, теперь ты становишься надеждой семьи Вартенслебен.

Старик подошел к балкону, снова глянул на парус, который уменьшился до размеров белой точки на той черте, что разделяла синее море от бледно-голубого неба. Сегодня выдался великолепный день, попутный ветер станет подгонять суда всю дорогу до Острова.

- Как ты думаешь, почему она там, и вряд ли когда-нибудь вернется обратно? - спросил герцог, не оборачиваясь.

- На то воля моего чтимого отца.

- Флесса, это был хороший ответ для младшей и почтительной дочки. Но скверный для человека, который жаждет войти в семейное предприятие. Тебе девятнадцать и ты член семьи, которая держит в кулаке торговлю всего континентального запада. Если ты до сих пор не обзавелась собственной сетью шпионов, тебе нет места в нашем деле. Поэтому я жду большего и повторю вопрос, почему она - там.

- Насколько мне известно, любезная сестра ... порядком заигралась, - брюнетка не колебалась ни единой секунды, сразу переменив тон. - Она увидела в картине возможность неучтенного заработка и организовала пиратский налет. Во всяком случае, именно так выглядит второй, скрытый слой тайны, которую распространяют ваши лазутчики, чтимый отец.

- Неплохо, Флесса, неплохо. И?.. - герцог пошевелил пальцами, предлагая дочери самой продолжить фразу по собственному усмотрению.

- Мне это не понятно, - с предельной честностью ответила брюнетка, отчетливо представляя, что сейчас малейшая ложь или недосказанность погубит ее бесповоротно. - Для посторонних ушей эта легенда не хуже любой иной, но ... План слишком грубый, слишком ... прямой.

- Ты бы действовала по-иному?

- Разумеется. Прежде всего, я не стала бы связываться с Герионом. Эту картину могут купить лишь бономы и главы купеческих гильдий. Не более трех десятков человек в мире. И вряд ли кто-то согласится похоронить ее в безвестности, не похвалившись драгоценным обретением. Поэтому слишком легко будет пройти вдоль нити между холстом и пиратами, определив заказчика налета. Я думаю, есть и третий покров тайны, но в него моим шпионам проникнуть не удалось. Одно можно сказать точно - Клавель действовала по собственному почину, без вашего одобрения.

- Ничто не бывает столь крепким, как задний ум, - желчно хмыкнул старик. - И столь убедительным, как подробное описание, почему споткнулся уже павший. Однако на самом деле...

Он помолчал, решительно отвернулся от панорамы залива…

- Похоже, твои мечты сбудутся, Флесса... по крайней мере, на время. Пока мои дети в порядке очередности приносили главным образом разочарование. Посмотрим, на что годишься ты. И в качестве посвящения, слушай внимательно.

Он подошел к брюнетке почти вплотную, та опустила глаза еще ниже, глядя почти на самые носки своих изящных сапожек.

- В действительности наша светловолосая девочка вступила в сговор. К ней обратилась некая ... персона. Ее имя тебе сейчас ничего не скажет и пусть пока останется безвестным. Достаточно знать, что то была магичка, одна из сильнейших. Колдунья не стала расходовать драгоценное время зря и сразу предложила ... негоцию. В высшей степени радикальную. Она потребовала - именно потребовала! - жизни всех, кого принял «медный флагман» в северной гавани. В обмен на большое вознаграждение. Очень большое, - герцог явственно выделил слово «очень».

- Настолько, чтобы Клавель рискнула ценным семейным имуществом и вашим гневом?

- Да. Скажем так, предложение было очень изящным. В нем гармонично уживались и обещание награды, и весьма изысканный шантаж.

- Значит, картина ставкой не была? - уточнила Флесса.

- Нет, кража Гериона, это уже частная инициатива нашей дорогой родственницы.

- Она хотела использовать полотно для организации ложного следа?

- Совершенно верно. И теперь я разочарован... крайне разочарован. Клавель так хорошо справлялась со своей долей наших общих забот... И так глупо, так нелепо сломалась.

- Я справлюсь лучше, - Флесса, наконец, взглянула прямо в глаза отца. И выдержала их ледяную силу.

- Возможно. Но сначала подумай и скажи, почему я так разгневан и опечален? Не первый и не последний раз дети пытаются запустить руку в родительскую казну, это, в общем, дело житейское. В чем истинный грех Клавель?

- Магичка, которой нужны оборванцы из диких земель... - рассудила вслух Флесса, почти без паузы на раздумье. - Готовая заплатить за их жизни нечто крайне ценное, настолько, что даже Клавель дрогнула... Это дороже любых денег.

- Истинно так, - герцог качнул седой головой в едва заметном жесте одобрения. - Это расстроило меня больше всего. Почему указанные люди оказались столь важны? Магики стараются не вмешиваться в мирские дела открыто, они боятся Церкви и добиваются своего тихими заговорами, как пауки в тенях.

Герцог отвернулся от дочери и сделал несколько шагов, задумчиво рассуждая вслух.

- Что же такого было в команде Сантели, отчего могущественная колдунья потеряла выдержку и терпение, организуя грабеж в открытом океане? Так поступают ввиду большой опасности, которую надо истребить любой ценой, собственноручно. Может быть, бригада важна не только для колдуньи? Может быть, эти чумазые мародеры могли бы пригодиться и нам? Вот чем должна была сразу озадачиться пустоголовая девка!

- Насколько я понимаю, теперь это моя задача? - уточнила темноволосая.

- И эта в числе прочего. Поскольку выбора у меня больше не осталось, я начну вводить в семейное дело тебя. Как ты и мечтала, столь хитроумно интригуя против членов семьи.

Он помолчал, поднял указательный палец в знак того, что указаниям надлежит внимать с предельным тщанием, как будто сам Пантократор вещает устами своего пророка.

- Найди их. Выясни, чего так жаждет магичка. И еще...

Герцог снова посмотрел дочери в глаза, на сей раз он давил взглядом, пока та не потупилась.

- Скоро вернется мой первенец. Запомни, он неприкосновенен.

- Вряд ли он решится...

- О, ты его так и не научилась понимать, - безрадостно хмыкнул старик. - Кай жив, и он вернется, чтобы по-рыцарски бросить мне в лицо претензии касательно попытки убить его. Он ведь еще не знает, что обязан этим Клавель, которая решила заодно обрезать лишнюю ветвь семейного древа. И он мне нужен.

- Я так не думаю...- Флесса замолкла на полуслове, поняв, что позволила себе лишнее.

- Я так думаю, - безапелляционно обрезал герцог. - И этого достаточно. Кай не купец, что печально. Однако за время своего добровольного отшельничества он обрел иные таланты, которые я намерен использовать. И кто-то должен представлять наше семью в договоре с Матрисой. Артефакты и золото подземелий – пыль, мелочь. Но Сантели был прав, нам нужна ртуть, и главное – сера Пустошей.

- Сера?.. – не поняла Флесса.

- Еще один козырь, который хитрый бригадир отложил на потом. Лучшее в мире сырье для «смоляных» доспехов, о котором пока мало кто знает. Но этот вопрос обсудим позже. А пока запомни - ваша вендетта мне неугодна. Кай неприкосновенен, пока я не разрешу иное. Надеюсь, ты хорошо расслышала и поняла сказанное мной. А теперь ступай... Благородная  Флесса аусф Вартенслебен, мое слово и моя рука в Малэрсиде.

* * *

Она ворвалась в крипту резко, будто осколок урагана, мечущий громы и молнии. Высокая, угольно-черная с головы до пят, от распущенных волос, зачесанных на одну сторону, до походных сапожек. Только лицо оставалось белым, нетронутым даже щепоткой румян. В полутьме пещеры оно казалось посмертной маской, которую навечно исказила гримаса злобы.