Небо цвета крови - Точинов Виктор Павлович - Страница 5

– Наши? Высадившихся ищут? Диверсантов? – тихонько спросила Донара со слабой-слабой надеждой.

– Не наши… Те… – сказала Юля столь же тихо. – Видишь, эмблема белая? Голова пса? У наших нет таких.

– Ой… Неужели все – за нами?!

– Ну уж… Много ведь товарищей на дороге уцелело, во все стороны разбежались. Прочесывают… Ищут…

– Не заметят, может?

– К чему им замечать… У них же детекторы всякие, датчики. Не спрячешься.

– И что… И как же мы…

– Рекой уходить надо. Под водой, изредка выныривая.

– Юльчик, я не сумею…

– Сумеешь! Я помогу… Раздевайся, в одежде плыть тяжело, в сумки ее запихаем…

Испуганная Донара хотела возразить, но не успела. Ближайший бронеглайдер круто повернул и, ускоряясь, понесся прямо к девушкам. Детекторы засекли беглянок…

– К реке, Донька! – крикнула Юлена, вскочила и бросилась к берегу. Ее одежда и сумка так и остались у костра.

Прежде чем спрыгнуть в воду, обернулась: Донара сзади не бежала, ее платье мелькнуло с другой стороны, среди густых прибрежных кустов.

Юля помедлила недолго, пару секунд. Кусты спрятаться не помогут, единственное спасение – река, и выбор прост: или очень скоро схватят одну лишь Донару, или их обеих…

Она бросилась в воду, сразу нырнула, как можно глубже, к усеянному корягами дну. Ленты багровых водорослей лениво шевелились, извивались под напором неторопливого течения, и напуганные ракатицы спешили к своим не то норкам, не то к входам в таинственные города, Юлена не обращала на них внимания, энергично работала руками и ногами, старалась уплыть как можно дальше, не выныривая, от опасного места… Воздуха не хватало, легкие горели, как в огне, перед глазами поплыли огненные круги, однако она продолжала упрямо держаться у дна… Наконец поняла: всё, больше не выдержать, но не рванула к поверхности стремглав, как того требовало измученное недостатком кислорода тело, – вынырнула осторожно, аккуратно, без всплеска… Глубоко вдохнула один раз, другой, и…

И услышала истошный девичий крик.

Крик Донары…

Глава вторая

Адъютант его превосходительства

Вахтенный офицер и швартовый расчет хорошо знали свое дело: космобот коснулся шлюза джамп-базы «Святая равноапостольная княгиня Ольга» мягко, плавно, без нередкого в подобных случаях резкого толчка последней коррекции.

«Ну что же, – подумал Несвицкий, – все-таки флагман флота, и отбирают сюда, без сомнения, лучших из лучших…»

Шлюзовая камера медленно наполнялась воздухом, наконец наполнилась, – в центре мембранного люка появилось крохотное отверстие, быстро росло, расширялось, и вскоре уже можно стало проникнуть на базу, но Несвицкий не хотел попасть туда, согнувшись в три погибели, – дождался, когда люк полностью втянется в стены, и лишь тогда шагнул внутрь.

– Сми-и-и-рна! – раздалась громкая команда.

Встречали его по первому разряду: двумя рядами вдоль переборок выстроились двенадцать рослых гвардионцев из личного конвоя флаг-адмирала: лица под низко надвинутыми касками застыли неподвижно, УОКи опущены к полу. Два офицера: один в мундире гвардейского поручика, с адъютантскими аксельбантами, второй – в темно-синей флотской форме, с погонами капитана второго ранга. Протокол соблюден изящно и тонко: с одной стороны, вроде бы кавторанг почти ровня по званию Несвицкому, всего на ступень ниже; но, учитывая место службы последнего, – не совсем и ровня… И в то же время чин достаточно высокий, чтобы дать понять гостю: его и представляемую им контору здесь весьма уважают, и кого попало встречать не пошлют…

– Добро пожаловать на борт «Святой Ольги», господин полковник! – капитан второго ранга поднес ладонь к козырьку, поручик скопировал его жест. Гвардионцы сделали «на караул», вскинув УОКи.

– Вольно! – махнул им рукой Несвицкий. Неформальным жестом протянул руку кавторангу:

– Несвицкий, Михаил Александрович.

– Барон фон Корф, Николай Оттович, – отрекомендовался флотский, ответив крепким рукопожатием.

Поручик приличиям был учен, и к руке не потянулся, лишь щелкнул каблуками и склонил голову в коротком полупоклоне:

– Гвардии поручик Гельметов, к вашим услугам, господин полковник.

– Как прошло путешествие, Михаил Александрович? – поинтересовался капитан второго ранга.

– Все в порядке, долетел благополучно, – коротко ответил Несвицкий.

Не рассказывать же, в самом деле, что бот едва не стал жертвой самоубийственной атаки истребителя мятежников, прорвавшегося сквозь боевой порядок истребителей прикрытия, и пришлось провести несколько не самых приятных минут жизни при перегрузке в девять «же». Повезло, что пилотировал бот трезианин – человек мог бы и не справиться, а эти существа, с их неимоверной скоростью реакции и способностью выносить перегрузки, словно созданы для войны в космосе, боги боевого пилотажа…

Но наверняка на джамп-базе уже осведомлены о подробностях инцидента, и жаловаться не к лицу.

– Тогда извините, я понимаю: устали с дороги, но командующий просил немедленно по прибытии пожаловать на военный совет, – произнес капитан второго ранга.

Несвицкий кивнул. На совет так на совет. Для того, собственно, и прибыл на борт джамп-базы он, полковник Несвицкий, адъютант светлейшего князя Горчакова, генерал-фельдмаршала и наместника Его Императорского Величества на Бете Эридана.

Шагая длинным коридором, полковник удивился необычной легкости своих движений – постоянно приходилось сдерживаться, чтобы не передвигаться неприлично большими скачками. Система искусственной гравитации была явно настроена не на параметры, определяемые уставом. Половина «же», а то и меньше… Между тем спутники шагали так, словно ослабленная гравитация была для них привычной.

Интересно, в чем причина?

– Господа офицеры!

Присутствующие встали, кое у кого звякнули при этом шпоры, – у числившихся на службе в гвардейской кавалерии; какие уж лошади в век подпространственных звездолетов, однако – традиция, закрепленная в Уставе.

Вошел флаг-адмирал Истомин. Полковник не был знаком с ним лично и изумился: неужели это тот самый молодцеватый пожилой мужчина с роскошными бакенбардами, изображаемый на официальных стереопортретах?

Бакенбарды, впрочем, наличествовали, – точь-в-точь как на портретах. Но выглядел флаг-адмирал старой развалиной… Неуверенным жестом поприветствовал присутствующих, прошаркал к креслу, тяжело в него опустился.

«Вот почему здесь такая низкая гравитация, – догадался Несвицкий. – Чтобы ординарцам не приходилось вести под белы ручки его превосходительство господина командующего флотом. Однако… На джамп-базе почти три тысячи экипажа, и всем грозит мышечная атрофия, – из-за того лишь, что Государь не решается отправить на заслуженный отдых эту живую легенду гражданской войны…»

Вел совет контр-адмирал Мезенцев – энергичный мужчина лет на двадцать моложе своего непосредственного начальника. Полковник заподозрил, что и в бою командует он, отдавая приказы от лица командующего. Но оно и к лучшему, если вдуматься.

– Господа! – начал контр-адмирал. – Мы собрались здесь, чтобы принять ряд непростых решений. Все вы, очевидно, информированы, что битва за космическое пространство в этом секторе Эридана закончилась. Закончилась нашей самой безоговорочной и решительной победой.

Несвицкий украдкой поморщился, вспомнив недавнее свое путешествие: перегрузки, притиснувшие его к креслу в пассажирском отсеке космобота, – мечущегося, уворачивающегося от лазерных лучей и гаусс-разрядов. И свое чувство обреченного бессилия вспомнил полковник: жить тебе или умереть, – зависит вовсе не от тебя, от мужества и умения других, да и просто от прихоти фортуны…

Мезенцев, словно подслушав мысли полковника, продолжал:

– Здесь, на орбите Елизаветы, мятежникам еще удается осуществлять отдельные вылазки. Но, уверяю вас, вопрос будет окончательно решен не то что в ближайшие дни – в ближайшие часы. Подпространственный космопорт, посредством которого мятежники могли получать помощь извне, уничтожен вчера. Оба космодрома после наших ударов с орбиты стали практически непригодны для использования, и восстановить их мы уже не позволим. Единичные запуски враг осуществляет с замаскированных стартовых площадок, небольших, не позволяющих поднять соединения, представляющие сколько бы серьезную угрозу, и наши доблестные истребители…