Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна - Страница 161

Тот как раз вылезал из своего джипа и даже помахал нам рукой, показывая свободное парковочное место рядом с собой, и шапка у него и правда была забавная — с ушами и помпоном, и даже шарф в цвет.

— Ну что, — хмыкнул Мика, — тряхнем этот университет еще раз? А то они как-то расслабились от монотонности, не находишь?

Блондин глянул через лобовое стекло на знаменитое университетское крыльцо, на котором уже потихонечку скапливались студенты на перекур — было как раз время одного из перерывов и взъерошил волосы на макушке. Я вытащила ключ из замка зажигания, покрутила его в руке и вздохнула, дергая рычаг багажника, чтобы достать капитанские костыли:

— Это будет самый тяжелый понедельник в мире.

— Ну и ладно. У нас вечно все через одно место, пора привыкнуть, — заулыбался Мика. — А ну-ка целуй своего одноногого капитана и идем.

…

— Эй, мелкая!

Я возмущенно обернулась у самых ступенек крыльца, полная возмущения и негодования. Что за..? Он бессмертный?

Каллахен улыбался одними уголками губ, а взгляд был хитрый-хитрый:

— Я люблю тебя.

Бессмертный. Точно бессмертный.

Глава 32. The last of the real ones

— Аарон.

— Вот почему я говорю это тебе, а не Мике. Рассказывать это ему или нет — решай сама.

— То есть вы знали? — я отложила нож на стол.

— Это что, воздушные шары? Боже, меня уже пробило на мужскую скупую слезу. Твой фан-клуб впечатляет, Джастин Бибер! …там что, пакет с открытками? А там будет бутылка пролитых девичьих слез?

— Прекрати завидовать.

— Это важно. Бутылка. Уточни у президента фан-клуба ее наличие.

— Джейсон.

— Стоп. Твои скинни порвутся, если начнешь тут махать ногами как Брюс Ли. Отложим эту беседу на неопределенный срок, твоя взяла. А кто сказал: “давай сходим в столовую, это будет весело”? Мне — весело.

Мы с Кайлом уже собрались играть в телохранителей, пока капитан наслаждался общественным вниманием. Как он почти всех помнил по именам, в голове не укладывалось, но при этом прибавляло Мике сто очков как старосте и еще сотню — как компанейскому “центру мироздания”, которому и правда хотелось подарить миллион открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления, купить не меньше пяти порций картошки фри и катать в инвалидном кресле. И это мы еще даже до столовой не дошли.

Один раз я хотела коварно сбежать, с невозмутимым лицом свернув на лестницу, но цепкая капитанская клешня успела схватить меня за капюшон парки — видимо, я была предсказуема как бревно.

— Я уже слышу эту волну, которая катится по коридору, и вот теперь это — страшно, — вздохнула я, обернувшись на поток студентов, которые наверняка делали вид, что спешат по делам, но не могли не пялиться. Несколько юных дев миловидной наружности пристроились у стены напротив, ухмыляясь и поглядывая по большей части именно на меня, чем на Мику. Это немного нервировало, на самом деле, и очень напоминало первые дни в этих же стенах, где на меня так же все поглядывали с любопытством — наше первое столкновение с Блондином было самым эпохальным в истории первого курса. Раньше на меня смотрели так старшие курсы, то теперь, наоборот — младшие.

— Ух ты, кто-то из крутого альфа-самца превратился в пятилетнюю девочку? — поддразнил меня Мика, а я толкнула его в плечо в ответ. — Эй.

— Эй.

— Эй, — поддержал Кайл. — А вы назовете сына в мою честь?

— Вот еще, — отозвался Мика, и глазом не моргнув. — В честь прадедушки. Гектором Никлаусом Вторым.

— Разбил мне сердце.

Блондин заулыбался, помахал между делом рукой кому-то в изгибе коридора и кивнул на вход в столовую:

— Или сбежишь к мадам? — в вопросе было уточнение, не больше. Удивительно, но очень мило.

— Помнится, мы уже обсуждали, что ты не засадишь меня к своим орангутангам на обеденном перерыве, это слишком. У меня куча дел с этим моим конкурсом, да и куча кафедральной работы, иди прыгай с разбегу в свой бассейн дел старосты и наслаждайся, — я пробежалась пальчиками свободной от сумки руки по капитанской груди и шее, чуточку подтянула его к себе вниз для поцелуя на прощанье, и мстительно сжала пальцы в отросших волосах на затылке. — Шуточка на крыльце была очень дурацкой.

— А кто сказал, что это шутка? — Мика вздохнул мне в щеку, улыбаясь, а я сразу же отпустила его, нахмурившись с явным сомнением. — О да, я отлично выбираю время, знаю.

— В этом ты несомненный чемпион, — кивнула я. — Обсудим это вечером, а то я вижу на том конце коридора Саймона и не хочу получить за то, что пропустила утреннюю лекцию по… — я успела вывернуться прежде, чем Блондин перехватил меня за капюшон. — …скучной занудной философии. Профессор все равно не следит за посещаемостью, — я обернулась с хитрой улыбкой и махнула рукой.

— Бога ради, паркуйся осторожнее, — вздохнул мне в спину Мика, а я уже набирала мадам Жюстин, чтобы узнать, нет ли поручений в главном корпусе, чтобы потом не возвращаться сюда. На парковке я не утерпела и показала парочке случайных студентов язык, потому что так безбожно пялиться уже неприлично, а я только кнопку блокировки от “Астон Мартин” нажала. Скинув пачку документов из деканата на соседнее пассажирское кресло, я поспешила поскорее уехать от главного здания — вдруг Саймон решить меня догнать? Конечно, если староста захочет, он это в любом случае сделает, но из-за такой мелочи он вряд ли потратит драгоценное время на гонки в стиле “Безумный Макс”.

Разобравшись с первостепенными делами и оставшись в кабинете кафедры с кучей эскизов и бумаг, я вытянулась на стуле и глянула на дисплей телефона. Интересно, школьные занятия уже закончились, чтобы позвонить младшему и не попасть на автоответчик?

Стив ответил на один из последних гудков перед тем, как я решила бы сбросить звонок — не знаю, специально ли.

— Опа! Даже предположить страшно, что случилось, — хмыкнул мелкий в трубку. — Все в порядке?

— Все в порядке, — улыбнулась я. — Рада тебя слышать.

— Давай, расскажи братишке свежую сплетню. Что, капитан правда лодыжку вывихнул? Какой уровень опасности? Марк говорил, что миссис Каллахен собиралась армию травматологов выписать едва ли не из Нью Йорка…

— Да уже все хорошо, костыли использует только для драматичности, а так в ортезе наступает на ногу уже стабильно.

— В “доктора” или в “медсестру” уже играли?

— Отвечать обязательно?

— Я просто почувствовал мысленный щелбан, — засмеялся Стивен. — Так что…

— …что у тебя с Камиллой? — наконец, спросила я. — Если собираешься говорить что-то про пиццу, как в тот раз, разыграй другую карту.

— Эй, отстань. Она в Канаде. О чем еще говорить?

— Вы говорили об этом?

— Отвечать обязательно? — передразнил меня младший, а я лишь вздохнула в ответ. С него еще станется и звонок сбросить, если начать прессовать. — Серьезно, Джи…

— Если ты боишься…

— Я не боюсь. Просто оставь все как есть.

— Точно?

— Я сейчас встречаюсь с кое-кем, даже в школе проблем нет к концу семестра, оставим такие милые разговоры на тихую старость. Спорим, ты будешь в доме престарелых раньше меня?

— Маленький засранец, — беззлобно проворчала я, лениво перебирая папки на столе перед собой. — Я доживу до двухсот. И со своими зубами.

Попрощавшись с младшим на очередной очень шутливой ноте, я отложила телефон в сторону, вздохнула с улыбкой и откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза.

“Я люблю тебя”

Господь, он ведь так и сказал.

А я даже ничего не сказала ему в ответ, вот глупая дуреха. А стоило сделать это миллион лет назад, еще там, на парковке, или… Ох.

“Я люблю тебя”

И так просто вышло. Чего я сама боялась?

Написать? Позвонить?

Я подорвалась на кресле, схватила телефон, тут же отложила его снова и закрыла лицо руками. Это глупо. Честное слово, глупо. И станет еще глупее, если я сделаю это сейчас. “Привет, Мика, знаешь, я нерешительная корова, но я тоже люблю тебя”. Ну вот уж нет.