Доля слабых (СИ) - Рымин Андрей Олегович - Страница 47

Дальновидный главарь чужаков зря злорадствовал. Он не знал, что стараясь накликать на Яра беду в своем пожелании колдуну скорой гибели, неожиданным образом смог предсказать свою собственную печальную участь. Ближе к вечеру, когда силы Племени уже завершили разгром пришлой орды, а сын Ярада, живой и здоровый, занимался подсчетом погибших, со стороны отвоеванного поселка, к стоянке Безродных затопало что-то большое.

Под громкий треск ломаемых веток и сучьев, нечто двигалось с запада, стремительно приближаясь. Лица охотников разом позеленели. Людей обуял страх. Кто-то застыл на месте, кто-то прижался к дереву, кто-то порывался бежать. Но Иржаг не был трусом. Призывая лазутчиков к действиям, главарь замахал руками. На одних пришлось рыкнуть, на других зло глянуть, третьим врезать древком. Наконец, убедившись, что его люди изготовились к бою, Безродный перехватил покрепче собственное оружие и шепнул стоявшему рядом охотнику:

- Может, просто кто-то вспугнул стадо диких свиней, но скорее сейчас мы увидим одну из мальчишкиных сказок. По сигналу, стреляем из луков, - и Иржаг тут же жестами передал свой приказ остальным.

Наконец, впереди замелькало в просветах между стволов буков и грабов какое-то массивное тело. По мере своего приближения увеличиваясь в размерах, чудище ломилось сквозь чащу прямо к месту засады Безродных. Вскоре пленник признал в существе рогача, на каких его гнали чужинцы. Зверь был один, но заречным лазутчикам больше и не требовалось. Непривычная внешность большого уродливого животного, наполнила сердца людей, впервые встретивших подобное чудо, позорным ужасом. Кабаз видел, как затряслись руки охотников. Тем не менее, когда зверь оказался в десятке шагов от них, Безродные не дрогнули, и острые стрелы дружным залпом отправились к цели.

Правда, какой-либо пользы такая атака лазутчикам не принесла - зверь только пуще взъярился. Заметив врагов, толстокожее чудище, дико взревело и бросилось на поднимавших копья людей. Пара охотников, растерявшихся от такого начала, сразу попала под мощные лапы животного, а Иржаг, так и не понявший, что основная угроза исходит от сидящего на спине зверя черного существа, рухнул на землю, когда длинная острая молния прилетела откуда-то сверху, отрубив его бородатую голову.

Схватка была скоротечной. Безродные не стремились во что бы то ни стало остановить удиравшего из окруженного поселка Орлов нелюдя, а обладатель кожистого капюшона, в своем желании выжить, хотел одного - убраться подальше от этих слабых, но столь многочисленных местных двуногих. Так что дюжиной ударов сердца спустя рогач скрылся из виду, унося своего хозяина куда-то на юго-восток.

Несмотря на то, что драки как таковой и не вышло, потери Безродных составили чуть ли не половину отряда. Помимо Иржага, лазутчики недосчитались еще восьмерых, и двое охотников крепко ушиблись, отлетев от мотнувшего рогатой башкой великана. Трое были затоптаны самим толстокожим чудовищем, пятеро скончались от резаных ран, нанесенных огромным ножом чужака, а в груди одного из охотников торчал непонятный не то шип, не то рог, около локтя длиной, ловко брошенный черной лапой.

Когда народ немного отошел от случившегося, поредевшая группа Безродных собралась вокруг обезглавленного трупа своего вожака. Растерянные напуганные люди, в иступленном молчании, стояли над распластанным телом, погрузившись в невеселые думы. Наконец, очухавшись первым, слово взял невысокий, но плотный охотник по кличке Дубина:

- Не знаю, как их там валят Боголюбы, но у нас получилось хреново. Раз Иржаг мертв, за главного теперь буду я, - бородатый крепыш с вызовом обвел взглядом охотников и, убедившись, что возражений никто не имеет, продолжил: - Зря мы сюда поперлись. Раз уж решили поверить мальчишке, так надо было сразу и возвращаться. У почитателей Демона бед и без нас хватает. Скоро они все передохнут вместе со своим колдуном. Раз здесь, за рекой, объявились такие гости, значит песенка Боголюбов так и так спета. Пора нам менять прежний план. Возвращаемся. - И уже тише и не так уверенно добавил: - Надеюсь, и вождь, и шаман нас поймут и простят. Кто ж знал, что за рекой такое творится.

- Да кто нам поверит? - поспешно возразил один из охотников, - Два дня назад ни мне, ни тебе, да и никому из нас такое бы и в башку ни пришло. Посмеются, обзовут трусами и накажут. Сурово накажут! А зная Варага, так скорее всего и убьют.

Озвученная перспектива заставила всех замолчать и снова задуматься. Похоже, такой вариант был весьма вероятен, а оттого неприемлем вдвойне. Но, видно, Дубина свое прозвище получил не за скудость ума. Почесав лохматый затылок, новоявленный лидер лазутчиков отыскал-таки выход из тупика. Простое решение лежало на самой поверхности. Дубина довольно осклабился и предложил:

- А мы с собой мальчишку прихватим! Вон как складно болтал - и нас, и Иржага, вечной свободы его духу, убедить смог. Поди, и Варага с шаманом поверить заставит. С живым доказательством наших слов в запасе, я бы рискнул воротиться. Да и эту штуку с собой возьмем, - безродный указал на так и торчащее из груди погибшего товарища метательное оружие нелюдя. - У нас животные с такими рогами не водятся. Может, тоже сгодится для подтверждения наших слов.

И, видя, что охотников по-прежнему терзают сомнения, Дубина привел свой последний, решающий аргумент:

- Вы как хотите, а я возвращаюсь. Убьют ли дома свои, так то еще надвое, а здесь всем нам точно конец. Не погубят чудища, так какой-нибудь недобитый местный урод из лука подстрелит. Они в этом толк знают, - и, закончив свою дельную речь, Безродный принялся демонстративно собирать свои вещи, брошенные на землю перед началом боя.

Как ни страшен был вождь клана Ургов Вараг, чьи владения занимали леса за Великой Рекой на многие дни пути в разные стороны, как ни беспощаден прославившийся своей жестокостью шаман, а разумные доводы, приведенные хитрым Дубиной, действие на людей возымели. Вскоре Безродные, примирившись со своей неудачей, уже быстро шагали по прежней тропе, возвращаясь обратно. Вместе со всеми неохотно перебирал ногами и бедняга Кабаз. Злая судьба снова гнала его в вынужденное путешествие. Парень не знал, суждено ли ему вернуться когда-нибудь в родные края, но выбора не было. В голове Кабана роились невеселые мысли, и лишь одна среди них слегка утешала пленника: 'Я все еще жив! Еще жив!'

Глава двадцатая - Урги

Валай ошибся сразу в двух своих заключениях: во-первых, пришлые полчища отстали от него значительно больше, чем на день пути, так как охотники Яра успели добраться к началу предгорного леса раньше идущих навстречу чудовищ; во-вторых, Мудрейший вовсе не вел свой отряд на последнюю битву, а лишь собирался попробовать задержать надвигающуюся орду.

В Долине царило жаркое лето. Солнце жгло, как огромная печь. Было душно. Дожди давно уже не баловали влагой измученный жаждой лес. Пить хотелось нещадно. Арил то и дело прикладывался на бегу к бурдюку - воды он запас с избытком. Утро кончилось, и вокруг разлилось настоящее пекло - только тень и спасала. На последнем привале Лис умылся и намочил волосы, но дышать все равно было нечем. Сосновые рощи объяла гнетущая сушь - на небе ни единого облака. Ветер размеренно дул в юго-западном направлении, как раз в ту сторону, откуда, по предположениям Яра, и должны были появиться пришельцы. Пожелтевшая трава колыхалась в прогалинах под потоками горячего воздуха. Густая подстилка из слоя сухих прошлогодних иголок мягко похрустывала под ногами. Все! Соседи по левую руку один за одним останавливаются. Похоже, пора начинать.

Целые сутки потребовались охотникам, чтобы добраться до этих мест, идеально подходящих для задуманного Мудрейшим. Некоторое время назад отряд разделился, и люди, растянувшись широкой цепью, вышли к намеченному рубежу практически одновременно, образовав длинную трехмильную линию. Каждого из родичей от других отделяло примерно шагов тридцать-сорок, но в любом случае охотники прекрасно видели своих ближайших соседей. Когда далеко-далеко впереди послышались первые, едва различимые на таком расстоянии, звуки ломающихся веток, а может и целых деревьев, выдававшие приближение тварей, трубить в охотничий рог не потребовалось. Приказ Яра, стоявшего в центре, волной полетел из уст в уста по цепочке в обе стороны.