Паучий заговор (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка" - Страница 14

— Леди Эвелиа, все решено, будьте покорны и благодарны, — сказала она и громко добавила, — волнение перед свадьбой нормально, не позволяйте ему расти и путать мысли.

Лучше бы не спрашивала. Я спускалась, будто на казнь шла, холодное прикосновение пробрало до самой души. Все, они сковали меня, следили и не дадут помочь Катриане, показалось даже, что стоит успокоиться. Сестру в любом случае искали, пусть обвиняли, но искали же. Люди регента больше меня понимали в таких делах и быстрее справятся.

Обреченное равнодушие развеялось, стоило открыть один из сундуков за возвышением. Там хранились нитки, иголки и ткань, чтобы занять руки во время долгого пребывания здесь. На глаза попалась работа Катрианы — салфетка с красной розой. Она только начала вышивать листья, которые выглядели слишком светлыми. Я говорила, что нужна нитка темнее, но сестра не послушала, она любила светлые цвета…. Любит! С ней все хорошо.

Боги, как можно было решить оставить поиски? Ни за что. Я схватила салфетку, устроилась на стуле и принялась с ненавистью вонзать иголку в ткань. Вышью и светлые, и темные листья, а потом покажу Катриане. Она увидит, что ошибалась, увидит своими глазами, клянусь!

Позже стало ясно, почему принцесса не отпустила меня сразу. В отличие от короля, она принимала прошения каждый день, все равно к ней допускали немногих — в законе о женщинах почти не говорилось, поэтому и прав у нас было мало. Уж это я хорошо усвоила за годы здесь.

Сегодняшняя просительница мало отличалась от остальных — молодая дама с затравленным взглядом. Хорошие манеры выглядели странно из-за старой одежды, протертой на локтях. Она жаловалась на супруга, но я не слушала, думала о Катриане, цветке, капле крови на салфетке — забыла наперсток.

Отвлек громкий голос принцессы. Она долго и с чувством рассказывала о преданности семье, долге, устоях общества, которые обязывали несчастную даму смириться. Почему-то казалось, что это было сказано для меня.

Я почти бегом вылетела из зала, когда разрешили уйти. Неслась всю дорогу до своей комнаты, только бы скрыться от этих знамен, смешков, гнетущей атмосферы. У себя я велела Аноре найти Трейми и сжала кулаки — хотелось выплеснуть на него скопившийся гнев. Нужно было торопиться в город, а не тратить время на пустые разговоры.

На вопрос о неизвестных дамах Мардаред снова покачала головой. Отправить бы ее к Вилфреду, но тот наверняка еще стоял на стене и ничего не успел разузнать.

Анора вернулась на удивление быстро и сообщила, что лорд Трейми ждет меня на террасе. Почему так быстро? У него своих дел не было? Я ничего не успела придумать и велела служанкам поправить прическу, только бы дать себе время подготовиться.

Не стоит показывать недовольство, тогда он ослабит бдительность и скажет что-то важное. Попробую с ним… позаигрывать. Слово даже в мыслях было трудно произнести, никогда этого не делала, только наблюдала за другими. Должно получится — говорить глупости я умела.

К сожалению, волосы и платье нельзя было поправлять вечность. Идти не хотелось так сильно, что каждый шаг давался с трудом. Сердце колотилось как после бега, ладони взмокли, еще и Анора громко топала позади — хотелось кричать!

Трейми стоял спиной ко входу и смотрел в сад. На нем снова был узкий дублет, только коралловый и с баской почти до колен. На поясе висел кинжал, от вида которого по спине побежали мурашки. Не знаю почему, просто он и так казался опасным, а тут еще и оружие.

Услышав шаги, лорд обернулся и поклонился.

— Леди Эви.

Я едва не скривилась, так меня называли близкие, этот человек не смел позволять себе такое.

Пришлось стиснуть зубы и выдавить улыбку. Трейми сделал вид, что ничего не заметил и тоже улыбнулся, буравя меня своим пристальным взглядом. С трудом удалось подойти к нему и встать рядом.

— Рад, что вы сами захотели встретиться. Вчера вы показались мне расстроенной.

Только показалось? Непосредственность лорда страшно выводила из себя, он будто не видел ужасов в кабинете регента, будто не исчезала сестра.

— Мне нужно в город. Принцесса Стиалла сказала, что разрешение нужно спрашивать у тюремщика… — Я осеклась.

Вот и сказала глупость. Клянусь, хотела только пошутить. Все из-за волнения.

На счастье, Трейми тихонько засмеялся. Чего-чего, а обаяния у него не отнять, не зря он всегда притягивал мои взгляды. Не могу назвать свои чувства теплыми в такие моменты, просто на него было приятно смотреть. Вот и сейчас дурное настроение улетучилось, стало ужасно неудобно за такое приветствие.

— Зачем же вам покидать замок? — Трейми криво улыбнулся и прищурился.

Глаза так и сияли. То ли он подозревал, то ли… любовался? Не знаю, но он так смотрел. Необычно.

— К портнихе.

— Позовите ее сюда.

— Мне нужно навестить ее, у нас был договор, нехорошо нарушать свое слово.

Я отвернулась, показывая, что не стану вдаваться в подробности. Повисла тишина, только растения шелестели на ветру. Разноцветные лепестки летали в воздухе, летали и летали, а Трейми все молчал. На миг я снова испугалась и повернулась к нему, натыкаясь на все тот же взгляд.

— Вы правы, свое слово нужно держать. Отправитесь завтра, я найду для вас стражников.

— Не стоит, я позову своих.

— Леди Эви, — лорд закрыл глаза и покачал головой, — я найду для вас стражников.

Проклятье, он все понял. Или просто подозревал — не важно, если его люди и не помешают, то точно все передадут хозяину. Нужно было возразить, но как? Что за важные дела, о которых никому не стоило знать?

— Что-то еще? — протянул Трейми.

Он видел мою растерянность и будто наслаждался ей. Может, и стоило настаивать, но я побоялась все испортить и попросила:

— Расскажите о птицах.

— Птицах?

Лорд задумчиво посмотрел в сад.

— Жаль попугая лорда Торсонта. Видимо, солдаты ненароком выпустили его. Что можно было искать в птичьей клетке? — Он вдруг стал серьезным. — Боюсь, птица не выживет на воле, таких везут, кажется, из земель близ Викнатора, там теплее.

Попугай был сине-желтым. Желтый — цвет Тафлов, но никого из них не было при дворе. А синий… кто же синий?

— Хотя, возможно, это и к лучшему. Лорд Торсонт несильно любил питомца, иначе не оставлял бы его здесь. Он был крикливым, уж лучше канарейки. Вы их любите?

Какие канарейки? Боги, лорд говорил ерунду.

— Я имела в виду не этих птиц.

— А каких?

Голос вновь стал лукавым, Трейми шевельнулся и неожиданно оказался совсем близко. Я даже чувствовала его дыхание на ключице и запах духов — похожий на ваниль, но не такой сладкий.

Мысли разбежались. Это было так неожиданно и… проклятье, это было приятно! Да что со мной? Нужно думать о Катриане.

— О тех, про которых вы говорили в прошлый раз.

Не смотря ни на что, хотелось отстраниться. Во мне билось понимание неправильности, это же был Трейми — такой подозрительный и далекий, почти из другого мира.

— Невозможно, — сказал он и стрельнул глазами на Анору, — как я могу говорить о тайном, если между нами нет доверия.

— Это приличия, а не отсутствие доверия.

— Приличия? В прошлый раз они вас не интересовали, что же изменилось?

На лице лорда появилась уже знакомая хищная улыбка. Нет, ему точно нравилось мое смятение. Я все-таки отстранилась, с ним и стоять-то рядом было трудно, а оставаться наедине хотелось еще меньше. Но он мог не доверять Аноре, мне она тоже не казалась надежной, пришлось махнуть рукой и отослать ее.

Взгляд Трейми вспыхнул — наверняка заметил нервозность движения. Его близость и владение ситуаций изводили так, что пришлось вцепилась в балюстраду.

— У вас разные глаза, — вкрадчиво сказал Трейми.

Я ушам не поверила и повернулась. Судя по ласковой улыбке, он действительно это сказал, и снова странно смотрел на меня, словно любуясь. Наши лица были близко и некстати вспомнилось, что это впервые. Только отец и братья позволяли себе подобное.

Неправильно — лишь это и удалось понять. Нельзя поддаваться, нужно ненавидеть лорда, он мог приложить руку к исчезновению Катрианы. Мог, но какой притягательной была его улыбка я вдруг поняла, что ему действительно с удовольствием смотреть на меня. Мелочь, однако сердце радостно затрепетало.