Сердце дракона. Часть первая (СИ) - Боярова Мелина - Страница 29

— Это я, Мали, — тихо сказала я.

Ксавьер вздрогнул, напрягся.

— Зачем вы пришли?

— Вас долго не было. Я волновалась. И как оказалось, не зря. Что случилось?

— Вы не должны приходить сюда, — дракон проигнорировал мои вопросы. На его лбу образовалась складка, а сквозь бледную кожу на виске я заметила, как запульсировала вена.

— Как это не должна? Да если б я знала, пришла намного раньше. Ты заболел. Чем я могу помочь?

От волнения я позабыла про официальный тон и перешла на ты.

— Уходи, — глухо сказал дракон, — не хочу, чтобы ты видела… таким…

— Но…

— Убирайся, — яростно зашипел Ксавьер.

— И не подумаю, — решительно ответила я.

У кровати на столике я заметила чашу с водой и полотенце. Смочив один край, я подсела ближе к молодому человеку, и стала протирать лицо. У дракона был жар. Мои действия приносили явное облегчение больному. Ксавьер попробовал еще сопротивляться, но в итоге сдался. Не в его положении отказываться от помощи.

— Здесь душно, — констатировала я, — давай-ка проветрим.

Я натянула теплое одеяло на дракона до самого подбородка, заботливо подоткнула со всех сторон. После раздвинула шторы и распахнула тяжелые створки окон. Еще не успевший нагреться воздух ворвался в помещение, наполняя его свежестью. Ласковые лучи солнца проникли внутрь, обволакивая все на своем пути светом и теплом. Я на минутку замерла, рассматривая внутреннее убранство комнаты. Помимо кровати, занимающей значительную часть пространства, здесь стояли пара кресел с высокими спинками без подлокотников, письменный стол, заваленный бумагами, шкаф для белья. Одну из стен занимал огромный камин, сложенный из природного камня. Над ним висел громадный портрет величественного дракона. Отливающая рыжиной, густая шевелюра, перехваченная золотым обручем. Черные пронзительные глаза с искорками огня на радужке, плотно сомкнутая линия тонких губ, чуть удлиненный прямой нос. Мужчина был изображен в бордово-красном камзоле с массивной золотой пекторалью на груди.

Отец Ксавьера, — догадалась я, — именно он истинный правитель Сертеи. Что же с ним произошло?

Решила все же узнать об этом, если представится возможность. Дальше взгляд упал на столик, расположенный в самом дальнем углу комнаты. На нем стояло что-то прямоугольное, накрытое сверху атласной тканью. И это нечто, спрятанное от посторонних глаз, вызывало жгучее любопытство. Я даже подошла, горя желанием узнать, что же там такое. Тем более Ксавьер сейчас не мог меня видеть. Вспомнив о драконе, вспыхнула от стыда.

Он лежит больной, беспомощный. А я в его комнате хозяйничаю. Сую нос не в свое дело.

Совесть выпустила щипы, царапая мое любопытство острыми краями. Я отдернула руку, которой почти стянула покрывало с таинственной картины. В том, что это именно картина, я была уверена.

Кто же там изображен? Почему Ксавьер скрывает портрет? Может, это его девушка?

Неужели она настолько запала в его сердце, что он так бережно хранит память о ней?

На душе стало грустно. Несмотря на открытое окно, дышать было тяжело. Взгляд метнулся к дракону. Он глубоко дышал, вдыхая свежий воздух полной грудью. Мне показалось, что на его щеках даже появился слабый румянец. Отбросив ненужные мысли, я вернулась к постели больного.

— Тебе лучше?

— Да! Спасибо, — Ксавьер улыбнулся краешками губ, — именно этого мне не хватало.

— Может, ты что-то хочешь?

— Пить.

Я налила воды из кувшина, стоящего на прикроватном столике, в стакан. Поднесла его к губам Ксавьера. Он сделал всего пару глотков. Несколько капель скатились по небритому подбородку на шею. Я осторожно вытерла влагу пальцами. Дракон вздрогнул, будто его ударило током.

— Что-то не так? Извини, я только…

— Нет, — Ксавьер покачал головой, — все в порядке. Наоборот, мне приятно, что ты заботишься обо мне.

— Ну, что ты! Мне совсем несложно.

В этот момент наше уединение было нарушено. На пороге появились двое мужчин, облаченных в серые балахоны и такие же серые береты. В руках у них находились подносы с какими-то мазями, баночками и всевозможными лекарскими приспособлениями.

— Добрый день, — поздоровалась я.

Мужчины молча поклонились в ответ. Затем один из них, передав свою ношу другому, бросился закрывать окна и задвигать шторы.

— Как можно? — бурчал он себе под нос. Однако мне все было прекрасно слышно, — Яркий свет, окна. Попустительство! Ни на минуту оставить нельзя.

— Пожалуй, я пойду, — решила ретироваться я, — не возражаешь, если забегу проведать попозже? — спросила Ксавьера.

— Конечно, приходи. Я всегда рад тебе, — дракон коснулся меня рукой, будто не желал отпускать от себя.

— Тогда пока, — я чмокнула Ксавьера в щеку, — до вечера!

До своей комнаты, обуреваемая мыслями, я долетела за несколько минут. Кид и мой охранник, еле поспевали следом. Мне хотелось уединиться, подумать. Ксавьера я знала с того момента, как пришла в себя на скале. Он заботился обо мне, ухаживал. Та единственная ночь, что была у нас, все же оставила след. Пусть мы и расстались…

Тут я задумалась. Мы даже не были парой, поэтому «расстались» неуместно. Просто совершили ошибку. Это был сиюминутный порыв, влечение. Но все же неприятно узнать, что у дракона есть другая. Я уже жалела, что не сдернула покрывало. Я должна увидеть ее лицо. Наверное, она красавица, раз покорила его сердце. Но я ни разу не слышала о ней.

Может, они тоже расстались? — от этой мысли сердце заколотилось сильнее. Но порыв радости сменился разочарованием, — это ничего не значит. Он мог продолжать любить ее.

Зато это вполне объясняет грусть в его глазах, тоску. Ксавьера определенно мучила какая-то тайна. И несчастная любовь вполне могла оказаться причиной для тревог.

Глава 11

Уединиться мне не удалось. У моей двери, меряя пространство огромными шагами, прохаживался… Кай.

Его каким ветром занесло?

— Где тебя носит? — накинулся на меня вампир, как только заметил, — я тут битый час жду!

— С чего бы это? Ты что забыл об уговоре?

— Я-то не забыл. Хотя очень хотел бы забыть. Но обстоятельства выше нашего уговора.

Максимус назначил меня учить тебя придворному этикету.

Вот те раз! Максимус? Пустил этого кровососа на свежую… — едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух.

— Почему ты? Неужели не нашлось… другой кандидатуры? — последние слова я буквально прошипела.

— Не злись, детка! А то подумаю, что ты ко мне неравнодушна. Поэтому боишься оставаться наедине.

— Во-первых, — я едва не брызгала слюной от возмущения и злости, — я тебе не детка!

Изволь обращаться, как подобает. Во-вторых, ты мне не нравишься. Наоборот, меня раздражает твое присутствие, а в-третьих…

— Достаточно, — оборвал Кальмин, — я понял. Не стоит говорить того, о чем потом можешь пожалеть.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы действительно не сорваться. В одном вампир прав, не нужно показывать ему никаких чувств. В конце концов, выдержка, умение держать лицо необходимы, чтобы занять при дворце достойное место. И, отдать должное, Кальмин все делал безупречно. Последний банкет, где он спас меня из неловкой ситуации, говорил в его пользу. Максимус назначил самого лучшего учителя. С этим сложно не согласиться.

— Когда начнем? — спросила я, вздохнув.

— Уже! — Кальмин хитро прищурился, — ты молодец. Никогда не забывай, кто ты и какое положение занимаешь. Пусть ты и незнатного рода, но звание тари регента позволяет держаться на равных с аристократами.

— Понятно, — буркнула я, — мы так и будем стоять на пороге?

— Урок номер два. Никогда не приглашай мужчину в свои покои, если это не твой супруг.

Репутация превыше всего.

Вот, нахал! Что он хочет этим сказать? Что я распутная? Черт. А как же…

— Кай, а позволь узнать еще кое-что, — вкрадчиво начала я, — а когда в покои к мужчине является незамужняя женщина, то, что говорят правила?