Невеста Крылатого Змея (СИ) - Грез Регина - Страница 17

— «Место здесь какое глухое, недоброе… Сухостой да коряги валяются, пни замшелые, мухоморы и прочие поганки под ногами. И ни одного-то птичьего голоска не слышно, будто вымерли все. Деревья голехоньки, без единого листочка. Хотя дальше вон, ельник зеленеет. Чащоба дремучая… Эх, дядя Наум, дядя Наум, неужто бросил меня здесь на прямую погибель и сам-то удрал трусливо. А ведь я тебя вызволила от того страшненького старичка. Эх, ты…»

Леда несмело толкнула кулачком ворота, и они медленно, с душераздирающим скрежетом начали отворяться. Девушка выдохнула и ступила внутрь ограды, с опаской поглядывая вокруг. Домишка старый, неказистый стоял посреди маленького двора на высоких столбиках — подпорках, так же густо укутанных бархатистым мхом, да седыми клочьями лишайника. Чем не «избушка на курьих ножках»? Леда испуганно поискала взглядом ступу с помелом, но ничего такого вблизи не обнаружилось.

— Так, поди, самой хозяйки еще дома нет? Может, и мне бы убраться куда подальше, пока не поздно?

Леда живенько обернулась, но с тоской заметила, что тесовые ворота позади нее уже сами собой сомкнулись. Каким-то шестым чувством девушка догадалась, что так вот легко ее обратно не выпустят. Что же делать, придется идти вперед, судьбу свою испытать. Сам дворик внутри ограды густо зарос папоротником, и только узенькая извилистая тропка вела к избенке. По ней-то Леда и шла тихо, отводя руками перистые листья кочедыжника, что едва не доставали ей до пояса.

— «Избушка, ты избушечка, как же ты ладно стоишь-то предо мной, и дверцы как раз видны, и махонькое окошечко сбоку, даже ничего просить у тебя не надобно».

Леда остановилась у ветхой на вид лесенки в пять перекладин и громко воскликнула, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности и веселья:

— Здравствуйте, люди добрые! Есть кто дома, принимайте гостей!

Никто не отзывался, тогда Леда подумала немного и добавила уже несколько тише и печальней:

— С миром пришла я к вам. Меня Сват Наум сюда послал. А я его за то отпустила. Меня Леда зовут. Как одну царицу. К ней белый лебедь прилетал и ее соблазнил. А это был вовсе не простой лебедь, а самый настоящий Небесный Бог Громовержец, которому Леда приглянулась.

Девушка расстроено шмыгнула носом, уселась на нижнюю ступеньку спиной к запертым дверям и продолжала говорить вслух сама себе, чувствуя, что скоро заплачет от всей этой странной и неловкой ситуации:

— Потом Леда родила дитя, то есть яйцо, ну, все равно ребеночек из него вышел, а папе — лебедю хоть бы что, у него таких Цариц много бывало. И зачем только меня в ее честь назвали, уж лучше бы я Лидочкой была. И так путают постоянно.

За своими грустными мыслями девушка едва расслышала позади себя скрип двери, а потом раздался хрипловатый старушечий голос:

— Чую, сказки ты мастерица сказывать, а я басенки шибко люблю, особливо про глупых девиц, что падки на Крылатых Тварей. Сама ты не из таковских будешь?

Девушка отскочила от лесенки и теперь с испугом хлопала глазами на низенькую сгорбленную старушку, что сидела в дверном проеме, расчесывая белесые космы.

— Пожаловала зачем ко мне?

— Здравствуйте, бабушка!

Леда низко поклонилась, пряча улыбку. Отчего-то разом пропал испуг, не верилось, что это маленькое высохшее создание способно ей какое-то зло причинить.

— И ты не хворай, молодушка! Так зачем пришла-то?

И вот теперь Леда лихорадочно соображала, нет ли какого специального пароля на этот вопрос. Может, ответить, как сказочные добры молодцы, про баньку? «Сперва в баньке попарь, накорми да спать уложи, а потом и спрашивай…» Нет, не вежливо как-то прозвучит, ладно, рискнем иначе:

— Понимаете, я из другого мира. Совсем другого. Мне бы вернуться на Русь. Только в современную Россию, в двадцать первый век. Знаете, как это сделать? Вообщем, попасть туда, где я родилась.

Уже начиная разговор, Леда вдруг моментально осознала тщетность своих надежд. Ничего у нее не выйдет, откуда этой старушенции знать о России, о проходе между мирами, если и объяснить-то толком не получается.

— Вы женщина пожилая и очень мудрая, вас все, наверно, уважают в этих краях. К кому же мне еще обратиться, если не к вам? Получается, что я здесь — гостья из другого мира. У нас леших нет, кажется, и русалок нет, и таких как Сват Наум вроде тоже. Хотя, мы же многого еще объяснить не умеем, а в природе столько загадок. Может, миры наши так близки, стоит лишь руку протянуть и в сказке окажешься, только вот как же потом вернуться обратно?

Понимаете, я упала в яму. На высокой горе, ну, не так, чтобы очень высокой, но там был курган над могилой древнего народа. Как все это странно получилось, я и сама не понимаю. Луна еще светила тогда…

— Луна, говоришь? Подумать надо… Чудны твои речи, девка, ой чудны! А я-то думала, ты ребеночка ко мне вытравить пришла, аль соперницу наказать, уже хотела тебя саму в печку кинуть. А ты с Луной небо не поделила, эвоно как…

Леда даже чуть себе язык прикусила после таких жутких слов.

— Да, вы что, бабушка? Я же ни сном не духом, никакого ребенка у меня нет, ни с кем я не ругалась. Просто родилась в понедельник, в день Луны, так уж считается. И больше ничего общего. Один разочек только с Луной и заговорила в лесу, матушкой назвала в шутку. Просто так, как в заговоре одном.

— Заговоры зря не сказывают, еще при луне да с горячей крови!

— К-какой крови?

— Да, с той самой, что второпях по жилкам бежит, видать, на волю просится. Все невтерпежь вам, молодайкам, знаю я!

Тут Леда совсем растерялась и расстроилась. Стояла перед избой, опустив голову, изо всех сил сдерживая слезы.

— Бабушка, помогите, очень вас прошу, мне надо домой. У меня мама будет волноваться, подумает, что меня в лесу убили. И папа будет себя винить, что устроил на такую работу. Начальника еще по судам затаскают, а он хоть и скользкий тип, а ничего плохого мне не сделал.

Ничего другого не придумав, Леда упала на колени и склонилась головой чуть ли не до самой земли. Старуха тут с кряхтением поднялась, ковыляя обратно в избу.

— За мной ступай! Думать буду, спрошу еще кой-кого, как с тобой лучше поступить. Пока у меня побудешь, а там я уж решу. Голодна, небось, долго по лесу шаталась?

— Нет-нет, спасибо, я есть не хочу. Только устала.

— Ну, коли так, спать ложись. Утро вечера мудренее.

Нехотя забралась Леда по чахлой лесенке в темное нутро избы. Пахло грибами и сухой травой, огня никто не зажигал. Старуха молча указала гостье на широкую лавку в углу, и девушка смирно прилегла на старенький овечий тулуп. Назревала ночь…

Прикрывшись краешком ветхой овчины, Леда тщетно силилась разглядеть в полумраке убранство избы. Чистенько вроде, паутины не видно, от лавки старым деревом тянет. Сама же хозяйка копошилась у печки, стучала ухватами, что-то бурча под нос. Какой уж тут сон! Но глаза сами закрывались, тело просило отдыха, а ум желал немного отвлечься от суматохи странного дня. Вскоре Леда задремала. А вот проснулась от монотонного пения за окном, голову от лежанки тотчас приподняла и прислушалась. Чужой, вроде как мужской грубый голос уныло тянул простую мелодию:

— Скрипи нога, скрипи липовая, все люди спят, все звери спят, один я не сплю, по ночам брожу…

Затрещали половицы у порога, и кто-то тяжелый грузно ввалился в избу:

— Здорово, мать! Кто у тебя есть? Кажись, девкой пахнет!

Леда сонно моргала, пытаясь полностью закутаться в свой тулупчик, отползти подальше к стене. Вошедший человек был велик ростом и широк в плечах, настоящий великанище, как только в этой низкой избенке помещался. А вот вместо ноги у него была деревяшка, это Леда почти сразу сообразила, когда чужак приблизился к ее лавке, неловко заваливаясь на целую конечность. Опирался мужик при этом на здоровенную палку, что сама прежде жила стволом молодой березки.

— И, правда, девка! Молодая, ладная…

Здоровяк шумно потянул воздух носом, громко фыркнул и усмехнулся недобро, зависая над скорчившейся под овчиной девушкой.