Ангел во тьме (СИ) - "May Catelyn" - Страница 11

Она интуитивно угадывала, что он собирался ей сказать. Полумрак одинокой комнаты скрывал на половину его лицо, он отводил в сторону глаза, словно пытаясь оправдаться. Вдруг ей стало страшно от того, что после его слов между ними снова протянется пропасть. Только не сейчас. Только не в этот момент, когда они, впервые за много лет, были так близко друг от друга.

Их молчаливый диалог, скрытый волшебством лунной ночи, должен был закончиться. Одновременно они сделали отчаянный шаг навстречу друг другу. Секунда, и она уже была в его крепких руках, со вскинутыми в порывистом жесте руками, окружившими его шею.

Он, немного приподняв ее над собой, заглянул в глубину глаз с невысказанной нежностью, словно пытаясь запомнить каждую черту ее дорогого лица, каждую искорку в повлажневших глазах. Из его рта вырвался то ли вздох, то ли мольба:

— Виктория, ты даже не знаешь, на что идешь… не знаешь, что я…

Теперь ее маленькие ступни едва касались пола. Виктория инстинктивно притянула его голову к своей груди, не дав ему продолжить приготовленную речь, погрузившись пальцами в темный шелк волос слегка тронутый на висках серебром. Этот жест окончательно его обезоружил.

Отпустив ее, он, наконец, наклонился и позволил себе отдаться самому сладкому и пьянящему поцелую в своей жизни. Уильям сдавался этому обворожительному противнику, не переставая удивляться какую власть, она имеет над ним. Противоядия не существовало, его вены наполнились огнем, в котором сгорели последние сдерживающие его аргументы, пустые слова, так и застрявшие на языке.

Она почувствовала себя хрупкой драгоценной вазой, в руках заботливого мастера, которую он, покрывал затейливым узором самых искусных поцелуев. Его касания были очень нежными, ласковыми, но страстными и настойчивыми одновременно. Наконец, они забыли про все свои обиды, сомнения и страхи, про тонкие стены и любопытство соседей, которые могли услышать их стоны, прерывающиеся, захлебывающимся в поцелуях, шепотом. Сплетение их рук, их тел было соединением судеб и жизней, которые они когда-то подарили друг другу. Все слова, все вопросы, все будет потом…

Глава 10

     Виктория незаметно выскользнула из теплых объятий, в которых сладко заснула этой ночью. Она посмотрела на него спящего и улыбнулась собственным мыслям, наклонившись, нежно поцеловала белесый круглый шрам на его груди, провела пальцами по его губам, заметив, что он притворяется. Вдруг Уильям с мальчишеским озорством накинулся на нее, подмяв под себя и покрывая ее шею мягкими заводящими поцелуями, не обращая внимания на ее заливистый протестующий смех. Ему нравилось вот так просто дурачиться с ней, как будто между ними не было тех страшных лет, которые он постарается навсегда забыть.

- Знаешь, о чем я мечтала с того дня, когда закончилась война? Спросила она, устроившись в уютном капкане его сильных рук, после того, как очередной приступ желания был удовлетворен.

- Скажи мне, любовь моя, постараемся его исполнить, - сказал он мягким и как всегда немного хрипловатым голосом, зарываясь лицом в ее густые каштановые волосы.

- Я хочу настоящую рождественскую ель! Хочу, чтобы мы вместе с тобой ее нарядили. Это наверно глупо …да?- вдруг смутилась она своим детским фантазиям.

- Ну что ты! Совсем не глупо! Мы обязательно сделаем это, только … Они заговорщически переглянулись и вновь утонули в долгом горячем поцелуе, наслаждаясь своим выстраданным счастьем, нежностью и страстью, захватившей их обоих словно усталых путников, достигших наконец-то родного очага.

На рассвете Уильям осторожно поднялся, стараясь не разбудить Викторию, свернувшуюся клубочком около его груди. Он посмотрел в ее безмятежное лицо, которое светилось настоящим неподдельным счастьем, как будто она обрела, наконец, то, что давно искала в этом мире.

Подойдя к окну, он слегка отодвинул занавесь и посмотрел на улицу. Там внизу, на пустынной мостовой стоял человек в сером пальто и шляпе, делая вид, что ожидает кого-то. Чуть поодаль прогуливался солидный мужчина, с тростью в руке. Многолетний опыт не давал Мельбурну ошибиться. Реальность, воскресшая перед ним при свете дня, была острой как лезвие бритвы.За домом следили. — Но как это могло случиться? Он всегда был осмотрителен, уходя от «хвостов», которых было не мало. Скорее всего, это необдуманный поступок Виктории, когда она разыскивала его в отеле.

" Смотри, во что ты втянул ее !" — с ужасом подумал Уильям.

Глупая, фатальная ошибка, слабость, которая едва не стоила когда-то ему жизни!

Виктория беспокойно заворочалась на постели, ища его руками подле себя. Но как только ее пальцы окунулись в пустоту, она тут же испуганно открыла глаза, совершенно по детски уставившись на Уильяма, словно не понимая, что происходит.

Он присел рядом, посмотрел в ее, все еще сонные глаза.

— Ты хорошо спала? — задал он ей вопрос, легким поцелуем коснувшись ее каштановой макушки.

Она ярко улыбнулась ему, просияв невероятными ямочками на щеках, которые он никогда не видел раньше:

— Еще бы! Знал бы ты, какой я видела сон! — она немного смущенно ткнулась в его плечо,

— Расскажешь? - он нежно провел пальцами по ее щеке.

 Она не ответила, потянувшись к его губам, но он мягко отстранился, несмотря на явное желание ответить на ее призыв.

— В чем дело, Уильям?

— Виктория, мы должны поговорить. Ведь, по сути, ты провела ночь с совершенно незнакомым тебе человеком, — попытался он начать этот разговор, к которому неизбежно надо было прийти.

— Но мне кажется, я знаю тебя, целую вечность! Мне не нужно большего.— ее голос испуганно задрожал.

— Ты всегда казалась мне слишком безрассудной и упрямой, но я не думал что до такой степени. — удивленно произнес он.

"Боже, она и не подозревает, что все гораздо опаснее, чем она думает, а я просто мерзавец, — проклинал он себя, глядя, какими влюбленными и доверчивыми глазами она смотрит на него.

— Мое настоящее имя — начал он, отметив как его голос не слушается, скатываясь в шершавую хрипоту, — Уильям Лэм, я работаю на британскую разведку, — он внимательно следил за ее реакцией и сейчас увидел как она вся напряглась, под занавесью напускной собранности, но продолжал дальше, — Так было и в сорок третьем, когда я носил форму обергруппенфюрера.

Виктория сосредоточенно слушала его, перед глазами вставал промозглый ноябрьский день, он тогда признался ей, что давно не слышал своего настоящего имени. Но у нее не было времени размышлять, на кого он работает. Главным в тот момент был факт, что он не связан с интересами СС.

— Тогда ты ведь провалил свою миссию? — спросила она, замерев, ожидая его очередное признание.

— Да, но этот провал и спас меня. Немцы подумали, что на Вильхельма Мельбурга напали сторонники Сопротивления, когда нашли в лесу пустую машину и следы крови. Несколько дней карательные отряды прочесывали лес вдоль и поперек, но партизаны и беглецы из гетто уже были далеко от того места, ты успела их предупредить. Через два дня после твоего ухода, как только я пришел в себя, мне пришлось тайно покинуть дом той женщины, которая помогла нам. До сих пор не верю, что мне удалось выжить. — он смотрел словно через мутное стекло, вглядываясь в те дни, полные ужаса и отчаяния. В тигриных глазах метались тени прошлого.

"Магда… Моя милая добрая дорогая Магда…"- память Виктории вновь воскрешала образы давно оплаканных близких и друзей, сердце вдруг залилось горечью.

— Если бы ты меня не встретил, то твоей работе и твоей жизни ничего бы не угрожало,- сказала она,уже не в силах сдерживать слезы.

— Если бы я не встретил тебя, моим билетом обратно из Рейха была лишь смерть. Рано или поздно, они бы подобрались ко мне, и все было бы кончено. Знаешь, что мы всегда носим в лацкане пиджака, кителя или пальто? Ампулу с ядом, чтобы принять его в случае провала операции. Эта участь была уготована и мне. Я смирился с этим. Но ты -маленькая диверсантка нарушила все мои планы и правила.