Наместник (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 30

...безжизненный свет люминесцентных ламп освещает бокс, похожий на гараж. В нём нет машин, только похожие на торпеды предметы из металла, пластика и стекла. Мигают огоньки, бросая отблески зелёного на спящие лица людей внутри...

...тусклые льдинки — монах смотрит на меня удивлённо. Он не понимает, что я здесь делаю, как вторгся в его обитель...

...мужчина сидит за стойкой бара, опрокидывая в себя одну за другой стопки с водкой. Он кого-то напоминает, но я не могу зацепится за ускользающее узнавание, смешанное с тревогой и жалостью...

...подросток с лицом идиота. Его руки держат лезвие прямого меча, наполовину утопленное в его груди. Взгляд полон безмерного удивления и подступающего покоя...

...старик знает, что остаток его жизни исчисляется уже не годами и месяцами. Он очень хочет успеть, он тревожится...

Поток чистой силы поднимает меня. Он несёт меня прочь от образов, значения которых я не понимаю. Он спрашивает моё имя, а я не могу его вспомнить. Он требует, но я смеюсь. Так забавно — зачем ему моё имя? Что значат имена здесь?

— Игорь!

Да. Это оно. Моё имя. Кажется. Я называю его силе, и та меняет направления. Из теплой она становится арктической. Я с любопытством наблюдаю за растущими на пальцах кристалликами льда. Красивые!..

— Игорь! Возвращайся...

Куда? Я куда-то уходил? Глупо! Как же глупо уходить чтобы потом возвращаться! Мне кажется, или в этой максиме нарушена причинно-следственная связь?

— ...домой!

Мама волнуется. Зачем? Я же просто гуляю с пацанами! Я не уходил со двора, я ведь обещал ей.

— Мультфильм скоро начнётся!

О! Хорошо, если рисованный! Терпеть не могу кукольные! Мультики показывают один раз в день, но никто не знает какие именно — в программе только строчка «14:25–14:40. Мультфильм». Пятнадцать минут в день — это нечестно! Сейчас же лето!

— Быстро!

Я бегу. Бегу! Только бы рисованный! Пусть будет рисованный! Почему я не вижу маму? Она ведь всегда зовет меня с балкона. А сейчас — откуда? Я всматриваюсь и не вижу ничего. Так у меня глаза закрыты! Почему у меня закрыты глаза? Надо открыть!

Я открыл глаза и встретился со взглядом бледно-зелёных глаз. Мама?

— Как тебя зовут? — спросила женщина.

И всё, что есть я, всё, чем я был и чем стал, падает в меня с огромной высоты. Без удара, очень мягко, каждая часть моей души или разума становится на своё место.

— Игорь Антошин, — ответил я, чувствуя как слова царапают глотку. — Я в порядке, Ирина Олеговна. Что это было со мной? Гипноз?

Некоторое время наставница смотрела на меня без выражения, будто ящерица на будущую добычу. Но ответила.

— Управляемое погружение. Я погрузила тебя в инфополе и ты... Ты видел что-нибудь?

Ох ты! А теперь эмоции в её голосе появились. Ей интересно и она... Кажется, она завидует!

— Видел. Но не очень понимаю что именно. Будто осколки стекла в калейдоскопе. Там был Арцебашев, это я точно помню! И китаец! Его душили!

— Записывай, — вновь температура поползла к абсолютному нулю. — Вот тетрадь. Каждую мелочь, каждую деталь. Неважного нет.

— А вы этого не видели? — мне казалось, что она была со мной рядом все это время.

— Нет, — отрезала Снежная королева, направляясь к выходу из библиотеки. — Запиши всё и покажи мне. На этом занятие завершено. Повторим завтра.

А теории мне не положено, что ли? Что за инфополе, в которое она меня погрузила? Как в него входить? Как управлять? Она наставник, вообще, или погулять вышла? Что за манеры такие... заносчивые! Я ей что ли виноват, что сын мудаком вырос?

— Ирина Олеговна! — позвал я «маму», когда она уже наполовину открыла дверь. — Мне нужны объяснения происходящего. И меня не устроят ваши «нет» или молчание Снежной королевы. Я понимаю, что вы меня на дух не переносите, и понимаю почему, но этот дар может служить княжеству, и я намерен его развить. Или мы с вами сейчас же найдём общий язык, как учитель с учеником, или я звоню Пояркову и говорю, что прекращаю занятия. Полагаю, что мной он будет менее недоволен, чем вами.

Сестра князя сжигала меня лучами смерти с минуту, не меньше. Только когда, по её мнению, перестал тлеть даже ковёр, на котором я стоял, она соизволила произнести:

— Хорошо.

Прошествовала ко второму креслу, уселась, плотно сведя колени — леди в каждом движении! — и сказала:

— Спрашивай!

— Что такое инфополе?

— А что такое Бог?

— Это ответ? — я ждал примерно такого подхода к нашему разговору и укоризненно покачал головой, не стоит, мол.

— И ответ, в том числе. Инфополе — это мысли и чувства. Живых, умерших, нерожденных. Это альфа и омега любой цивилизации.

— Бог?

— Нет. Но имеются уникумы, которые так считают. У инфополя нет воли. Оно ничего не производит, ни к чему не толкает. Оно не Создатель, скорее Создание.

— И пророки могут к нему подключаться?

— Люди не машины. И оно не устройство. Взаимодействовать.

— Мои видения сегодня. Это настоящее, прошлое или будущее?

Снежная королева лишь плечами пожала.

— Не знаю. Тебе предстоит научиться это определять. У каждого пророка свой способ взаимодействия с полем. Ты должен узнать какой твой.

— Как вообще получилось, что у меня открылся этот дар? Игорь ведь был инициирован...

— У моего сына, — кристаллики льда сыпались на пол с каждого слова Ирины Олеговны, — был открыт царский дар. Он ничем не уступал моему брату по силе. А ты... Твой перенос... Я не знаю... Ты будто стёр всё! Сломал всё выстроенное, будто имел на это право!

— Я сюда не просился, — примирительно произнес я.

— Я знаю, — женщина вернула себе самообладание в какую-то долю секунды. — Но это ничего не меняет.

Глава 10.

РАССЛЕДОВАНИЕ

— Я обнаружил в сети упоминания о пяти случаях «самоубийств» ванов. Вот адреса, — доложил Алмаз, когда я уже заканчивал с завтраком. Слово «самоубийств» он выделил особо, подчёркивая, что придерживается именно этой версии. — Ещё есть три пропавших без вести. Двух и трёхнедельной давности. Я считаю, что это как-то связано.

— А следователей-то вокруг развелось! — с сарказмом проговорил Самойлов, сидящий напротив меня и уплетающий кашу. Не верилось, что эту слизистообразную массу можно было есть с таким аппетитом. — И у всех есть версии!

— Не нуди, — я понимал, что подкалывает он не Алмаза, а меня. Ведь я вместе с ваном Ло собирался разговаривать с родственниками погибших магов, а он, профессиональный следак, оставался на обработке информации, найденной татарином.

— Есть не нудеть, господин обер-секретарь!

— Как наш берсерк? — сменил я тему. Снова спорить с Глебом не хотелось. И так времени потратили больше, чем могли себе позволить. Да, у меня навыков оперативной работы ноль целых хрен десятых, но со мной местный детектив, которому это по плечу. Кроме того, я рассчитывал на помощь со стороны дара. Мало ли, вдруг что-то подскажут видения. Самойлов хорош, но тут чужая земля.

— А сам чего не сходишь? Считаешь, что визит в спальню Яньлинь скомпрометирует девушку?

Что за язва! Не было же ничего! И вряд ли будет. Слишком много у меня обязательств, слишком велика пропасть между боярином русского княжества и ваном маньчжурского ханства. Куда там Монтекки с Капулетти! Да и возраст уже не тот.

— Когда я заходил, она ещё спала, — отозвался я нейтрально. Глеб, к счастью, не стал развивать тему.

— С ней Тедань сейчас. Говорит, что всё в порядке. Дар она снова может принимать.

— Хорошо. Вы тогда, пока здесь, поговорите с ней. Что она чувствовала, когда не смогла принять силу брата. И, Алмаз... Покопай, как такое возможно?

— Уже, — я даже не удивился его инициативе. — В сети по данному вопросу нет ничего. Есть только средневековые легенды, но там всё настолько мутно, что без поллитра не разберёшься!

— Попроси у Алексея Вячеславовича бутылку — я у него видел в кабинете целый набор.