Наместник (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 24

В ярко освещённой комнате на двадцать седьмом этаже фешенебельного отеля «Байлянь» находились четверо мужчин. Двое сидели к нам спинами, третий и четвёртый — боком. И вот только что последний вскочил на ноги и повернулся лицом к собеседникам. Соответственно, и к окну, и к нам, наблюдавшим за встречей из окна здания напротив. Здоровенный мужик, плохо умещающийся в синем деловом костюме — ему очень мешала развитая мускулатура. Короткий ёжик почти полностью седых волос, жёсткое лицо воина и неуместно выглядящие на нём очки с прозрачными стёклами. Арцебашев Михайло Генрихович. Бывший воевода благовещенского княжества и один из руководителей благовещенского же филиала Потрошителей.

«Вот мы и встретились! В Гуанчжоу! Кто бы мог подумать? — мелькнуло у меня в голове. — Что ты, интересно, тут делаешь?»

Хотя я и был предупреждён о его возможном появлении, всё равно был изрядно удивлён. По моему мнению, экс-воевода после раскрытия должен был выйти из бизнеса и осесть где-нибудь. А он, напротив, всплыл в компании старого своего подельника. Чудны дела твои, Господи!

— Мы привлекаем к себе ненужное внимание! — пробасил Михайло Генрихович. — Ради чего? Эксперимент прошёл удачно, какой смысл в дополнительных опытах? Пора сворачиваться и уезжать из Гуанчжоу!

Вот как? Так вы уже и отсюда сбегать собрались? Это мы вовремя зашли! Не надо уезжать из Гуанчжоу!

Строил Арцебашев Топляка и сидящего рядом с ним китайца в тёмно-синей пижаме. Беглый Потрошитель недовольно морщился, но при этом безо всякого страха перед громадным магом. Китаец же хранил на лице выражение познавшего истину буддиста.

— Михайло Генрихович, ну к чему эта ваша экспрессия? — голос Топляка я слышал впервые. Глубокий, с бархатистыми нотками светского льва и бесконечно уверенного в себе человека. Сам он был мужчиной среднего роста с широкой грудью и оформившимся животиком. Густые каштановые волосы и седеющая борода делали его похожим на пожилого русского помещика века восемнадцатого. — Мы ведь просто избавляемся от неудачных образцов! Скажите, по вашему будет лучше, если мы оставим их здесь без возможности контроля поведения?

— Сколько ещё у вас осталось? Этих образцов? — снизил тон Арцебашев.

— Трое, — вместо Топляка ответил человек, до сих пор сидящий к нам боком. И сейчас частично скрытый массивной фигурой экс-воеводы. — Всего трое. И я бы их растянул на пару недель, иначе мы точно привлечём ненужное нам внимание.

— Как угодно! — вскинутые вверх руки и выражение лица «да делайте что хотите!» совершенно не подходили гороподобному одарённому. — Лично я беру качественные образцы и уезжаю из империи завтра!

— Перестаньте изображать из себя lancia spezzata [Lancia spezzata (итал.) — буквально, «сломанное копьё». Средневековый термин, которым называли рыцаря без обслуги и сопровождения. В настоящее время используется в значении «фрилансер».], синьор Арцебашев, — проговорил четвёртый. — Вы такой же участник проекта, как и все остальные. Вы согласились с этим, не забывайте.

Тут мои боты дали сбой — часть фразы я не понял, а именно «ланца спецатто». Зато сообразил, что произнесена она была на итальянском — помогло именование воеводы синьором. Да и с недавних пор на итальянскую речь у меня стойка, как у охотничьего пса.

Голос говоривший не повысил, но от его слов дохнуло могильным холодом и очень отчетливой, ощущаемой даже через аппаратуру, опасностью. Проняло и здоровяка — плечи экс-воеводы поникли и он, кажется, стал поменьше ростом.

— Ничего такого я и не имел в виду, — промямлил он. И мне стало очень интересно, кто же такой этот неизвестный, раз его боится один из сильнейших знакомых мне магов. Не дай Бог, опять смертец! — Но проверенные образцы действительно надо вывезти. Нам же с ними ещё работать.

— Михайло Генрихович, я вас понимаю! — подал голос Топляк. — Вы отвечаете за безопасность проекта и, как никто, обеспокоены способом уничтожения бракованного материала. Но поверьте, местные власти и не подумают связать происшествия последних дней с нашей работой. У них есть вполне убедительная версия, нами же им подброшенная, о причинах безумства ванов...

Мы с Глебом переглянулись. Оба, я не сомневаюсь, вспомнили рассказ Луня о спятившем «добряке Юйе», спалившем полицейский участок. То есть, это не эпидемия, как считал Алмаз, обнаруживший в сети целую серию самоубийц. Это дело рук Потрошителей? Но что за «эксперимент» или проект, о котором они постоянно говорят?

— ... вот если бы мы просто оставили мёртвые тела или заставили неудачные эксперименты пропасть без вести, тогда здешняя полиция проявила бы интерес. Всё-таки, ваны...

— А не всё ли нам равно, что там себе надумают жандармы минцев? Мы так или иначе собирались покидать этот город и эту страну! — Арцебашев, судя по тону, очень хотел поскорее свалить из Китая. — Будут нераскрытые дела и куча загадок, но какая нам с того потеря?

— Вот сразу видно, что от коммерции вы человек бесконечно далекий! — раскатисто хохотнул Топляк. — Как же — не будет потери? Нам, простите, товар ещё на рынок выводить! А зачем нам результаты неудачных экспериментов! Чтобы умные люди могли одно с другим связать и прийти к некрасивым выводам?

Да что же вы, сволочи, задумали-то? Что за бракованные образцы и какой товар вы на рынок собрались выводить? Я понимал, что торгуют Потрошители живым товаром, значит и новый «продукт» — люди со способностями, но с какими именно? Они что, научились ванов с ума сводить? И итальянец ещё!.. Опять папист? В прошлый раз нам удалось вскрыть связь Ватикана с Потрошителями. Может и здесь так? И новый «продукт»...

«Что делаем? Атакуем или ждём?» — внезапно вышел на связь Тедань.

Я чуть не чертыхнулся в полный голос, настолько неожиданно прозвучал его вопрос. Какие «атакуем»?! Там четыре человека с непонятным потенциалом. Я только за Топляка и знаю, что он не маг. Да ещё и говорят о чём-то страшно интересном!

«Ждём! — ответил я для всех. — Надо разобраться!»

«Есть второй одаренный?» — не успокоился маньчжур.

Да что ж ты такой непонятливый? Договорились ведь по-человечески, чего под руку лезть?

«Нет достоверной информации,» — подчеркнуто холодно ответил я ему. Чёрт его знает, передаёт ли мыслеречь оттенки эмоций? Мне лично кажется, что да — я прямо чувствую горячее нетерпение Теданя.

«Понял».

Надеюсь, блин! Я из-за тебя часть разговора Топляка с Арцебашевым пропустил!

— По первому вопросу всё решили, — подвёл итог итальянец. — Возражений нет? Прекрасно! Тогда...

— Нас слушают, — заговорил вдруг китаец, сидевший рядом с Топляком. Говорил он на русском, но с акцентом, указывающим на то, что язык ему не родной.

— Что? — Арцебашев даже по сторонам заозирался.

«Как?» — адресовал я немой вопрос Самолову. Тот в ответ только плечами пожал и тут же начал собирать аппаратуру.

— Кто притащил хвост?! — заистерил Топляк. Из его голоса сразу же пропала вальяжность.

— Заканчиваем, — безаппеляционным тоном подвёл итог четвёртый. После чего в гостиничном номере исчез свет. Не погасло электричество, а будто бы возникло чернильное пятно, в котором даже фотоны не могли двигаться.

Самойлов кинул в сумку последнюю коробочку и шепотом спросил:

— Берём или отходим?

Я не успел ничего ему ответить. Предупреждая об опасности, дернулся чёрный жгут в узле дара, и я не раздумывая накрыл нас плотной защитной сферой. Только после этого бросил взгляд в сторону опасности. И обмер. Со стороны гостиницы в наше окно с огромной скоростью летел сгусток тёмно-фиолетового пульсара. Боевого аспекта такого цвета я до сих пор никогда не видел, поэтому, подчиняясь скорее инстинкту, чем разуму, швырнул в его сторону ещё одну полусферу щита.

— Твою мать!.. — выдохнул Самойлов, когда фиолетовый сгусток энергии прошил брошенный щит насквозь и закрыл собой половину нашего окна.

Грохнул взрыв, и нас с Глебом отбросило ударной волной шагов на пять назад. Защитный аспект вроде удержал энергию пульсара, но спиной о стену в коридоре нас приложило изрядно.