Товарищ Инесса
(Документальная повесть) - Подляшук Павел Исаакович - Страница 27

Ленин очень ценил Инессу. Она была другом Надежды Константиновны, близким человеком в семье Ульяновых. Но прежде всего она была преданнейшим работником партии, до конца верным единомышленником, твердокаменным большевиком. Владимир Ильич гордится успехами Инессы, радуется ее удачам. Он всегда готов прийти на помощь, поддержать, подсказать.

Зимой 1917 года Инесса прочитала в городах романской (французской) Швейцарии несколько рефератов для местных социалистов. Темы — наиболее жгучие темы современности: о войне и революции, о защите отечества и пацифизме, о демократии, подлинной и мнимой… То было поручение Ленина. И Владимир Ильич внимательно следил за подготовкой рефератов, не жалея сил, помогал их автору.

«Вчера был Ваш реферат, и я нетерпеливо жду известий, как сошло», — пишет он Инессе в Кларан 22 января 1917 года. Чуть дальше в том же письме Ленин возвращается к вопросу о реферате:

«Я думаю, Ваш вчерашний реферат Вам бы следовало рассматривать, как репетицию, и подготовить его повторение в Женеве и Лашодефоне: над этой темой стоит поработать и реферировать о ней не раз. Польза будет швейцарцам громадная. Пишите детальнее, как Вы ставили вопрос, какие аргументы выдвигали, что Вам возражали и т. д.» (Соч., изд. 4, т. 35, стр. 221).

Спустя неделю Владимир Ильич шлет Инессе необходимые ей газетные вырезки, взятые «только до субботы», и просит: «верните (мне) тотчас после реферата» (там же, стр. 223). А еще через несколько дней считает необходимым похвалить Инессу: «Очень рад был Вашему письму. План Вашего реферата мне очень нравится. Непременно советую повторить его…» И дальше дает детальные рекомендации, как и чем следует дополнить план (см. там же, стр. 226).

Если же Инессе случалось сделать неверный шаг, Ленин — порой мягко, а порой и резко, но всегда без обиняков — указывает на ошибку, настойчиво добивается, чтобы она поняла, в чем именно заключается суть ошибки, каковы ее причины и следствия и как лучше ее изжить. Притом — ни менторских поучений, ни окриков. Деликатно, откровенно и свободно.

По образному выражению французского биографа И. Арманд Жана Фревиля, Ленин словно протягивает Инессе руку, помогая преодолеть трудный и опасный переход…

Из обильной переписки Ленина с Инессой Арманд (в одном лишь тридцать пятом томе Сочинений В. И. Ленина помещены двадцать три письма, адресованных Инессе) приведем здесь еще несколько выдержек. Для примера. Для показа того, как Ленин направлял деятельность Инессы, как помогал формировать ее мировоззрение.

Инесса давно вынашивала идею написать брошюру для работниц по вопросам брака и семьи, любви и взаимоотношения полов. Словом, по волнующим, «проклятым», извечным вопросам. Хотелось дать на них ответ с марксистских позиций, ответ современный, революционный.

Книжка должна быть популярной, но тема весьма сложна, так как вопрос совершенно не разработан и путаница в нем большая. Инесса составляет план будущей брошюры (он нам известен по письмам Владимира Ильича), пытается систематизировать материал, придать ему некую стройность, марксистски обосновать. И совершает ошибку, выдвинув требование «свободы любви». То ли недодумала, то ли отдала дань модной в те годы терминологии.

В двух письмах — от 17 и от 24 января 1915 года — Ленин из Берна рецензирует составленный Инессой план брошюры. Письма эти спокойны, немногословны, но вполне определенны.

Первым долгом Владимир Ильич советует составить план поподробнее, а то многое в нем неясно. «Одно мнение, — пишет Ленин, — должен высказать уже сейчас: § 3 — «требование (женское) свободы любви» советую вовсе выкинуть. Это выходит действительно не пролетарское, а буржуазное требование».

Далее Владимир Ильич перечисляет десять параграфов-«оттенков» того, что можно понимать под требованием «свободы любви», и доказывает, что лишь первые два из них — свобода от материальных расчетов и свобода от материальных забот — важны для пролетариата. Что же касается остальных восьми параграфов, то «сие есть не пролетарское, а буржуазное требование» (Соч., изд. 4, т. 35, стр. 137–138).

На первое ленинское письмо последовал ответ Инессы: она стремится отстоять свой взгляд. Ленин незамедлительно шлет второе, более обстоятельное письмо. Он камня на камне не оставляет от концепции «свободной любви», объясняя, почему именно отвечает она буржуазным «запросам».

«По поводу Вашего плана брошюры я находил, — пишет Ленин, — что «требование свободы любви» неясно и — независимо от Вашей воли и желания (я подчеркивал это, говоря: дело в объективных, классовых отношениях, а не в Ваших субъективных желаниях) — явится в современной общественной обстановке буржуазным, а не пролетарским требованием.

Вы не согласны.

Хорошо. Рассмотрим дело еще раз» (Соч., изд. 4, т. 35, стр. 139).

Далее идет терпеливое рассмотрение по пунктам, обоснованный разбор, решительное отвержение ошибочных положений. Эта ленинская аргументация стала основополагающей в вопросах коммунистической нравственности. А вывод в письме таков:

«Право же, мне вовсе не полемики хочется. Я бы охотно отбросил это свое письмо и отложил дело до беседы. Но мне хочется, чтобы брошюра была хороша, чтобы из нее никто не мог вырвать неприятных для Вас фраз (иногда одной фразы довольно, чтобы была ложка дегтю…), не мог Вас перетолковывать. Я уверен, что Вы и здесь «против воли» написали, и посылаю это письмо только потому, что может быть Вы обстоятельнее разберете план в связи с письмами, чем по поводу бесед, а ведь план вещь очень важная» (Соч., изд. 4, т. 35, стр. 141).

Инесса брошюры не написала. Сейчас трудно сказать, что послужило тому причиной. Ясно лишь одно: ленинская критика опровергла ее доводы, писать же, не считаясь с мнением Ленина, она не могла.

К ноябрю и декабрю 1916 года, к январю 1917 года относятся несколько ленинских писем, посланных им Инессе из Цюриха в Сёренберг и Кларан. В этих письмах Ленин с удивительным терпением разъясняет своему корреспонденту правильный взгляд на проблему защиты отечества. И решительно отвергает толкование этой актуальной проблемы, изложенное Инессой с нарушением принципа историзма.

Посмотрим, как Ленин объясняет:

«Вообще же говоря, мне сдается, что Вы рассуждаете как-то немного односторонне и формалистично. Взяли одну цитату из «Коммунистического манифеста» (рабочие не имеют отечества) и хотите как будто без оговорок применять ее, вплоть до отрицания национальных войн.

Весь дух марксизма, вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривать лишь (α) исторически; (β) лишь в связи с другими; (γ) лишь в связи с конкретным опытом истории» (Соч., изд. 4, т. 35, стр. 200).

Оспаривая неправильное толкование высказываний Энгельса, взятых Инессой вне зависимости от исторических условий, Владимир Ильич объяснял: «Нет. Нет. Энгельс не непогрешим. Маркс не непогрешим. Но за указание их «погрешностей» надо браться иначе, ей-ей, совсем иначе. А то Вы 1000 раз неправы» (там же, стр. 214).

Через некоторое время в другом письме читаем: «Насчет защиты отечества. Мне было бы архинеприятно, если бы мы разошлись. Попробуем еще спеваться» (там же, стр. 215). И Ленин опять с величайшим терпением, без устали разъясняет, дает «материал для размышлений».

Он непримирим, когда речь идет о вещах принципиальных. Тут он бывает просто резок: «Ваши нападки на Энгельса, по моему убеждению, верх неосновательности. Извините за откровенность: надо много посерьезнее подготовиться, прежде чем так писать! Иначе осрамиться легко — предупреждаю entre nous, по-дружески, с глазу на глаз, на случай, что Вы когда-либо в печати или на собрании так заговорите» (там же, стр. 218).

Но в других письмах, после весьма решительных, а порой и сердитых слов, Владимир Ильич не забывает справиться о здоровье Инессы, крепко пожать руку своему оппоненту, узнать, не нужны ли ей книги, или снабжает письмо таким постскриптумом: