Камень астерикс
(Фантастика Серебряного века. Том III) - Василевский Ипполит - Страница 6

Молодежь с чувством восхищения любовалась красотой открывающейся перед ними картины, особенно не видевший двадцать пять лет земли Марго…

Он повернул механический рычаг. И кресло, на котором он сидел, поднялось на стержне над столом, так что всем собравшимся стало видно говорящего:

— Друзья!.. Предлагаю тост и гимн в честь Вселенной!

— Великолепно!.. — радостно подхватили собравшиеся.

— Тост и гимн.

Во время пиршеств часто пели национальные гимны, составленные композиторами, патриархами семей. Поэтому вслед за первым предложением Марго сделал второе:

— Друзья!.. Так как нашему столу оказана честь присутствием здесь нашего уважаемого патриарха Фриде, — то предлагаю спеть его гимн «Бессмертный».

И взгляды всех устремились на Фриде. Он сидел погруженный в свои мысли и — когда было произнесено его имя — склонил в знак согласия голову.

Под аккомпанемент величественного симфониона стройные мужские и женские голоса запели гимн, написанный в звучных и смелых мажорных тонах. Гимн состоял из восьмистиший, заканчивающихся каждое словами:

Торжественным хоралом плыли звуки, казавшиеся молитвенным вздохом самого неба, приблизившего к земле свои загадочные и глубокие дали…

Только Фриде сидел по-прежнему безучастный ко всему, что делается кругом… И когда гимн был окончен, взгляды всех опять устремились на него. И один из более близких к Фриде внуков, химик Линч, взял на себя смелость спросить:

— Уважаемый патриарх!.. Что с вами?.. Вы не принимаете участия в пении вашего любимого гимна!

Фриде поднял голову… Сперва у него мелькнула мысль, что не следует омрачать веселья молодежи никакими сомнениями, но сейчас же на смену ей пришла другая: рано или поздно все неизбежно будут переживать то же самое, что и он.

И Фриде сказал:

— Этот гимн — величайшее заблуждение моего ума… Всеведение и бессмертие заслуживают не благословления, а проклятия… Да, будь они прокляты!..

Все удивленно повернулись к патриарху. Он сделал паузу, обвел присутствующих полным глубокой муки взором и продолжал:

— Вечная жизнь есть невыносимая пытка… Все повторяется в мире, — таков жестокий закон природы… Целые миры создаются из хаотической материи, загораются, потухают, сталкиваются с другими, обращаются в рассеянное состояние и снова создаются. И так без конца… Повторяются мысли, чувства, желания, поступки и даже сама мысль о том, что все повторяется, приходит в голову, может быть, в тысячный раз… Это ужасно!..

Фриде крепко сжал руками голову. Ему показалось, что он сходит сума…

Кругом все были ошеломлены его словами.

Через мгновенье Фриде заговорил снова, — громко и строго, — точно вызывал кого-то на бой:

— Какая великая трагедия человеческого бытия — получить силу Бога и превратиться в автомат, который с точностью часового механизма повторяет самого себя!.. Знать наперед — что делает марсианин Левионах, или — что скажет любимая женщина!.. Вечно живое тело и вечно мертвый дух, — холодный и равнодушный, как потухшее солнце!..

Никто из слушателей не знал, что ответить… Только химик Линч, чрез некоторое время опомнившись от первого впечатления, произведенного на него речью, обратился к Фриде со словами:

— Уважаемый учитель!.. Мне кажется, есть выход из этого положения. Что, если возродить частицы мозга, пересоздать самого себя, перевоплотиться!..

— Это не выход, — горько усмехнулся Фриде. — Если такое перевоплощение и возможно, то оно будет значить, что мое настоящее, сейчас существующее «я» со всеми моими мыслями, моими чувствами и желаниями, исчезнет бесследно… Будет мыслить и чувствовать кто-то иной, незнакомый мне и чуждый. В древности люди слагали басни, что душа человека после его смерти входит в другое существо, забывая о своей прошлой жизни. Чем же будет отличаться мое обновленное и возрожденное состояние от прежних умираний и перевоплощений во времени, в которые верили дикари? Ничем… И стоило ли человечеству тратить свой гений на то, чтоб, достигши бессмертия, вернуться в конце концов к старой проблеме смерти?..

Фриде неожиданно оборвал речь, откатился в кресле на перрон площадки и, посылая прощальное приветствие, сказал:

— Простите, друзья, что я вас покидаю… К прискорбию своему вижу, что своей речью нарушил веселье вашего стола…

И, уже приготовляясь к тому, чтоб лететь на землю, он с аэроплана крикнул:

— Так или иначе, только смерть может положить конец страданиям духа!..

Этот загадочный возглас поразил всех и родил в душах смутные предчувствия какой-то надвигающейся беды… Марго, Линч, а за ними прочие откатили свои кресла на перрон и долго встревоженными глазами следили, как в ночном просторе качался и плыл, сияя прозрачными голубыми огнями, аэроплан Фриде…

Фриде решил покончить с собой самоубийством, но предстояло затруднение в выборе способа смерти. Современная ему медицина знала средства оживлять трупы и восстанавливать отдельные части человеческого тела. И все древние способы самоубийства, — циан-кали, морфий, углерод, синильная кислота, — были непригодны…

Можно было разбить себя на миллионы частиц взрывчатым веществом или взлететь на герметическом корабле вверх и обратиться в одного из спутников какой-нибудь планеты… Но Фриде решил прибегнуть к самосожжению и притом в его древней варварской форме, на костре, хотя техника его времени позволяла сжигать радием в одно мгновение громадные массы вещества:

— Смерть на костре!.. По крайней мере, это будет ново и… красиво…

Он написал завещание:

«За тысячу лет существования я пришел к выводу, что вечная жизнь на земле есть круг повторяемостей, особенно невыносимых для гения, самое существо которого ищет новизны. Это одна из антиномий природы. Разрешаю ее самоубийством».

В алькове тайн и чудес он воздвиг костер. Прикрепил себя цепями к чугунному столбу, около которого сложил горючие вещества.

Окинул умственным взглядом то, что оставляет на земле.

Ни одного желания и ни одной привязанности! Страшное одиночество, о котором понятия не имели в древности, преследует его… Тогда — в прежнее время — были одиноки потому, что среди окружающих не находили ответа на искания духа… Теперь же одиночество потому, что дух ничего более не ищет, не может искать, омертвел…

Без сожалений Фриде покидал землю.

В последний раз вспомнил миф о Прометее и подумал:

— Божественный Прометей добыл когда-то огонь и привел людей к бессмертию. Пусть же этот огонь даст бессмертным людям то, что предназначено им мудрой природой: умирание и обновление духа в вечно существующей материи.

Ровно в полночь выстрелы сигнальных ракет возвестили о наступлении второй тысячелетней эры человеческого бессмертия. Фриде нажал электрическую кнопку, запалил зажигательный шнур, и костер вспыхнул.

Страшная боль, о которой он сохранил смутные воспоминания из детства, исказила его лицо. Он судорожно рванулся, чтоб освободиться, и нечеловеческий вопль раздался в алькове…

Но железные цепи держали крепко… А огненные языки извивались вокруг тела и шипели:

— Все повторяется!..

Александр Богданов

ОСТРОВ МЕССАЛИНЫ

Их было десять тысяч женщин, которые оставили своих мужей, чтоб создать особое женское царство и начать независимую жизнь.

Казалось, что все на земле было подчинено господству женщин.

Лучшие мастера-зодчие строили для них роскошные виллы с освежающими фонтанами. Скульпторы высекали из каррарского мрамора прекрасные статуи. Поэты слагали гимны, уверяя, что только любовь женщин вдохновляет их и открывает им вечные тайны мира. Художники живописали на картинах красоту женского тела. Бойцы склоняли к их ногам знамена. Юноши в тихие ночи с мандолинами в руках пели перед их окнами серенады…