Свидетель (СИ) - Манукян Галина - Страница 20

Я садилась, подтянув к себе колени, и закрывала глаза. Если б это помогало! Будто назло, непрошеным, грязным, подземельным роем кружились образы, заставляя меня краснеть и мечтать о забытьи. Мое «Я» сжималось и становилось бесконечно маленьким, отчаянно прячась от наваждения где-то глубоко внутри. Оно отказывалось признавать вспышки древних воспоминаний своими.

«Я не жестока, я не принимаю насилия! Тот человек с необузданными страстями, одержимый, просто не мог быть мной!»

Но мысли не уходили, они закручивались воронкой над моей головой и гудели. Оттого болел затылок, и сомнения затемняли чувство, которое я назвала любовью. Думалось: а вдруг возникшее к Валере притяжение - просто болезнь?

Меня пробирала дрожь. И все-таки я думала, думала о нем! Не могла не думать. С удушливой волной меня бросало в жар, затем в холод. Что заставило меня сделать первый шаг в отношениях с едва знакомым мужчиной? Раньше я никогда бы не призналась парню даже в обычной симпатии. Одному Богу известно, что думает этот человек обо мне!

Чтобы хоть чем-то себя занять, я принялась рассматривать вещи, которые до этого безразлично сложила в шкаф, примерила. Короткое черное платье с открытой спиной я надела последним. Оно село, как влитое, подчеркнув фигуру. «Слишком откровенное», - подумала я и хотела уже потянуть за боковую змейку, но за окном послышался шум отъезжающей машины. Я перегнулась через подоконник и обрадованно констатировала, что гости Валерия, видимо, уехали.

Желудок заурчал, недовольный голодом. Я решилась и открыла дверь.

Чувствуя себя странно, будто нашкодившая школьница, я пошла по неосвещенной лестнице и, дойдя до пролета между первым и вторым этажом, услышала баритон Валеры. «Черт, он все-таки не один...»

Надо было сразу вернуться в свою комнату, но я задержалась. Прячась в тени колонны, вытянула шею, взглянула вниз и тут же пожалела об этом. Да, он был не один - две девушки, красивые и холеные, с какими не столкнешься на улице в разгар дня, а лишь полюбуешься на подиуме, обнимали его с обеих сторон на диванчике у камина. Условно прикрывающие их наготу тряпочки оставались лишь намеком на одежду. Валерий, позволяющий брюнетке играть с его волосами, касаться губами уха, сидел в одних джинсах. Рубашка валялась на тигровой шкуре. На стеклянной с серебряной ручкой тележке беспорядочно толпились бокалы и снифтеры, вино, коньяк, шампанское в ведерке со льдом и наполовину опустошенная огромная бутылка виски с квадратными углами. Блондинка захихикала и провела ладонью по его животу.

У меня перехватило дыхание. Сожаления за утреннее признание обрушились на меня лавиной. Ощущения пошлости и... возбуждения заставили опустить глаза. Надо было уходить отсюда, но я оторопела. И тут же почувствовала взгляд.

Мы смотрели друг на друга всего лишь секунду. Губы Валерия скривились в ухмылке, он подался вперед и махнул мне:

- Присоединяйся!

Я вспыхнула, гордо вскинула подбородок и, развернувшись, пошла наверх.

За спиной послышалось резкое: «Свободны».

Быстрый, неровный топот босых ступней по мрамору отдался в душе резким страхом. Поддавшись ему, как лань, которую настигает хищник, я невольно ускорила шаг, а затем пустилась бежать. Вот уже и моя комната! Холод сковал мышцы, и дышать стало тяжело. Да что со мной?!

Догоняющий схватил меня за руку и развернул. Мне в лицо пахнуло концентрированным алкоголем. Хмельные глаза Валерия блестели и щурились, он убрал свободной рукой упавшую на лоб прядь и похабно ухмыльнулся:

- Решила поиграть со мной... Варя?

- Нет... Отпустите... - я попробовала высвободиться.

Но его пальцы сжали мое предплечье еще сильнее.

- Нравится подглядывать, да?

- Я не подглядывала... Я... я хотела поужинать...

- Я смотрю, и приоделась... для ужина, - осклабился он, его глаза затянуло поволокой, в голосе послышалась хрипотца. - А тебе идут дорогие шмотки...

Я не нашлась, что ответить. Внезапно Валерий прижал меня к себе, его язык бесцеремонно раздвинул мои губы, отравляя запахом виски, а рука стиснула грудь до боли. Я вскрикнула. Непрошеные сцены Соны и Матхуравы закружились перед глазами, заставляя думать, что так и должно быть с ним - больно... Я заслужила... . Меня парализовало виной, как вирусом.

Пальцы Валерия коснулись моих трусиков, предательски влажных.

- О, да ты готова...

- Отпустите, не надо, - прошептала я, пытаясь убрать его руку. Это было унизительно. - Пожалуйста, не надо.

Валерий сжал меня еще крепче.

- Хватит ломаться, я вижу, ты меня хочешь...

Перебарывая бессилие, я оттолкнула его и юркнула в свою комнату. Захлопнула дверь и приперла ее спиной. Поцелуй жег мне губы. Его хотелось смыть. Я не хочу так... Я вообще никак не хочу! Меня душили слезы.

- Не надоело невинность разыгрывать? - послышалось злое по ту сторону.

- Уходите! Уходите! - крикнула я в отчаянии. - Иначе я позову Сергея!

- Сергея?!

Раскрывшаяся под его натиском дверь заставила меня отскочить. Черные глаза Валерия сверкали гневом.

- Сергея?! - он надвигался на меня. - Ему ты тоже в любви признавалась?! А еще кому, а?! Роте солдат на всякий случай?!

- Нет... Почему вы так... Вы пьяны..., - забормотала я, испуганно пятясь. - Уходите, прошу вас!

Я споткнулась о кровать и упала на спину. Не позволяя встать, Валерий навис надо мной, процедил:

- Тошнит... от твоего... пионерства!

Чтобы не видеть его пьяного, искаженного лица, я закрыла лицо ладонями.

Он встряхнул меня с силой.

- Ненавижу, когда мне... врут!

Я расплакалась, попыталась вырваться, закричала во весь голос:

- Помогите!

Но Валерий поймал мои кисти и, навалившись всем телом, принялся приматывать их пояском от платья к резному изголовью кровати. Словно в страшном сне, я услышала его раздраженное:

- В доме только я... и ты. За ложь... ответишь.

Привязав мои руки, он задрал короткое платье, раздвинул коленом мои бедра и... принялся расстегивать ремень на джинсах.

- Не надо. Не надо... - повторяла я.

Но ничто уже не способно было остановить пьяное, унизительное, беспощадное насилие, которому не было конца и края.

* * *

Когда я пришла в себя, уже рассвело. Валерий спал прямо на мне, сдавливая тяжестью. Было трудно дышать. В первый момент подумалось, что теперь все равно, дышу ли я. Потому что я была грязной, использованной, пропитанной чужим запахом, будто выброшенная на помойку резиновая кукла.

Без единой эмоции я констатировала, что у Валерия была родинка сбоку на бедре - на том же месте, что и у Соны. «Проклятый Матхурава», - мелькнуло в уме, и вместе с мыслью вспыхнули ощущения: ломота в пояснице, ноющая боль в животе, сухость во рту. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Резкий страх, что всё сейчас повторится, заставил меня дернуться, но запястья были все так же примотаны к изголовью кровати. Я попыталась оттолкнуть от себя худощавое, мускулистое тело насильника, испытывая к нему не меньшее отвращение, чем к себе.

Валерий поднял голову, заспанный и еще хмельной. Увидев мои привязанные, затекшие кисти, бросил:

- Черт!..

Он громко сглотнул, встряхнул кудрями, пытаясь понять, что происходит. Затем, нетвердо встал на ноги, натянул штаны и, стараясь не смотреть на меня, принялся отвязывать.

Все уже было бессмысленно: утро, солнце, вчерашние слова, кармические долги. И страх. Потому что меня больше не было. Я была уничтожена, стерта с лица земли.

- Ненавижу тебя, подонок! - сказала я не своим, погрубевшим голосом.

Валерий ничего не ответил. Освободив меня, буркнул:

- Потом поговорим.

Я потянула на себя сброшенное на пол покрывало, валявшееся рядом с разорванным платьем. Прикрывшись им, я встала и прохрипела:

- Я бы прокляла тебя, но не хочется новые узлы завязывать. Хватит с меня прошлых жизней!

Валерий скривился и рявкнул:

- Прекрати. Ты сама этого хотела!

- Чудное оправдание низости!