Мы не будем друзьями (СИ) - "SashaXrom" - Страница 4

На экране уже вовсю идёт фильм, а я всё не могу сосредоточиться. Мешает всё: и то, что я вижу его ноги слишком рядом, и то, что он положил руку на подлокотник, и его рука так близко к моей, и то, что он всё время облизывает губы, видеть я этого не могу, но я это слишком хорошо слышу.

Вдобавок, на одном из неприятных моментов, он машинально вцепляется мне в руку со словами:

— Прости, нервы, — но момент проходит, а свои пальцы с моего запястья он так и не убирает, а я вместо того, чтобы стряхнуть его, как назойливую муху, сижу, окаменев и не сводя взгляда с его тонких пальцев, обвившихся браслетом вокруг моей руки.

Это всё темнота, она будто одурманивает тебя, ты теряешь способность адекватно мыслить. Ты попадаешь под какое-то мистическое очарование, темнота словно говорит тебе, что всё, что сейчас происходит — это как во сне, может, правда, а может, и нет. Но ты не бойся, не бойся, ты потом, при свете дня во всём разберёшься. А сейчас темно, тебя никто не видит, и ты никого не видишь, в этом мире есть только ощущения — наслаждайся ими.

Илай берёт мою руку и тянет к своей груди, прижимает подушечки пальцев к соску, проткнутому сталью штанги. Мои мысли сбиваются в неконтролируемую кучу и в панике покидают моё сознание. Я полным дураком позволяю Фролову сжимать мои пальцы вокруг своего соска, а он уже перегибается ко мне через подлокотник и, прикасаясь губами к уху, спрашивает:

— Ты этого хотел, когда смотрел на меня сегодня?

Я чувствую его запах, что-то лимонно-тёрпкое, и волосы его касаются моего лица, и что-то перемыкает у меня в голове: от его запаха, его близости, моих пальцев на его теле. Я поворачиваю к нему голову, а его губы вот они, совсем рядом, только чуть наклонись вперёд. Он облизывается и дышит так глубоко и жарко, что у меня поджимаются пальцы на ногах.

— Ну же, — шепчет он и закрывает глаза.

Я уже не понимаю, что сейчас делаю, тоже закрываю глаза и тянусь к этим губам, потому что это единственное, что сейчас важно, но почему-то вместо тёплых и жадных губ Илая натыкаюсь на пустоту. Открываю глаза, а на меня смотрят насмешливые глаза Фролова, и он, в привычном уже презрительном движении лица, отрывисто спрашивает:

— Ну и кто тут у нас пидор?

Комментарий к

вот примерно такой пирсинг: http://s019.radikal.ru/i641/1711/e7/87f6127586b1.jpg

========== Часть 4 ==========

Вместе с прекратившим поступать в лёгкие воздухом ко мне возвращается способность адекватно воспринимать реальность, а также, несмотря на позорное унижение, восхищение этой падлой, которая гениально грамотно сманипулировала эту невъебенную в своей простоте ситуацию.

Какой надо иметь талант, чтобы сыграть так, что жертва ни секунды не сомневалась в правдивости происходящего. Чтобы жертва потеряла разум и сама добровольно и с удовольствием возжелала сгореть в адском костре предложенного психодела.

Теперь я прекрасно могу представить ту далёкую историю с Михеем. А ведь я так сомневался, что Михей мог повестись на слащавые заигрывания какого-то педика. Но педик оказался тем ещё кукловодом, а его игра достойна всех премий вместе взятых, какие только есть в этом мире.

Поэтому вместо того, чтобы тут же придушить гадёныша, я делаю невозмутимое лицо, хмыкаю и перевожу взгляд на экран, где тоже творится полнейший беспредел, ещё более непонятный от того, что я только сейчас включился в просмотр и сути всей этой бодяги вообще не понимаю.

Илай расслабленно замирает в своём кресле и тоже не отрывает глаз от экрана. Вижу боковым зрением, что он задумчиво кусает губы и нервно стучит пальцами по колену.

Видимо, я не оправдал его ожиданий в своей реакции на его выходку. Чего он ждал? Ну, наверное, ещё большего возмущения, возможно, того, что я полезу в драку. Да хоть чего, видимо, но не вот этого.

Как только загорается свет, Фролов поворачивается ко мне, смотрит внимательно в моё лицо, словно хочет что-то понять, хмурится, резко поднимается с места и идёт к выходу.

Я толкаю локтем Паху:

— Вставай, коматозный. Нахрена ты вообще в кино ходишь, дома можно поспать, причём совершенно бесплатно.

Мальцев вздрагивает и открывает покрасневшие ото сна глаза. Какое-то время смотрит на меня расфокусированным взглядом:

— А? Что? А что, фильм уже кончился? Интересно было?

— Всё самое интересное ты, друг мой Павел, пропустил, к сожалению, — усмехаюсь я.

— А, пофиг, в интернете вечером посмотрю это кино, — равнодушно бросает Пашка и пробирается через меня к выходу.

— Нет, Мальцев, такого тебе в том кино не покажут, — задумчиво говорю ему в спину, тоже поднимаясь с места.

— Егор, — меня окликает Вика, — не хочешь пройтись?

Я улыбаюсь: это именно то, что мне сейчас нужно, чтобы привести свои расхристанные этим чёртовым сеансом мысли в порядок — приятный вечер в компании с приятной девушкой.

Мы с Викой выходим из кинотеатра, Паха уже вывел свой мотоцикл со стоянки:

— Егора, ты едешь?

Я качаю головой, Мальцев машет мне рукой на прощание и выезжает на дорогу. Я обнимаю Андрееву за плечи, прижимаюсь носом к её волосам, запах то ли клубники, то ли малины — никогда не нравились мне ягодные ароматы. Морщусь от внезапного першения в горле. А Вика тянет меня уже вниз по ступенькам кинотеатра:

— Погода сегодня как по заказу, да, Егор? Можно хоть сколько гулять.

Я киваю. Да, и погода отличная, и компания, но тут я замечаю облокотившегося на дерево, совсем недалеко от нас, Фролова в компании каких-то сомнительных, на мой взгляд, личностей. То ли неформалы, то ли ещё какая лабуда в этом же формате. Хотя ему-то, как мне кажется, среди них вполне комфортно. Илья смотрит на нас с Викой абсолютно нечитаемым взглядом, а мне почему-то становится так неловко, словно в тех дурацких снах, где ты оказываешься совсем голым посреди многолюдной улицы.

Илай что-то говорит своим друзьям, и они, как по команде, одновременно поворачиваются и смотрят на меня. Разглядывают меня, как будто в зоопарк пришли, и перед ними какой-то неведомый им до сих пор экземпляр. Илья снова что-то говорит, а они, блядь, марионетки в детском театре, хором ржут в одном ритме, такте и в унисон. Наконец, Фролов сплёвывает сквозь зубы и, посмотрев на меня последний раз, отворачивается в сторону.

Мы поворачиваем с Викой к аллее, а мне так хочется сейчас обернуться, так как я уверен на сто процентов, что Илья смотрит мне в спину, потому что чувство такое по позвоночнику, будто кто-то режет острым скальпелем вдоль сверху вниз, и ощущение это такое сильное, что хочется свести лопатки от охватившей их судороги, чтобы избавиться от прожигающего насквозь жара.

Но я не оборачиваюсь, я лишь крепче обнимаю Вику за плечи, а она в ответ ещё сильнее прижимается ко мне. Мы гуляем до поздней ночи. Андреева и в самом деле чудесная девушка, и как это я не разглядел её раньше. Я провожаю её до дома, она выжидающе поднимает на меня глаза, прекрасно понимаю этот взгляд, как же, всё по сценарию — романтичная прогулка, поцелуй на ночь, вечер не перестаёт быть томным.

Наклоняюсь к ней, прижимаюсь к мягким и послушным губам, с радостью раскрывающимся мне навстречу. Вика выгибается в моих руках, обнимает меня за шею, я углубляю поцелуй, и тут совсем некстати в моей голове возникает образ Илая, который совсем недавно в кинотеатре вот точно так же тянулся ко мне с такой, как выяснилось потом, обманчивой страстью.

Я отстраняюсь от Вики, глажу её по волосам, снова целую в лоб:

— Спокойной ночи?

Вика улыбается и целует меня в нос:

— Спокойной ночи.

Ещё раз обнимает меня и бежит к своему подъезду. У самого входа оборачивается и кричит мне:

— Ты мне очень нравишься, Егор.

Да, Вика, ты мне тоже очень нравишься, возможно даже, что у нас с тобой что-то получится, по крайней мере, мы можем попробовать. А дурацкие мысли насчёт самого невозможного человека на свете — это временно, это пройдёт. Ты пропускаешь удар, когда не знаешь противника, не знаешь его тактики, умения вести бой. Но потом, когда ты всё это узнаешь, ты сможешь вовремя поставить блок.