Карта жизни (СИ) - Гор (Горенкова) Эльвира "Эльвира Гор" - Страница 1

Карта Жизни

ФИО: Горенкова Эльвира Андреевна

Контактная информация: тел. +7-917-413-22-00,

E-mail:

Пролог

16 лет назад

Времена наступали всякие.

Порой, хотелось лишь одного: закрыться в своем холодном, маленьком домишке и никогда, ни за какие драгоценности не видеть больше слабых, глупых и ненормальных зверушек. Все в этом мире, абсолютно все, было сосредоточено вокруг этих существ. Их бесцельное присутствие в мире не было обосновано никакими видимыми, объективными причинами. Волшебство же отторгало людишек, как нечто несущественное, второсортное. Вообще говоря, Матильда понимала: вселенная сошла с ума, если позволяет править чуть ли не всем миром столь бесполезным видам как ЧЕ-ЛО-ВЕ-КИ.

ЧЕ-ЛО-ВЕ-КИ не видели никого, кроме себя. Редкий раз оборачивались назад, фыркали и снова возвращались к своим бесполезным занятиям. Сколько лет прошло с тех пор, как последняя колдунья, провозгласившая себя «Карой Волшебства» пала от рук мерзкого человеческого воина? Сколько лет они вынуждены прятаться в темных лесах, побираться по болотам, заброшенным деревенькам? Чтобы только не угодить в Подземный Мир. Матильда уже не раз задавалась вопросом, а не лучше ли податься в руки мрачного Властителя нежели влачить столь жалкое, безропотное существование?

ЧЕ-ЛО-ВЕ-КИ видели угрозу во всех, кто хоть немного отличался от них. Сначала они истребили леших. Несчастные защитники леса и сопротивляться не могли – не в их это природе. Следом пошли чуть менее беззащитные создания – русалки, сирены, тритоны… Море бушевало, пенилось, сопротивлялось, но и оно оказалось бессильным перед злым роком в лице ЧЕ-ЛО-ВЕ-КА.

Ведьмы оказались многим сильнее лесных и морских обитателей. Чтобы выжить, они часто примеряли на себя маску человека и нередко терялись в серой толпе, способные прожить таким образом всю жизнь. Вот только притворяясь людьми, очень часто теряли самих себя, лишались того, без чего и жить становилось невозможно.

Магия для них – есть кровь, плоть и то, что ЧЕ-ЛО-ВЕ-КИ именуют «душой». Волшебство, словно северный ветер, переливается по венам, рвется наружу и однажды, будьте уверены, вырвется на свет, оставляя за собой лужи пролитой крови. Этого невозможно избежать.

Есть только один способ.

Запереть магию. Закрыть ее навечно. За семью замками, за двадцатью дверями: высечь тайную печать Соломона, задавить сущность, заставить замолчать навсегда. Но, что станет после?

Спросите у людей, продавших душу дьяволу. Они расскажут, каково проживать день за днем, когда каждое «сегодня» бледнеет, остается слабой тенью «вчера». И только слабые отголоски света продираются сквозь темную чащу нынешнего существования… Улыбки застывают на холстах размашистыми бесцветными росчерками умелых художников. А те в свою очередь неизменно удивляются, почему изображенным фигурам на картинах так и суждено остаться тусклым расплывчатым пятном…

Спросите у обманутых сердец. Им уже все равно. Они поют песнь, в которой ноты – уснувшие, давно затонувшие на самое дно корабли. Барабанная дробь дождя и туман, укрывающий улицы расскажет вам об этом не хуже громких песен.

Спросите…

И пожалеете, что узнали.

Потому что магия – это сердце, душа, вода, земля, огонь и ветер… Северный ветер, что приносит с собой счастье, боль, грусть и радость… Это целый мир, без которого жизнь волшебника превращается в пепел.

Матильда шмыгнула носом и посильнее закуталась в шаль. Дул пронизывающий ветер. Сегодня снова будет ЗВОН. А значит, пыль, скука и серость, что приносит с собой старый болван Пинг. Вообще говоря, главу всех ведьм и колдунов звали Мудрый. Но она-то знала, что этот Пинг представляет из себя на самом деле. Маленький, неказистый волшебник с невнятными булькающими звуками и обеспокоенной интонацией в хриплом голосе…

Почему именно он?

Матильда часто задавалась этим вопросом. Возможно, Мудрый внушал нечто вроде спокойствия. Глупого, безосновательного, с толикой безрассудства и отчаяния.

ЗВОН проводился раз в три месяца. На дорогу высыпало множество волшебников: мужчин, женщин и даже детей. Все они держались за руки и медленно водили хоровод. Вот только на протяжении всего действия они сохраняли полное молчание. Звуки исходили не от них самих, а проникали в магию, заполняли ее бесконечное пространство. Подобно мирозданию, заполняющему вселенную всевозможными вариантами, проникали в сущность волшебства, мягко обволакивали звуками природы и яркими созвездиями небесных тел. Магия питалась. Магия жила.

Но пока Пинг водил хороводы, люди радовались жизни, жили в прекрасных уютных домах, наслаждались спокойным и беззаботным существованием, в котором, по их жалкому мнению, не было места злым ведьмам, колдунам и прочим магическим тварям.

Матильда прикрыла глаза. Ее магия полыхала огненными искорками и в любой момент грозилась вырваться наружу. Сдерживать ее становилось все тяжелее. С каждым днем становилось все холоднее. А магии – напротив, теплее. Виной всему был еще один закон, согласно которому волшебники не имели права пользоваться магией. Только в ЗВОН, да и то по исключительным поводам. Такого рода «поводы» должны были быть заверены лично подписью Мудрого.

Дышать становилось труднее.

Кукушка на часах известила, что до начала ЗВОНА оставалось еще два часа.

– Ох, Матильда! Что я вижу… – проскрипел голос в углу маленькой комнатки.

Избушка завалилась набок. Кое-где виднелись щели, через которые шустро пробегали мыши.

Женщина нехотя поднялась со старого скрипучего сундука и подошла к матери.

– Что ты там видишь? – со скукой, высеченной тонкой гранитной гранью на бледном лице, поинтересовалась она. – Опять люди?

– ЧЕ-ЛО-ВЕ-КИ! – прошипела матушка. – Они самые!

Густой дым из печки разнес по всей избе неприятный кислый аромат прогнившего кроличьего мяса и еще чего-то пряного, смутно напоминавшего мятные листья.

Дым плотным витиеватым колечком поднимался из глиняного большого горшка и, совершив пируэт, растворялся, так и не коснувшись обветшалой крыши. Белый туман сменялся ярко-красным, синим и желтым. Наконец, жидкость приобрела ровный голубоватый оттенок.

Старушка охнула и чуть не засунула свой длинный нос в кипяток. Матильде пришлось ухватить ее за локоть.

– Мама, что это?

Она с удивлением смотрела на младенца, личико которого искажала вновь появившаяся водная рябь.

– Это тот самый, Матильда! – повернулась к ней старушка. – ОН родился! Мы спасены! – она радостно и скрипуче рассмеялась. Смех ее разнесся неестественным карканьем по комнате и разбился о ветхие стены.

Женщина внимательно следила за ребенком. Вот у него отрезают пуповину, поднимают вверх, внимательно осматривают, а затем передают матери, которая с улыбкой принимает своего мальчика.

А мать его оказалась весьма красивой дамочкой.

Аристократические черты лица не портила даже безобразная, растрепанная прическа и изнуренный длительными родами вид. Рыжие волосы неровными прядками спадали на бледное лицо, но глаза… глаза ее осветили бы целый город – яркие и зеленые – они подобно огромным изумрудам блестели сочными красками на лице, подчеркивали контур алых губ и едва обозначенные веснушки.

Это лицо она бы никогда ни с кем не спутала.

– Аллия… - прошептала она пораженно.

Мать радостно закивала.

– Именно! Твоя кузина оказалась не такой уж и никудышной ведьмой! Она исполнила свое предназначение и спасла свой род! Теперь мы можем жить спокойно, ведь когда этот мальчик вырастит, он спасет нас, вытащит из этой темной и мрачной башни! – она, подобно пьяной девке в трактире, пустилась в резвый пляс. – Там-тарам, волшебник и ЧЕ-ЛО-ВЕК! Па-рам! Что вы говорите! Тарам… Какого же чудо! Никогда бы не подумала… – она перекинула лежащий на запыленном стуле платок через плечо и, схватившись за его концы, подняла руки вверх, – ЧЕ-ЛО-ВЕК и ведьма сотворили волшебство!