ZEUS. Синдром защитника (СИ) - Кельт Владимир - Страница 60

- Успокойся, - оборвал он. - Не надо кричать, у меня нормально со слухом. Между прочим, ничего не стоит нажать на сброс, но я действительно рад тебя видеть. Даже со скидкой на истерику.

- Это не истерика, - отрезала Лиса, но кричать почему-то расхотелось. - Орден разыскивал меня на Ориваль. Кроме тебя никто не знал, куда направляюсь. Вывод логичен.

Аллерт с умным видом оперся об умывальник. Пока пытался придумать оправдание случайно задел локтем кран, поток воды хлынул на рукав. Рэйн отскочил в сторону, будто кипятком ошпарили, пробормотал ругательство и перекрыл воду. Лиса зло усмехнулась.

- Де Воль, логика у тебя хромеет на обе ноги, - заметил он, смахивая капли с рукава кителя. - Подумай: если бы я хотел сдать тебя Инквизиции, то зачем тогда помог выбраться с Арияны? Не проще было бы запихнуть в шаттл и увезти на «Зевс»? Или вообще не париться и пригласить Орден прямо в грот? Пусть бы сами разбирались. Зачем мне было рисковать должностью в корпорации? Я похож на идиота?

С каждым словом наспех состряпанные обвинения таяли, будто ледник с наступлением лета. А когда Лиса поняла, что действительно сомневается, бросила последний аргумент. Шаткий и хлипкий.

- Поступив так, ты мог выдать не только меня, но и помочь Инквизиции выследить место положения Ориваль и агентов Сопротивления.

Рэйн хмыкнул.

- Принцесса, твоя станция есть на каждой звездной карте. Что там выдавать? Вполне легальная станция, а табличка: «Здесь прячутся отступники и террористы» нигде не светится. Уж поверь, я прекрасно знаю, что такое подполье и сеть агентуры. Будь все так просто, Орден давно бы справился и без моей помощи. Но существует масса трудностей, и Сопротивление еще долго будет сидеть занозой в святой заднице Магистрата.

- Ничего не понимаю. Если это не ты, то откуда информация? Кто навел на след?

Рэйн запустил руки в карманы, сделал пару шагов к унитазу и обратно, после чего снова облокотился об умывальник. Спокойствие слетело шелухой. Уголки губ поджаты, взгляд холодный и сосредоточенный.

- Не знаю. Но обязательно выясню, иначе грош цена всем моим обещаниям. Лиса, прости, но я действительно виноват. Возможно, утечка информации с «Зевса».

– С твоего корабля? – зачем-то спросила Лиса, хотя и так прекрасно знала. Просто нужных слов подобрать не удалось, но сказать она обязана: – Это сделал твой друг.

– Нет, – выдохнул Рэйн. – Принцесса, я работаю в змеином гнезде, здесь каждый сам за себя, шпионов и доносчиков предостаточно. На «Зевсе» нельзя открыто говорить, даже думать нельзя, но Максу доверяю безоговорочно. Это не он. Лиса, нужна твоя помощь. У меня на борту завелся предатель, а может целая шайка дерьма. Надо с этим разобраться.

– Допустим, ты разбудил мое любопытство. Что от меня требуется?

– Ничего сложного. Список подозреваемых давно имеется, сделаю вброс информации и стану ждать. Тот, чья легенда всплывет, станет счастливым обладателем моего гнева. Тебе лишь нужно немного подыграть и указать на виновного. Поможешь?

Лиса сделала вид, что задумалась, хотя все уже решила.

***

Корвет «Зевс», космическая зона ОСП.

Сколько Рэйн себя помнил, всегда грезил космосом, с детства мечтал о корабле ‒ таком, как «Зевс». Мечта сделалась явью, и от мысли, что можно ее лишиться становилось дурно. Корвет был особенным, Рэйн это понял, как только прошел стыковочный шлюз, а когда ступил на капмостик, то потерял чувство времени. Оно перестало иметь значение и стало лишь условностью, отмеренной машине и человеку.

Не дойдя до шлюза в лазаррет, Рэйн остановился и прислушался. Системы «Зевса» издавали особенный гул ‒ едва уловимый и пьянящий, он был почти беззвучен и в то же время грохотал в ушах, пульсировал в крови. Такую своеобразную «тишину» услышишь нечасто. Каждый стук поршня, каждый скрежет колец преобразователя сливались в мелодию, милее которой Рэйн не знал.

Он коснулся рукой обшивки ‒ пульсирует, дышит, дрожит. Не сталь, а кожа. Грубая, холодная, живая. Обычно в такие моменты думалось легче, но сейчас мысли беспомощно крутились вокруг Василисы де Воль и станции Энцот. Догадки швыряло из стороны в сторону, и ухватить хотя бы толику сути не удавалось. Походило на попытку поймать ветер ладонью. С досадой Рэйн отметил, что стал ошибаться, но хуже всего то, что не видел где именно. Станция Энцот - раз; Лиса - два; вера в «Экзо матрикс» - три. Безнадежный случай. Часами он просматривал запись боя на Энцот. Анализировал, выискивая ошибки.

Искал и не находил.

Операция на Энцот была одной большой ошибкой.

В лазарете пахло медикаментами и чем-то таким, чем пахнет исключительно в больнице. Подле белых стен ютились высокие стеллажи с ампулами, стояли кресла-кушетки, над которыми раскинулись щупальца автодока. Царство пилюль и пробирок принадлежало доктору Леону. Хозяин пристально следил за дисплеем с кривыми кардиограммы и делал пометки в хэндкоме. Сутулый доктор с давно посидевшими бакенбардами походил на аристократа, и Рэйн в шутку называл лазарет «Имением лорда Леона».

– Приветствую, капитан, – доктор оторвался от дел и протянул руку.

– Рад видеть, док. Пришел узнать, как наш Инквизитор.

– Намного лучше. Состояние стабильное, протез прижился, осложнений нет. Уже привыкает к новой конечности. Правда, жалуется на неудобство и боли, но я подобрал препараты, теперь станет легче. Не переживайте, скоро вернется в строй.

- Могу с ним поговорить?

– Конечно. Опасный период позади, так что не вижу проблем. Идемте, проведу в палату.

Если бы можно было дать печали имя, то «Палата лазарета» - самое подходящее. Унылая выдвижная кушетка посередине и грустные мониторы со стабильно прыгающими волнами на них. А дополнял образчик тоски пустой взгляд Инквизитора. Некогда пытливый и поучающий, теперь он походил на взгляд призрака вернувшегося с того света. Часто Рэйн встречал таких. Сам был таким.

– Как дела, Инквизитор?

– Ничего, – обронил Веласкис и покосился на протез.

Мягкие ткани и кожу док не спешил наращивать, сейчас механическая кисть Веласкиса мало чем отличалась от руки робота. К стальной ладони прилипли датчики с тонюсенькими разноцветными проводами. Блестящая хромированная пластина прикрывала плечо и часть торса служителя, выполнено неплохо, на ум сразу пришли киборги. Рэйн всегда недолюбливал «железяк». Дураки, конечно, что соглашались шпиговать себя имплантами, но преимуществ немало. Тем не менее, он считал, что с каждым искусственным органом и модификатором человек теряет частичку себя, постепенно превращаясь в груду метла.

- Идеально, - резюмировал Рэйн. - Титановый сплав?

- Да. Титановый.

- Круто. Таким можно стены ломать, - Рэйн плюхнулся в кресло для посетителей и окинул взглядом палату. Смотреть особо не на что. - Знаешь, хорошо, что пострадала только кисть, а то начал бы путать тебя с Фреем. Пришлось бы бейджи раздать.

- Ради бейджа я готов повторить, - вяло усмехнулся Веласкис.

Руки нет, а чувство юмора есть. Значит не скис.

– Фрей заходил сегодня, но доктор Леон не пустил. Как вам удалось миновать medicinae minister[2]?

- Я же капитан. Хотя до этого момента и был послан дважды, - усмехнулся Рэйн, вспомнив, как доктор его вытурил, дабы не мешал таинству исцеления. - Слушай, все хотел спросить, а что означает «натус хомо»?

- Nothus homo, - поправил Веласкис.

- Именно.

- В подобных словах нет ничего хорошего. Это означает «ублюдок». Но в латыни есть слова правильные, святые. Если хотите, могу помочь с изучением языка молитв.

- Спасибо, пожалуй, от молитв воздержусь. А вот пара десятков обычных фраз вполне устроит.

- Зачем учить святой язык, как не для молитвы? – искренне удивился Инквизитор.

Рэйн вперился в дисплей с зеленой диаграммой. Не объяснять же Веласкису, что решил на каждое бранное слово, оброненное вспыльчивой рыжей девчонкой, отвечать комплиментом? На удивление, комплиментов выдумал много. Все они были подсказаны бессонницей с виски.