ZEUS. Синдром защитника (СИ) - Кельт Владимир - Страница 53

Вдаваться в подробности не хотелось. Раньше она бы рассказала Вакараю о неудачной попытке играть в настоящую жизнь под чужим именем, но сейчас вместо веселого юноши перед ней уверенный в себе мужчина с тяжелым взглядом человека, повидавшего трудности и смерть. Он больше походил на незнакомца, нежели на улыбчивого парня из прошлого.

- Все хорошо, - отговорилась Лиса. - Сейчас гощу у Полянских. Вот, пытаюсь найти Убежище.

- Давай проведу.

По дороге Вакарай рассказал о том, как изменилась жизнь на Ориваль за последние годы, и похвастал, что теперь командует отрядом агентов, чему Лиса искренне обрадовалась. Он всегда был напористым, сильным и неплохо разбирался в стратегических аспектах. Она не сомневалась, что Вакарай Мехди добьется успеха, да и дядя Марк говорил: этот парень рано или поздно поставит Инквизицию на колени, вот увидишь, он первоклассный агент.

Вдали блестел купол фермы, голограммы неба здесь не было. Высоко-высоко, там, где должно светить искусственное солнце, просматривалась сталь. Вакарай привел к одноуровневому заброшенному зданию с выбитыми окнами, хотя Лиса отчетливо помнила: вход в Убежище был в архиве. Наверное, перенесли.

Внутри здания ничего не обнаружилось кроме барахла и груды битого камня; кучей мусора валялся покореженный пластик и картонные коробки.

- А разве вход не в архиве? - спросила Лиса разглядывая захламленную комнату. Глаза привыкли к полумраку, и она рассмотрела на стене черно-белое граффити.

- Это второй. Всего на станции их сорок восемь, ты просто не все видела.

Вакарай коснулся ладонью рисунка - черного треугольника в сложном орнаменте граффити. Зеленая сетка сканера облизала ладонь, после чего стена зашлась рябью и исчезла. Взгляду открылся вход: бронированный шлюз с мигающими датчиками и черными глазками камер.

Только сейчас Лиса поняла, как сильно изменилась Ориваль.

Убежище - секретный уровень станции, некогда служил тренировочным центром, здесь были склады с оружием и даже старые ракетные установки, которые давным-давно демонтировали.

А теперь Лиса попала в оснащенную по последнему слову техники зону. Она словно оказалась на линкоре, где имелось все, чтобы начать войну. Они с Вакараем проходили мимо капсул-симуляторов и площадок полигонов, мимо оружейных стоек и лабораторий, мимо ангаров с машинами и боевыми роботами. Лиса не верила собственным глазам. Вопросы вертелись на языке, но она решила промолчать. Всю дорогу прикидывала дважды два. Ремонт нескольких секторов станции, модернизация доков и Убежища вряд ли сделаны на деньги, которые приносили древние заводы и фермы ячеек Сопротивления. Скорее всего, Ориваль финансируют. Кто-то могущественный, кто-то, кому Орден перешел дорогу. Очевидно, что в Сопротивлении больше не намерены прятаться и заниматься мелкими пакостями. Они готовятся к чему-то масштабному, и она не собиралась это пропускать.

- Василиса, проходи, - улыбнулся дядя, когда они вошли в кабинет.

Лиса поблагодарила Вакарая, на что он потребовал срочно обменяться номерами, а потом скрылся в длинном мрачном коридоре.

Полянский принялся спешно сгребать со стола документы, чтобы создать хотя бы видимость порядка - аккуратностью дядя никогда не отличался. Все файлы в его кабинете оказались бумажными, как и висящие на стенах карты. По-видимому, сеть и хэндкомы он до сих пор терпеть не может.

- Выспалась? - спросил Марк, запихивая кипу бумаг в ящик стола.

- Еще как. Будто в раю побывала.

Освободив от книг стул, Лиса села. Полянский поправил очки и пристально на нее посмотрел. Зачем он носит эти стеклянные штуки, когда коррекция зрения займет всего несколько минут? Дядя всегда казался странным. Он упорно отказывался принимать все новое, обращаясь к культу древности. Это касалось не только очков, но и подхода к делам.

– Василиса, ты хорошо подумала над тем, что сказала вчера?

– Да. Я хочу остаться на Ориваль и присоединиться к Сопротивлению. Знаю, моя мать была против, но прятаться больше не собираюсь. Инквизиция заплатит за ее смерть, за смерть Евгении и остальных.

– Мне жаль. Рэйчел не заслуживала этого. Она была нашей надеждой. Она… Лиса, не ищи смысла жизни в мести. Это не облегчит страданий. Если твоя цель месть, то я тебе не помощник.

– Речь не о мести, просто дай возможность бороться! Направь, и я буду делать все, чтобы труд моей матери не пропал даром.

- Ты так на нее похожа, - печально улыбнулся Полянский. - Смотрю на тебя, и будто вижу Рэйчел в те годы, когда мы были молоды и так же безрассудны. Но ты…

Лиса мысленно достроила фразу: «никогда не станешь такой». Куда бы она ни шла, с кем бы ни говорила - всегда натыкалась на сравнение. Людей будто заклинило: «Рэйчел, Рэйчел…»

- Конечно, я не Рэйчел. Ведь у меня нет ее знаний, нет связей, у меня даже имени нет. Я всего лишь ее тень. Плохо срисованная копия. Ты это хотел сказать?

Марк сжал губы в тонкую ниточку. Взгляд прожег.

- Не говори так. Ты даже не представляешь, насколько ценна и что можешь сделать для будущего эспиритуалов. Твои способности…

- Бесполезны! - вспылила Лиса, надоело с детства слушать одно и то же. - Какой от них прок, если я не имею права ими пользоваться? И вовсе они не уникальные. Дэн Кальбери тоже обладал даром пирокинеза.

- Только жил он шестьсот лет назад, а парапсихологи по сей день спорят, существовал ли этот человек вообще. Пойми, дело даже не в способностях.

- А в чем?

- В твоем геноме, он абсолютно чист. Рэйчел никогда не принимала псион, как и ты.

- А мой отец? Тоже не принимал? - ехидно спросила Лиса.

Марк потупил взгляд и принялся теребить дужку очков.

- Не знаю, - выдавил он.

- Вот именно. Она никогда о нем не говорила, делая вид, что нашла меня в капусте.

- Не ёрничай, - остудил Марк, и затянул тоном, годным для публичных агитаций: - Пойми, псион вовсе не лекарство от одержимости. Это наркотик, разрушающий наши гены, купирующий мутации. Орден превратил нас в подконтрольное стадо, снабдив чипами, а потом сделал каждого эспиритуала наркоманом, неспособным дышать без псиона. Люди нас боятся, отказываются признать, что эспиритуалы - новый виток в эволюции человечества. Сколько длится это глупое противостояние? Костры Инквизиции все еще горят, только теперь в иной форме, но никто не желает этого замечать. Политики делают вид, будто проблемы нет, а есть лишь угроза с нашей стороны. Обществу и подавно плевать. Их волнует одно: чтобы эспы - одержимые, психи, колдуны и ведьмы - не ходили в школу с их детьми, не трудились рядом с ними в новых офисах. Чтобы держались подальше, а лучше вовсе исчезли. А ты - доказательство того, что можно жить без псиона и не стать одержимым, даже сделаться сильнее.

Лиса не слышала слов дяди. Перед глазами стояла жуткая картина: академия Психеи, стеклянная комната и она… Маленькая плачущая девочка, запертая внутри. А рядом дисплеи и медицинские манипуляторы, и на висках холодные присоски датчиков, и на исколотых руках катетеры для капельниц…

- Эту теорию мне вливали в уши сотни раз, - зло сказала она. - Но все равно не перестану считать ее бредом. Мать уверяла, что мой дар можно развить, но это глупости. Никому не дано больше одной способности.

- Ошибаешься. Это вполне возможно. Рэйчел с командой ученых провели десятки исследований, подтверждающих теорию многофункциональности. Если бы она успела закончить и обнародовать данные, если бы смогла убедить общество и Совет…

- Конечно! - завелась Лиса. - Рэйчел гений. Возведенная в святые мученица! А ставить опыты на собственной дочери это правильно?! Правильно?! - кричала она. - Как можно заставлять ребенка делать ужасные вещи?! Смотреть на это сквозь стекло и записывать в свой дурацкий планшет! Часами измываться!

Лицо Марка побагровело. Он с силой стукнул кулаком по столу:

- Замолчи!

Повисла гнетущая тишина.

Лиса сверлила взглядом пол, на глаза навернулись слезы. Полянский нервно перекладывал бумаги с одной стопки в другую. Каждый думал о своем, у каждого были тайны.