ZEUS. Синдром защитника (СИ) - Кельт Владимир - Страница 46

Девушка сидела на булыжнике, спиной ко входу, и раскладывала листья подле насыпи камней. Насыпь необычная. Могила.

Рэйн уверенно шагнул вперед, плеск воды приглушил звуки. Он надеялся все сделать быстро, чтобы девушка ничего не ощутила. Причинять боль не хотелось. Только бы за пистолетом не дернулась...

И тут она выпрямилась, замерла, будто почувствовав опасность. Догадалась, поняла.

Рэйн остановился, держа моток веревки, а она продолжала сидеть не шелохнувшись. Напряжение нарастало. Воздух словно наэлектризовался. Рэйн не решался сделать последний шаг, совершить задуманное тоже не мог.

Она начала первой.

Не оборачиваясь, медленно вытянула руку в сторону ‒ в ладони сверкал молниями медальон, с тонких пальцев свисала цепочка с жетоном.

‒ Зачем ты здесь, Рэйн Аллерт? Пришел за этим? ‒ голос подхватило эхо и растворило слова в плеске воды. ‒ Куда приведет этот путь? Дорога лжи и предательства?

Рэйн остолбенел. Сон стал жуткой явью. «Зачем?.. Куда?..» Голос не тот, но фраза… В висках запульсировало, веревка выпала из рук. Девушка обернулась и протянула медальон с жетоном.

‒ Давай, бери, ‒ сказала она. ‒ А потом проваливай. Не хочу иметь дел с тем, кто за спасение платит убийством.

Не зная, что ответить, Рэйн вперился взглядом в пол. Давно забытое чувство стыда жгло изнутри, хотелось рассыпаться на атомы.

‒ Молчишь?

‒ Прости. Я думал… Не важно, что думал. Я ошибся.

‒ Лжешь, ‒ печально усмехнулась девушка.

‒ Нет. Я солгал только самому себе, обманулся в глупых подозрениях. Я идиот, попросту идиот.

‒ Хоть в чем-то прав: ты действительно идиот, ‒ она вложила в его ладонь цепочку. ‒ Убирайся, ‒ приказала ледяным тоном и вышла из зала.

Еще долго Рэйн стоял в одиночестве, пялясь в одну точку. Облажался. Чертовски облажался. Она все это время знала кто он такой и ничего не предприняла, хотя могла пристрелить в любой момент. Могла попросту бросить его подыхать в Ущелье Скорпиона. Нет никакого синдиката, девушка одна в гроте. Она одна на Арияне… Гадкая червоточина разрасталась внутри, от злости хотелось измолотить кулаками стену; бить пока на руках не слезет кожа и не покажутся кости.

Лупцевать камни Рэйн не стал; подошел к купальне и сиганул в воду. Поднялся ворох брызг, ледяная вода коснулась тела сотней иголок, над головой сомкнулась темная гладь.

Рэйн вынырнул и долго смотрел на свисающие со свода сталактиты. От холода зубы начали отбивать ритмичную дробь, но он продолжал сидеть в воде, потому как лучшего способа остудить пыл и загнать паранойю обратно в пыльный угол не найти. Мысли сделались ясными. Прозрачными, будто стекло.

Послышались громкие, уверенные шаги, передающие настроение обладательницы. Злится. Девушка встала у каменного борта купальни, скрестив руки на груди. От робкой улыбки, которую Рэйн видел при первой встречи, не осталось и следа. На загорелом лице читалось отвращение, что вот-вот обернется полным безразличием, тогда можно не сомневаться ‒ она достанет из кобуры пистолет и рука не дрогнет. Этой ошибки уже никогда не исправить. Один из них присоединится к покойнику, чье тело разлагается под насыпью камней.

‒ Я сказала: проваливай! Вылезай и проваливай!

‒ Не-а, ‒ усмехнулся Рэйн. ‒ Лиса, прошу: дай мне шанс. Да, я тот еще козел, но причинять тебе вред не намерен. Не уйду, пока не примешь извинения.

‒ Я тебя прощаю, ‒ безразлично ответила она, пальцы правой руки едва заметно шевельнулись, готовясь схватить пистолет. ‒ Уходи, а если вернешься, то пожалеешь.

Рэйн неплохо разбирался в людях, но перед ним эспиритуал, еще и женщина. Одному дьяволу известно, что у нее на уме. Но кое-что он все же понял: она готова ему поверить, потому как напугана. Одна во всем мире ‒ совсем не метафора, это страшная реальность Василисы де Воль. Нужно действовать осторожно, не спугнуть.

‒ Я не уйду.

‒ У тебя пять минут, ‒ сказала девушка, лихо развернулась на пятках и пошла прочь.

Поняв, что больше не выдержит в ледяной воде ни секунды, Рэйн выскочил и принялся растирать замерзшее тело. Попрыгал на месте, боксируя невидимого противника, размял спину. Немного согревшись и разогнав кровь, он поплелся к проходу, оставляя позади себя лужи.

Василиса сидела у огня, обняв колени. Завидев его встрепенулась, хотела прогнать, но Рэйн уже плюхнулся подле костра. С довольной физиономией снял ботинки и вылил из них воду. От огня шел жар, обдавая кожу приятным теплом. Костер хрустел поленьями, тренькал и пыхтел, а Рэйн смог выдавить только очередное: «извини», хотя лимит давно исчерпал. Василиса де Воль, она же Евгения Шарманова, она же отступница, которая сожгла инквизиторский фрегат ‒ оказалась непробиваемой. С таким упорством и характером нужно в разведке служить, что б ее.

‒ Ты совсем слов не понимаешь? ‒ возмутилась девушка. ‒ Мне сто раз повторить? Убирайся к чертям!

В подтверждение своих слов она шустро скользнула к кобуре и достала пистолет. Пальчик лег на предохранитель.

В долю секунды Рэйн оказался рядом и резким движением выхватил оружие, девушка успела лишь пискнуть. Он вытянул магазин и сунул в мокрый карман. Приемник выплюнул патрон, который отправился следом за магазином.

‒ Держи, ‒ Рэйн протянул пистолет. ‒ Не позволю, чтобы пристрелила во сне из моего же «дастэра». Хватит упираться и корчить из себя обиженную принцессу. Надо как-то выживать.

С каждым словом девчонка свирепела и менялась в лице.

‒ Nothus homo![1] ‒ выкрикнула она. ‒ Scrofa stercorata et pedicosa![2] Puto vos esse molestissimos![3]

Рэйн ничего не понял, но был уверен, что кроют его на чем свет стоит. Девушка бранилась на латыни и гневно сверкала глазищами. Ни с того ни с сего вокруг пальцев пошли искры. Сперва Рэйн подумал, что у нее в руке зажигалка, или что видит игру света от костра. Ошибся. Искры превратились в огненную сферу размером с баскетбольный мяч.

Рэйн попятился, удивленно раскрыв рот. Никогда такого не видел. Невозможно! Он медленно поднял руки, выкинув условный белый флаг.

‒ Recedite![4] ‒ выкрикнула девушка, метнув фаербол.

Рэйн едва успел отскочить. Огненный шар пролетел рядом, лизнул плечо и взорвался, угодив в стену.

‒ Эй! Ты чего?! Совсем одичала в этой пещере?!

В руках Лисы снова закружили искры, готовясь оформиться в сферу.

‒ Тихо-тихо. Успокойся, ‒ заговорил Рэйн как можно мягче. ‒ Лиса, слышишь меня? Успокойся. Не делай этого. Я пальцем тебя не трону, просто дай обсохнуть и дождаться утра. На рассвете уйду. Поняла? Уйду, если не попросишь об обратном.

Когда огненный шар угас, Рэйн облегченно выдохнул.

‒ Лиса, возьми веревку и свяжи меня, если тебе так будет спокойнее. А утром освободишь и я уйду. Договорились?

Она ничего не ответила. Молча пошла за веревкой. И вот Рэйн сидит у костра со связанными руками и ногами. После «Бастиона» и вечно тугих наручников он недолюбливал ограничений, а узлы Василиса вязала дрянные. Рэйн давно освободил руки, но виду не подал.

В напряженном молчании прошел остаток ночи. Под утро девушка начала клевать носом. Долго бороться с усталостью не смогла: свернулась на подстилке калачиком и заснула, сжимая в руке нож.

Рэйн смотрел на угасающий костер и думал о пламени, которое появилось из ниоткуда. Материализовалось из воздуха и послушно ждало команды в руках госпожи. Пирокинез. Только теперь он понял всю ценность этой отступницы. Василиса де Воль ‒ редкий цветок средь бурьяна, взращенного парапсихологией. Вымирающий вид. Миф. Понял, почему Орден охотится за ней и почему спустя столько времени все еще надеются отыскать. Если поймают, то девушку ждет участь лабораторной крысы. Запрут в клетку и будут ставить опыты. Станут резать, кромсать, сделают лоботомию и начнут копаться в мозгах, пытаясь отыскать управляющий ее даром механизм. Остаток жизни она проведет за стеклом, даже не вспомнив собственного имени. Превратиться в манекен, ждущий очередной трепанации. Этой ночью Рэйн понял свою ошибку ‒ такую же, какую допустил на Кавире. Он верил, будто вершит благо, не думая о побочных эффектах. И тем более не хотел думать о том, что существует обратная сторона добра.