ZEUS. Синдром защитника (СИ) - Кельт Владимир - Страница 27

Шли быстро. Как удалось выскочить из отсека, Хиото не успел сообразить. Показались двери ангара. Языки пламени рвались сквозь внутреннюю обшивку, дышать стало тяжело - едкий дым, смердящий пластиком, забивался в легкие. Токунов остановился, чтобы удобнее приподнять Поля.

‒ Сколько на корабле спасательных капсул и челноков, Хиото? ‒ спросил он, перекрикивая сигнал тревоги.

‒ Пятнадцать капсул и три челнока. Остальные непригодны, ждали ремонта. Всем не выбраться, - с горечью в голосе ответил Хиото.

‒ Экипаж знает?

‒ Знает…

В некогда просторном ангаре не протолкнуться. Люди в панике метались средь огня и стали, тарабаня в закрытые створки шлюза. Крики, ругань и стоны доносились со всех сторон. Раненые лежали на полу и молили о помощи, а обезумевшие от страха люди пробегали мимо. Гнев завладел душой Хиото. Никто не обратился к Свету в миг ужаса, не проявил милосердия или хотя бы дисциплины. Они не команда, а отдельные личности, пожираемые гордыней. Немногим удалось сохранить человечность ‒ результат крепкой веры. Души этих людей будут спасены, а грешники сгорят в Аду. Они уже горят…

‒ Infernum,[8] ‒ прошептал Хиото. Если сегодня он умрет, то попадет в Ад, который так и выглядит. Инквизиторы грешны от рождения, и место служителей рядом с замученными ими душами. Не будет спасения, не будет прощения. Будет лишь огонь и вечная мука. «Пламя» ‒ его личное Инферно.

‒ Расступитесь! Его Преосвященство Магистр идет! ‒ выкрикнул Токунов, но народ и не думал отходить.

‒ Разойтись! Приказ капитана корабля! ‒ крикнул Хиото, но и это не подействовало. Тогда он достал пистолет и выстрелил в воздух.

Стрельба отрезвила серую массу. Хиото открыл код-замок, но не успели они сделать и шагу, как толпа хлынула в проем. Толкали, давили и пинали. Кто-то ударил Токунова по лицу и Хиото едва удержал раненого Поля.

Где-то за пределами видимости затрещали автоматные очереди и паника прекратилась. Люди ринулись обратно.

Первым в эвакуационный отсек вошел Его Преосвященство, следом затащили Поля. Лишь теперь Хиото понял кто стрелял. «Исчезнувшие» бойцы Ведилона оцепили отсек, не позволяя даже на дюйм приблизиться к челнокам или капсулам. Будто верные псы, они все это время ждали хозяина, и никто не поддался соблазну убраться с горящего фрегата. Никто.

‒ Ваше Преосвященство, сюда! ‒ позвал послушник к челноку.

‒ Учитесь, Хиото, ‒ простонал повисший на руках соратников Поль. ‒ Такими должны быть служители Ордена. Их вера сильна, они сделают все, что потребуется.

‒ А как же остальные? ‒ растерянно глянул Хиото на столпившихся в отсеке людей. ‒ Капсул на всех не хватит. Что делать с остальными?

‒ На все воля Творца, господа, ‒ бросил Токунов и потащил Поля к челноку. ‒ Идемте, Хиото. Или вы решили принять смерть вместе с командой?

Двигатель челнока загудел, из турбин вырвались синие хвосты. Токунов взялся за штурвал, а Хиото присматривал за раненым. Его Преосвященство пристегнул ремни и бесстрастно уставился в узкий иллюминатор.

Загрохотал массивный внешний шлюз, готовясь открыть спасительные створки, но Хиото подумалось, что Инферно просто так его не отпустит.

Он не ошибся. Мощный взрыв вспорол фрегат, как нож разрезает лист фольги. Скрежет металла лезвием впился в уши. Лопнула обшивка нижнего уровня, и часть отсека унесло куда-то во тьму. Края огромной дыры полыхали. Огненные языки бесновались, слетая в бездну, а когда остатки кислорода поглотил вакуум, исчезли и они.

Разгерметизация.

Зашумело. Тьма раскрыла клыкастую пасть и принялась пожирать жизнь. В гигантскую дыру затянуло неактивные капсулы, снесло людей. Предметы и покойники быстро исчезали в глотке небесного левиафана.

‒ Пристегнитесь! ‒ выкрикнул Токунов.

Двигатель взвыл, и челнок рванул прочь из пекла. Хиото читал молитву, стараясь не смотреть в иллюминатор, но глаза сами выхватывали из черноты то, что осталось от «Пламени». Он шептал святые слова, но ощущал, как слабнет связь со Светом. Хиото испытал чувство закономерное, чувство дозволенное ‒ ненависть ‒ и мысль о возмездии намертво пустила корни в сознании. Он не хотел примириться с собой и принять случившееся. Вместо этого инквизитордал клятву: найти погубившую фрегат ведьму и сжечь ее в костре своей ненависти.

***

Клокоча двигателем, маленький челнок несся в неизвестность. Тесный кокпит с затертым креслом казался Лисе самым безопасным местом во вселенной, но даже здесь поджидали неприятности.

Кое-что о шаттлах и челноках она знала и могла принять управление, обойдясь без автопилота. Вот только инквизиторский челнок оказался старьем. Консоль напоминала музейный экспонат, превратив путешествие в экзамен по истории летательных аппаратов. Лиса попыталась задать координаты ‒ не вышло. Попробовала определить траекторию полета ‒ тщетно. Либо кто-то основательно покопался внутри, чтобы отключить «лишнее», либо о челноке совсем не заботились, и управление вышло из строя.

Поняв, что бороться с упрямой техникой бесполезно, Лиса обреченно откинулась в кресле. Чувство безысходности сдавило грудь. Успокаивало одно: развалюха сядет на ближайшей обитаемой планете или спутнике, этот нехитрый алгоритм заложен в любой спасательной технике. Защитное поле стабильно, система жизнеобеспечения активна, а на дисплее в окне «топливо», зеленая шкала мигала у отметки «максимум».

‒ Ну и ладно, ‒ выдохнула Лиса, отгоняя мрачные мысли. Слышать собственный голос вперемешку с гулом двигателя было странно, и в тоже время приятно. Ей вдруг показалось, что все наладится. ‒ Где-нибудь да окажусь. Найду ближайший космопорт, раздобуду немного денег и отправлюсь на Ориваль, ‒ мечтательно протянула она.

Ориваль… Это не просто слово, это ‒ надежда. Но сколько еще ждать? Лиса понятия не имела, в какой из звездных систем находится. На долгие перелеты челнок не рассчитан, воды и провизии нет. Обитаемый мир может появиться за стеклом иллюминатора через час, или через год… И тогда на поверхность далекой планеты сядет челнок со «спасенным» трупом. Лису передернуло от мысли, что ее высохшее, разложившееся до костей тело будет скитаться в космосе целую вечность. Ледяным комком страх заворочался внутри, даже руки занемели.

Не сразу Лиса поняла, что причина холодной дрожи вовсе не в страхе. Лишь когда замерз кончик носа, а изо рта пошел пар ‒ она глянула на панель.

Система климат-контроля отказала. Ползунок температурной шкалы застыл в районе ноля. Невидящим взглядом Лиса смотрела на дисплей, не веря, что это конец. В короткой оборванной рубахе долго не протянуть, а простуда легко может превратиться в пневмонию. Хотелось то ли плакать, то ли смеяться, то ли пулю в лоб себе пустить.

Выйдя из оцепенения, Лиса осмотрелась. За кокпитом обнаружился отсек, где стояло шесть кресел. У стены столько же стальных шкафчиков для снаряжения. Лиса застыла возле ближайшего, не решаясь открыть. А если там пусто? Конечно, она могла бы воспользоваться способностями, чтобы согреться… и умереть. Разум не выдержит нагрузки, все силы она растратила на поджег в инженерном отсеке. Сдерживать пламя, в надежде, что удастся успеть к капсулам, оказалось сложно. А попытайся она сейчас уловить поток - превратится в одержимую.

Замерзшими, негнущимися пальцами Лиса открыла створку шкафа. Пусто. Хотелось кричать.

Она потянула следующую дверцу ‒ внутри оказалось семь пустых ячеек, а на последней полке лежал вакуумный пакет со снаряжением. С трудом разодрав пупырчатый полиэтилен, она вытряхнула содержимое.

Серая рабочая форма показалась не такой уж отвратительной, а паёк с аптечкой и вовсе подарком. Лиса скинула окровавленную рубаху и надела широкую кофту. Мягкая, теплая ткань прильнула к телу. Штаны оказались велики, она натянула их почти под грудь, а в куртку можно было трижды завернуться. Длинные рукава несуразно болтались, ботинки хлюпали, но Лисе казалось, что во всем ОСП не сыскать наряда лучше.