Нам нельзя (СИ) - Вереск Катя - Страница 4

— Я и лазила лучше, — фыркнула я. — Просто дерево старое.

— Ага, ну да, — поддразнил меня Женька и чуть снова не получил подзатыльник.

— Сначала сандалия упала, прямо тебе в лоб. А потом и я сама…

— И нас в угол поставили.

— В углы, — поправила я. — Тебя на кухне, а меня в бабушкиной спальне. А ты ко мне пришел.

— Я помню, — сказал Женька, задержавшись взглядом на моем лице.

Я тоже помнила. Наступили сумерки, страшно было до чертиков. Дом скрипел и дышал, по углам все мерещились какие-то монстры. В семь лет чего только не чудится во тьме. Помню, я стала плакать, а Женька пробрался ко мне и обнял. И велел не плакать. «Плакса-вакса», так назвал.

Так же он сказал десять лет назад, когда его увозили в Лондон.

Что-то внутри меня болезненно сжалось, стало нестерпимо горько.

— Пойду в дом. Может, чем помочь надо, — торопливо сказала я. Женька кивнул и залпом допил мой чай.

— А я сгоняю в магазин, — сказал, вручив мне пустую кружку. — Надо мяса для шашлыков купить.

И он вразвалочку пошел к воротам, приминая газон и переступая аккуратные бабушкины клумбы.

Галку я нашла в нашей комнате. Она лежала на кровати и листала глянцевый журнал с какой-то звездой на обложке. Звезда была в купальнике и призывно улыбалась, напоминая о запущенной диете.

— Куда Женю дела? — поинтересовалась Галка. — Тетя Люда вся испереживалась.

Я пожала плечами.

— Он сам делся. В магазин, за мясом. А тетя Люда… Скажи лучше, из-за чего она не переживает.

Галка закатила глаза к скату потолка.

— Из-за своей жопы, например? — Она махнула на меня рукой. — А ты еще на свою что-то гонишь.

Я села к ней на кровать. Так хотелось поделиться с Галкой наболевшим, всеми своими страхами… Но не могла. Сказать об этом — сразу в психушку отправят.

— Слушай, а ты помнишь, как я с яблони упала?

Галка зевнула, прикрыв рот рукой.

— Неа. Зато теперь понятно, почему ты косолапишь.

Я хотела было ответить, но зазвонил мобильник. Галка бросилась на него, как коршун на добычу. Глянув на экран, она растеряла весь энтузиазм и забросила телефон в конец кровати. Накрыла ладонями лицо, будто от чего-то смертельно устала.

— Опять реклама.

— Ждешь звонка?

— Не могу Пашку поймать, — сказала она.

— Он приедет?

— Вряд ли. Ему надо маме помогать, он срочно в Тулу сорвался. А сейчас вообще недоступен.

Последнее время Паша слишком часто пропадал. Но это замечание я решила оставить при себе. У Гали с ее женихом были странные отношения. Вместе они трещали, как сороки, не отлипали друг от друга. Но без Пашки Галя позволяла себе ходить по клубам, встречаться с друзьями, большая часть которых была парнями. У некоторых из них она ночевала, я это знала.

Обычно невесты так себя не вели. Что-то мне подсказывало: либо Гале Паша не больно-то нужен, либо у них проблемы. Мне она ничего не говорила, молчала как рыба… Хотя, может оно и правильно. С серьезными отношениями у меня по жизни как-то не сложилось, и посоветовать что-нибудь дельное я не могла.

Вечером были шашлыки. Папа с дядей Сашей колдовали над мангалом: дули, махали на него картонкой, ворошили угли палкой и поливали водой. Настоящий языческий обряд, не хватало лишь бубнов. Дядя Андрей, как водилось, в готовке шашлыков не участвовал и постоянно говорил с кем-то по мобильному телефону, расхаживая взад-вперед по лужайке. Галка подливала себе и мне вина, мы постоянно чокались с бабушкой, выдумывая все новые и новые тосты: за здоровье, счастье, радость, хорошую погоду на майские праздники и ёжиков — в тот момент Женька поймал в саду ежа и принес его, держа в рабочих рукавицах. В отношении Женьки я даже немного расслабилась. Перестала на него коситься, а когда он со мной заговаривал, отвечала, не задумываясь и не смущаясь.

Плотный запах жареного мяса разнесся в голубоватых сумерках. Лес за забором шумел, сосны качали темными верхушками, словно не одобряли шашлычного веселья. Бабушка с дядей Сашей ушли спать, остальные расселись по лавочкам у костра. Налив себе еще вина, я подсела к Жене. Тот неистово чесался — комары зудели в темноте. Себя-то я обрызгала спреем, а вот ему предложить забыла.

— Вино будешь?

Женька мотнул головой и качнул бутылкой пива.

— Я по темному.

— А спрей от комаров?

Он усмехнулся, но снова отказался.

— Нормально, не сильно жрут.

Ну да конечно, видела я это «не сильно». Казалось, комары сейчас соберутся в стаю и просто унесут Женьку в лес целиком. И зачем терпеть?

Похолодало, и я придвинулась к нему ближе. Наши тела соприкоснулись боками. Стало так хорошо… Одновременно это прикосновение обжигало. Одно оно было чувственнее некоторых ночей с парнями, с которыми я встречалась. Интимнее. Я тихонько улыбнулась, пьяно млея от Женькиного звериного тепла. Это же так безобидно — просто греюсь рядом с братом. Ничего особенного, правда?

Я не сразу поняла, что он напрягся всем телом. Как-то странно на меня покосился и резко встал.

— Дядь Коль, давайте послежу. — Перехватив у папы шампуры с почти готовым мясом, он уселся у костра, спиной ко мне. Я же допила залпом вино, ничего не понимая.

Хотя чего уж там. Всё я поняла отлично.

4. (обновление от 29.06)

Той ночью мне плохо спалось. Снилась какая-то седая муть, и что я бегу в ней, пытаюсь поймать кого-то. А он все уходит, и виден лишь расплывчатый силуэт. Но остаться одна я боюсь и потому ускоряю шаг.

А с утра было тоже плохо, и даже не столько от выпитого накануне вина, сколько из-за стыда. Как я могла так ошибиться? Перепутать вежливость с чем-то большим и начать прижиматься к Женьке… А он, наверное, испугался, что сейчас при всех полезу к нему. Позорище.

Значит, сегодня мне нужно вести себя как ни в чем не бывало. Сделать вид, что все нормально.

Да, именно так.

Я оделась — тихонько, чтобы не разбудить Галку. Немного подкрасилась: чтобы было естественно и не создавалось впечатление, что я очень старалась. Отыскала льняные штаны и чистую, без дачных пятен, футболку. Спустившись, приготовила на всех завтрак. Когда все проснулись, я уже пила чай на веранде и читала книгу из бабушкиной библиотеки. Пальцы переворачивали желтые страницы, взгляд скользил по строчкам, но смысл прочитанного никак не доходил. Я то и дело отвлекалась: то на дядю Сашу с граблями, то на бабушкино мурлыканье на кухне («как упоительны в России вечера» и далее по тексту), то на звон тарелок, Галкин смех и голос Женьки из гостиной.