Нам нельзя (СИ) - Вереск Катя - Страница 25

Заняться любовью после разлуки было сродни игре на любимом инструменте: сперва настраиваешься, пальцы вспоминают забытые движения, а затем получается дивная мелодия. Я заново училась целовать Пашу, ласкать его крепкое, будто литое из стали тело. Выгибалась от ласковых прикосновений, немного стесняясь животика, который успела наесть за время одиночества. Было немного не по себе и в то же время волшебно, как полет.

Я будто вернулась домой.

Потом Паша заключил меня в кольцо своих рук, и я уснула на его плече, слушая мерное дыхание. Вдох — долгий выдох. Снова вдох. Выдох…

Проснулась я раньше будильника. Тихонько, стараясь не разбудить, вывернулась из Пашиных обьятий и босиком, на цыпочках пробежалась на кухню. Сварила кофе на двоих, разлила по чашкам, оставила стынуть, а сама залезла в душ. Тело приятно ныло, прохладная вода охладила кожу, смыла с меня ночные поцелуи. Шампунь попал в глаза, и я зажмурилась, сунулась под струю воды, смывая его с лица.

Дверь душевой сдвинулась, впустив струю холодного воздуха, затем закрылась, и на мокром, выложенном плиткой пятачке стало теснее.

Паша обнял меня сзади, обхватил ладонями груди и чуть сжал соски. Я прижалась к нему всем телом, потерлась попой о возбужденный член, и сама горела от желания. Чуть склонилась, опершись руками на стенку. Паша взял меня за талию и вошел. Несколько сильных, страстных толчков — и мы оба содрогнулись в оргазме.

— Быстро мы… — выдохнула я и повернулась к Паше лицом. Пряди мокрых волос налипли ему на лоб, глаза блестели холодным голубым. На груди и руках белели шрамы. Я обвела пальцем один из них; он был длинным, сантиметров восемь длиной. Двумя пальцами ниже — и не было бы печени. Паша говорил, что получил его во время службы, выпытать из него больше не представлялось возможным. Теперь при взгляде на шрамы вспоминались быстрые точные удары, которыми Паша награждал того парня. У маньяка из клуба просто не было шансов. Теперь Паша казался мне крепко закрытой раковиной, полной секретов.

— И все-таки, как ты их получил? — мой палец вычертил на его груди влажную дорожку.

Он поморщился, качнул головой.

— Ерунда.

— Большая ерунда,— протянула я.

— Это дело прошлое. Не хочу ворошить…

— Мы говорили о доверии, — напомнила я, и Паша сдался.

— Приятель по службе нажрался на ВДНХ и полез к девчонке. Прибежал ее парень, завязалась драка, и этот мой приятель вытащил нож. Я хотел его оттащить, а в итоге сам получил. — Паша тихо улыбнулся.— Все очень банально, видишь?

Я затаила дыхание.

— А остальные?

Он неопределенно повел плечом.

— Пара стычек было, ничего особенного. Не геройские шрамы. Больше по неосторожности.

— А по мне так очень геройские. — Я прижалась щекой к его груди. — Ты меня спас, и не смей отрицать.

Паша едва слышно выдохнул — улыбнулся, поняла я.

— А что со свадьбой, — спросил он уже на кухне, попивая приготовленный мною кофе.

Я в этот момент намазывала масло на горячий тост и едва не выронила нож.

— Действительно, что теперь со свадьбой? — отозвалась эхом.

— Надо нанять человека, чтобы он по-быстрому все организовал. До двадцатого успеет.

Я удивленно посмотрела на Пашу, а тот невозмутимо попивал кофе. Только глаза хитро блестели. весело ему значит, ага.

— Хорошо, — быстро согласилась я. — Только организатора ищешь ты.

— Без проблем, — ответил он. Потянулся ко мне, ухватил за руку и притянул к себе. — Женушка моя. А еще я поливал твои фиалки.

Я тихо рассмеялась, представив Пашу с лейкой, поливающего мою маленькую клумбу под окном его дома в Дубне.

Оказывается, вот оно — тихое семейное счастье.

22 (обновление от 7.08)

Лина

Что мне надеть?!

Мне нечего надеть!

С этой панической мыслью я бегала по магазинам уже два дня. Галка сказала, что на свадьбе все приглашенные мужчины будут в темно-синем, а дамы в голубом, и голубой мне, в принципе, идет, но… Но ни одного более-менее красивого голубого платья в магазинах не было. Все какие-то самовары с бантами, или тюль, украшенный нитью люрекса, или еще что похуже. Платье-бандаж, например.

На свадьбе все это будет неуместным.

А еще мы с Женькой не можем появиться вместе. То есть, приехать вместе мы, конечно, можем, но не как пара. Сидеть поодаль друг от друга и не танцевать. А то нас раскусят. Будет слишком все заметно. Химия между нами будет чувствоваться в радиусе километров двух.

А если мы сядем порознь, к нему будут клеиться.

И я ничего не смогу с этим сделать.

Вот с такими мрачными мыслями я таскалась по душной Москве, исследовала магазины с вечерними платьями и была готова расплакаться от однообразия ассортимента, как раздался звонок.

«Привет, что делаешь?» — Галя, голос веселый и такой заразительно довольный, что все мое недовольство поутихло.

— Стою в… — Я посмотрела на вывеску. — «Мадам Шико», ищу платье. Галя, ничего, если вместо меня на свадьбу придет тюлевое нечто?

Галка рассмеялась. На фоне звонко прокричал детский голос, ему ответил мужской бас.

— Ты где? — спросила я.

«Мы с пашей и Лизой гуляем в Коломенском. Хочешь к нам?»

Предложение было заманчивым, но свадьба намечалась через два дня, а больше выходных до празднования у меня не намечалось. Сегодня или никогда.

— Я бы с радостью, но надо платье найти. Завтра-послезавтра я на работе, плюс вторая смена и родительское собрание. Ничего не успею.

«Приезжай ко мне, — заявила Галя. — Часа через полтора. У меня есть для тебя презент».

Я согласилась. А что еще мне было делать? От магазинов я все равно устала. Если что — пойду в тюле, решила мрачно. А Женя будет потом заталкивать меня в машину и распутывать дома. Вот он посмеется…

Но Галкин сюрприз меня потряс.

Во-первых, она познакомила меня с Лизой. Та оказалась тихой девочкой лет четырех, со светлыми кудряшками, совершенно умилительными длиннющими ресницами и яркими, совсем как у папы, глазами. Пашина дочь, сразу видно. Она обнимала свежекупленного медведя с заплаткой на пузе и блаженно улыбалась. Много ли надо для детского счастья?

Мутантов рожать собрались, уроды!