Нам нельзя (СИ) - Вереск Катя - Страница 14

Телефон завибрировал, неизвестный номер. Что еще, господи боже? Отвечать ужасно не хотелось, но трубку я все-таки взяла.

— Алло, — сказала и отпила еще вина.

Молчание в ответ. Кто-то меня слышал, это точно, просто молчал.

— Алло! — раздраженно повторила я, и на этот раз мне ответили.

— Галь, это я.

Услышав голос Паши, я на миг перестала дышать. Сжала ножку бокала до боли в пальцах.

— Привет, — я чувствовала горечь во рту. Казалось, меня вот-вот стошнит.

— Ты меня искала сегодня?

Вот это открытие! Пропасть на несколько дней, а потом вот так вот интересоваться!

— Да, и не только сегодня, — ответила я, еле сдерживаясь, чтобы не заорать.

Снова тяжелое молчание в трубке. Павлик всегда был тугодумом.

— Извини. Я просто не знал, как тебе сказать…

— О том, что у тебя дочь? Спасибо, я сама узнала.

— Галя, послушай, — в его голосе прозвучало отчаяние. — Я не знал о том, что она есть!..

— А теперь узнал и решил пропасть на неделю. Замечательное решение проблемы.

— Ну что ты опять начинаешь?.. У меня телефон украли…

Телефон украли! Гениально!

— Я начинаю?! — вскипела я. — То есть, ты завел с кем-то ребенка, пропал, а я начинаю?! Действительно, чего это я!

— Я не знал! — Теперь и Пашка орал. — Это было до тебя! А теперь там такая ситуация, мне позвонила сестра той девчонки…

Ситуация, сестра… Я стерла горячую каплю со щеки. Теперь уже какая разница?

— Мне плевать, — перебила я его. — Доверия уже нет, Паш. Если ты позволяешь себе скрывать такие вещи и оставлять меня одну, то доверия с моей стороны уже нет. Забери, пожалуйста, свои вещи.

— Галя, давай встретимся и поговорим. — Теперь в его голосе звучала мольба. — Давай я завтра приеду…

— Не надо приезжать домой. — Я боялась, что не выдержу, если окажусь с ним наедине.

— Хорошо, — согласился Паша. — Тогда на нашем месте, часов в двенадцать. Давай?

Я молчала. Встретиться все равно было нужно. Поговорить.

— Ладно, — ответила я и положила трубку.

12 (обновление от 13.07)

Лина

Галка позвонила мне сама.

По одному ее голосу я поняла — она плакала. Не сейчас, когда она выдохнула привычное «привет» в трубку, а за минуту до звонка. И вообще целый день до него, с редкими перерывами на сон.

— Галюш, что случилось? — сразу спросила я. Мои слова будто нажали какую-то кнопку, и Галка зарыдала, шмыгая носом.

— Галя! — Я поднялась из кресла и заходила по комнате. — Давай я приеду! Сейчас, хочешь?

— Да… — прорыдала Галя и засопела опять.

Это из-за Пашки, думала я, заталкивая вещи в рюкзак. Вот же урод, расстроил сестру! Что можно было натворить или сказать, чтобы Галя, железобетонная Галя, так убивалась? Что-то очень страшное.

В поисках забытых вещей я пробежалась взглядом по тумбочке, выдернула зарядку из розетки и сунула ее во внешний карман. Замерла посреди комнаты, запустив пальцы в волосы. Что я еще забыла?..

— Куда едешь? — донесся голос от двери.

Я обернулась и встретилась взглядом с Женькой. Тот сощурился, опершись плечом на дверной косяк.

Женька. Точно. Вот про кого я забыла.

— Гале плохо, надо к ней ехать.

Женя нахмурился.

— В смысле — плохо? Заболела?

— Нет, — я нетерпеливо мотнула головой. — Она… Что-то с Пашей у них. Плачет и все такое.

Он с силой потер шею, будто что-то обдумывал. Его пальцы оставили на коже землистые полосы — похоже, опять работал во дворе.

— Я тебя отвезу, — сказал и стянул грязную майку через голову. Я невольно залюбовалась мышцами его широкой груди, заигравшими от этого движения.

— Я могу и сама… — сказала не особо уверенно. Но Женька быстро глянул в коридор за его спиной, пересек расстояние между нами в два шага и запечатал мои губы долгим поцелуем.

— Никаких «сама». Подожди минут пятнадцать, — велел он и отправился в душ.

Через пятнадцать минут мы с ним уже качались на проселочной дороге, ведущей от нашей деревни к шоссе. «Мерседес» то нырял носом в яму, то проваливался в нее боком, и от этой качки меня начало подташнивать. Открыв окно на полную, я сунулась в него с головой.

Солнце мазнуло по лбу теплым лучом. Ветер набросил волосы на переносицу, отчего та зачесалась. Пахло свежей травой, и землей, и лесом. Хотелось закричать от восторга, выскочить из машины, завалиться в эту траву и лежать в ней, и целоваться… Как мы сделали днем раньше: ушли в поля, лежали на траве и целовались под высоким лазурным небом, по которому изредка катились серебряные горошины самолетов. Не отрывались друг от друга, пока не заболели губы.

Поймав мою довольную улыбку, Женя тоже улыбнулся и нежно тронул мою щеку.

Как хотелось заморозить этот момент навсегда. Поставить на паузу, остаться в нем навечно. Все это — руку Женьки на моей щеке, пахнущий кожей салон, теплую весну и даже раскисшую от короткого дождя дорогу.

Горло сжало. Я почувствовала, что вот-вот заплачу, как Галя, и отвернулась к окну. Женька включил радио, и повисшая тишина уже не казалась такой гнетущей.

До Галки мы добрались за два часа. Когда она открыла дверь, я даже сперва ее не узнала. Сальные волосы собраны в низкий хвост, под припухшими от слез глазами синяки, и даже тело, казалось, съежилось от горя.

— Ой, — сказала она слабым голосом, заметив Женьку. Похоже, она совсем не ожидала его увидеть. — Заходите.

Переглянувшись, мы зашли. Я, конечно, могла услать его домой, но мне ужасно не хотелось. Душа умоляла — еще немного, еще чуть-чуть. Не торопи расставание. Я была уверена, я знала, что без дачи, вне дома, объединяющего нас, мы разбежимся в разные стороны. Он же не признавался мне любви. Быть его девушкой я тоже не могу по очевидным причинам. Как мы будем теперь?

На кухне нас ждал чай и три килограмма печенья. Обычно Галка себе не позволяла есть выпечку, но тут, похоже, пошла вразнос. Печенье лежало прямо в надорванных пакетах, сортов семь. Галка сунула одно в рот и указала нам на стулья.

— То есть, у него ничего не было с той девушкой, которая ответила на телефон? — уточнила я десятью минутами позже. Галка мотнула головой.