Горячий декабрь (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 11

– Что бы ты сделала? Или мне лучше не знать?

– Я бы сказала всем на работе, что мы с тобой переспали.

– Ты бы исправила все так?

– Шантажировать кого-то можно только, если это секрет. Если это не секрет, тогда тебя не смогут шантажировать, верно?

– Полностью. И тогда, если бы ты рассказывала всем на работе о своей сексуальной жизни, тебя тоже могли бы уволить за создание враждебной обстановки на работе.

– Что? Ты серьезно?

– Теперь ты понимаешь, в насколько непростом положении я оказался? – спросил он. – Ты или я, или мы не могли выиграть, только проиграть. Как я мог позволить уволить тебя, чтобы прикрыть наши задницы, когда ты ничего такого не сделала? Ни за что.

– Ух, ты. – Это все, что сказала Искра, и надолго замолчала. Он посмотрел на менору, которую она для него сделала, и понял, что это предложение мира. Жаль, что он не мог дать ей взамен что-то лучше, чем эту гадкую историю.

– Я знаю, что был холоден, когда расставался с тобой, – признался Ян. – Знаю, что был гадом. Знаю, что оскорбил тебя словами.

– Ты сказал: «Кто-то, как я, не может быть в отношениях с такой, как ты», – процитировала она.

– Я имел в виду босса и подчиненного. И все.

– Я думала, ты имел в виду...

– Ты подумала, что я имел в виду, что ты недостаточно хороша для меня, – закончил он за нее. – Я не это имел в виду. Это не то, что я имел в виду, потому что я так не думаю, и я так не чувствую. Я хотел поговорить об этом с тобой, понимаешь, когда все уладилось. Но ты уже обо всем забыла и оставила позади. По крайней мере, так казалось.

– Да, в детстве мы с мамой многое пережили. Ей было нечем платить за аренду, и нам приходилось собирать вещи и уезжать посреди ночи, начиная все сначала где-нибудь в другом месте уже через неделю. Сначала приезжаешь в новый город и пытаешься завести друзей. Потом ты переезжаешь и теряешь друзей. Когда ты переезжаешь в пятый или шестой город, ты уже знаешь, что все равно уедешь отсюда и проще не заводить друзей. Я достаточно хорошо научилась уходить и забывать людей. Это такой навык выживания. Мне быстро пришлось учиться мириться с потерями. Правило номер один – не привыкай сначала и, когда тебе придется уезжать, ты не станешь ни о чем жалеть. Или ни о ком. Я нарушила правило номер один с тобой. Я привязалась. Но я не нарушила правило номер два.

– Что за правило номер два?

– Когда видишь, что проигрываешь, бросай игру. Я проигрывала, поэтому убрала карты и ушла из-за стола. Я не остаюсь там, где меня не хотят.

– Тебя хотели, – прошептал Ян.

Она встала и тут же снова села, но не на кровать, а на пол, спиной к стене, а менора на окне оказалась справа. Огонь от свечи танцевал на ее лице. Никогда она не выглядела такой милой, юной, маленькой и уязвимой. Она была сильной личностью. Физически она была малышкой. Невероятно сексуальной малышкой.

– Если бы я знала, что ты еще хочешь меня… – произнесла она и замолчала.

– Что бы ты сделала?

– Я бы уволилась, – с легкостью ответила она. – И мы могли бы встречаться, не впутывая в неприятности ни тебя, ни твоего отца. Или меня.

– Ты уже уволилась.

– Слишком поздно, – заметила она.

– Искра, ты понимаешь, что я сожалею, да? Обо всем?

И он сожалел. После того, как он порвал с Искрой, он был намерен забыть обо всем. Он позволил отцу организовывать свидания вслепую с женщинами, которых тот одобрил, в основном, с дочерями его друзей и коллег по бизнесу. Ян это сделал, он ходил на свидания. Каждая женщина на этих организованных папой свиданиях была элегантной, утонченной, с длинными волосами, со сдержанным макияжем, без тату и пирсинга, кроме проколов в ушах. У каждой был уважаемый род занятий – одна профессор в католическом колледже, другая врач, еще одна – финансовый юрист, которая занималась одним из любимых его отцом благотворительным фондом. Все женщины были чудесны – умные, привлекательные и изысканные. Когда отец спросил, почему Ян не пригласил ни одну из них на второе свидание, мужчина смог лишь ответить: «Прости, но это не мой тип», хотя имел он в виду: «Я еще не забыл Искру и вряд ли у меня это получится».

– Я жалею об этом, – повторил Ян, когда Искра ничего не ответила на извинение. – И я не горжусь собой. Несмотря на то, что отец любит меня, а я его, была большая вероятность, что он уволит меня, если узнает, что произошло. Я не только переспал с подчиненной, но и меня на этом поймали. Я не хотел, чтобы ты увольнялась. Я не хотел терять уважение отца. – Ян потер лицо и зарычал, опустил руки на колени и снова посмотрел на нее. – Я сделал неправильный выбор, не рассказав тебе правду. Я поступил, как слабак, а мне не хочется так думать о себе. Я хотел ударить Хеггерти за то, что он угрожал мне, нам. Так выбить из него дерьмо, что меня это даже пугало. Пугало. Мои чувства меня пугали. Поэтому я… – Он пожал плечами.

– Ты смирился с потерей.

– Думаю, именно это я и делал, – согласился он. – Смирился с потерями. Я потерял слишком многое, когда лишился тебя. И когда ты уволилась и вышла из здания, я почувствовал, будто я теряю то, без чего не смогу жить.

– Черт возьми, Ян. Жаль, ты не сказал об этом тогда, вместо того, чтобы держать в себе, – сказала она.

– Я тоже, – сказал он. – Можешь простить меня?

Когда она, наконец, ответила, казалось, прошла целая вечность.

– Да, я могу простить тебя.

– Я не заслуживаю этого. Ты лучше меня.

– Я знаю, – произнесла она, улыбка затаилась в уголках губ.

– Я хочу быть с тобой, – сообщил он. – Так, как ты захочешь. Хочешь заниматься сексом – просто сексом – я смогу. Это не то, чего я хочу, но, если это сделает тебя счастливой, если это исправит все, что я сделал, я готов.

– Чего ты от меня хочешь? И не говори, что хочешь быть другом. Мы оба знаем, что это не так.

– Я хочу тебя. Столько, сколько ты готова мне дать. Я не выдержу, если ты снова уйдешь из моей жизни. Вчера ты это сделала, и через три секунды я уже бежал за тобой на парковку. Ты сделала это вчера вечером, и через две секунды я уже бежал за тобой к гаражу, чтобы остановить. В прошлый раз я все испортил. В этот раз я ничего не хочу портить. Пожалуйста, скажи, что дашь мне еще один шанс. Это все, о чем я прошу.

– Я здесь, – сказала она. – Я поехала к вершине вулкана, которая покрыта снегом, чтобы подарить тебе подарок, который сделала своими руками. Я упомянула о вулкане? – Она указала на вершину вулкана Худ, его снежная вершина сияла в лучах солнца.

– Вулкан тебя нервирует, да?

– Меня нервируешь ты, – ответила она, отворачиваясь от окна и встречаясь с ним взглядом.

– Я нервирую тебя? Я? Ян Эшер нервирует Искру Реддинг? Это все равно, что сказать, будто Давид нервирует Голиафа.

– Давид убил Голиафа, – заметила она.

– Но Давид не нервировал Голиафа.

– Если бы Голиаф был умнее, он бы нервничал, – сказала она. – Я достаточно умна, чтобы нервничать.

Она подняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза, заставляя его принять то, чего они оба хотели.

– Скажи мне, почему я тебя нервирую, – попросил он. Время для вопросов закончилось. Теперь пришло время для приказов.

– Потому что я испытываю к тебе сильные чувства, – призналась она.

– Я к тебе тоже.

– Гнев? Страх? Желание перейти на темную сторону? – спросила она.

– Привязанность, восхищение, обожание, влечение, эрекцию.

– А когда эрекция стала эмоцией? – переспросила девушка.

– Это определенно чувство.

– Какое именно? – спросила она, принимая его ответ, и он понимал, что это было сделано намеренно, потому что хотела этого так же сильно, как и он.

– Подойди и проверь сама.

Глава 5

Искра долго смотрела на него и молчала. Они находились в ситуации ничьей, и он только что сделал последний ход. Теперь ее ход.

Она принялась вставать, но Ян покачал головой.

– Уж ты-то должна знать, – сказал он.