В плену соблазна - Уильямс Кэтти - Страница 2

Дункан был веселым и очень настойчивым, и Кэти чуть не передумала насчет Лондона, но все рухнуло разом: мужчина, укравший ее сердце, оказался не тем искренним и честным холостяком, за которого себя выдавал.

Он вообще не был жителем городка. Он скрыл и то, что находился в годичной командировке, и то, что в Милтон-Кинсе, в семейном гнездышке его ждет жена с двумя дочерьми.

Когда Кэти узнала правду, Дункан пожал плечами и, словно сдаваясь, поднял вверх руки. Интуиция подсказала: он поступил так, потому что Кэти отказалась с ним спать. Дункан Пауэлл рассчитывал найти себе развлечение на год; пару месяцев он ее преследовал, но доводить дело до алтаря не собирался, поскольку сам был женат.

– Не понимаю. – Кэти отвернулась от экрана, на котором красовалась ее ошибка во плоти. – Выходит, Дункан работает на китайцев? Я не охотилась за этой информацией, честное слово.

На самом деле справки она наводила, но лишь из любопытства. Ей хотелось убедиться, что это действительно тот самый Пауэлл, с которым она некогда столкнулась. Всего пара нажатий кнопок – и ее подозрения подтвердились.

Лукас угрожающе наклонился вперед.

– Может, я вам и поверю, – произнес он. —

Однако возникли определенные проблемы.

Последние слова он выговорил с ледяной четкостью, и Кэти слушала с нарастающим беспокойством. Сделки совершают в полной секретности… Семейная компания высоко ценит традиции… Если что-то утечет в прессу, на фондовом рынке произойдут изменения, а ее связь с Дунканом создала щекотливый момент при переговорах.

Кэти блестяще разбиралась в компьютерах, но загадки финансовых операций так и оставались для нее загадками. Ее никогда не прельщала погоня за богатством. С раннего детства родители внушали ей важность вещей, которых не купить за деньги. Ее отец служил приходским священником, и оба родителя во главу угла ставили нужды других людей. Кэти было все равно, кто сколько зарабатывает. Ее воспитали в иной системе ценностей. Вопрос: к лучшему или к худшему?

– Меня все это не интересует, – неуверенно пробормотала она, когда в равнодушном перечислении ее проступков наступила небольшая пауза.

Самое время вклиниться, поскольку ей уже начало казаться, что Лукас нарезает вокруг нее круги, словно хищник перед нападением.

Он собирается вышвырнуть ее из компании? Ничего, это можно пережить. В конце концов, это худшее, что он мог сделать. Во времена Средневековья он мог бы ее повесить, зарезать или четвертовать за неповиновение.

– Ваш интерес к сделке здесь ни при чем. Умышленно или нет, вы завладели информацией, которая может свести на нет почти полтора года интенсивных переговоров.

– Послушайте, мне очень жаль, что так вышло. Проект оказался заковыристый, и, если я случайно открыла то, чего не должна была, – приношу свои извинения. Я не хотела. Честно, ваши сделки меня не волнуют, мистер Киприани. Вы дали мне задание, и я его выполняю в поте лица.

– Однако обещанному уровню она не соответствует. Совершенная вами ошибка непростительна.

– Это несправедливо!

– Преподать вам урок справедливости? Ваши извинения меня не волнуют, мисс Бреннан. Меня волнует, как решить созданную вами проблему.

Критика неприятно задела Кэти. Она хорошо разбиралась в своем деле. А точнее, превосходно. Сомневаться в ее умениях было ударом в самое сердце.

– Если вы посмотрите на качество моей работы, сэр, то не найдете в ней ни малейшего изъяна. Понимаю, я наткнулась на информацию не для моих глаз, но даю слово, она останется при мне.

– И почему я должен вам верить?

– Потому что я говорю правду!

– Мне очень жаль окунать вас в реальный мир, мисс Бреннан, но верить «честному слову» не в моем стиле. – Мужчина откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на Кэти.

Киприани обладал способностью источать могильный холод, заставлявший людей дрожать от страха. Приговор обреченной девчонке должен был стать пустячным делом, но ее яркая внешность сбила его с толку.

Он предпочитал высоких брюнеток из своей среды, которые не появлялись на публике без дизайнерских нарядов и убойных каблуков. С партнершами он любил беседовать на интеллектуальные темы, и частенько между ними разгорались жаркие профессиональные споры.

Его женщины знали разницу между медвежьим и бычьим рынками и свысока смотрели на тех, кто не знал.

Они были доминантными самками и именно этим и нравились Лукасу.

Он прекрасно знал, как сильно могут напакостить богачам чудаковатые красивые дурочки.

Его отец, добряк и любитель повеселиться, провел десять счастливых лет в браке с матерью Лукаса, но, когда Аннабель Киприани умерла, стал находить утешение в компании сексапильных блондинок, не блещущих умом.

Его трижды обчищали, и удивительно, что остатки семейного состояния, в основном вложенного в строительство, все-таки сохранились.

Отец позволял аферисткам обнулять его банковские счета, но куда обиднее было Лукасу за его надежду на счастье, которая заставляла его отца бездумно тратить на женщин целые состояния. Надежду на то, что избранница всегда будет рядом и поддержит его после утраты первой жены. Он искал любви, и благодаря этой слабости его использовали снова и снова.

Наблюдая за отцом, Лукас вынес для себя необходимые уроки: избегай привязанностей, и тебе никогда не сделают больно. И в самом деле, он легко отделывался от недалеких красоток. А вот кого он действительно не выносил, так это женщин, требовавших от него невозможного, именно поэтому всегда вращался среди особ эмоционально и финансово независимых, как он сам. Они играли по одинаковым правилам и презирали пафосные сцены.

Факт есть факт: если не распахивать душу, потом не разочаруешься, и это касается не только пустячного разочарования, когда обнаруживаешь, что девушка-однодневка больше интересуется твоим банковским счетом, а не тобой.

Более ценные уроки Лукас получил насчет той особенной слабости, от которой иногда саднило сердце, поэтому он запер сердце на замок, а ключ выбросил и никогда не сомневался, что поступил правильно.

– Вы до сих пор общаетесь? – процедил он, сверля ее взглядом.

– Нет, не общаемся! – Лицо Кэти побагровело. Она с удивлением обнаружила, что со страшной силой вцепилась в подлокотники и напряглась всем телом. Как он посмел задать ей настолько интимный вопрос?! – Вы намерены отстранить меня от дела, мистер Киприани? Если да, то не пора ли перейти к главному?

У нее болезненно запульсировало в висках. Разумеется, ее отстранят. Но это не просто выговор, после которого ее отправят обратно в Шордич заниматься своими обязанностями, и ее не просто отстранят от задания, в котором она случайно напортачила.

Ее вызвали сюда, как преступника на расстрел. Без извещения за месяц, без последнего предупреждения, и ей даже не дадут обжаловать несправедливое увольнение. Она останется без основного источника дохода, и придется как-то с этим разбираться.

А этому типу, сидевшему перед ней, явно доставляло удовольствие одновременно играть роль судьи, присяжных и палача, и плевать ему с высокой колокольни, где там правда, а где ложь и как отразится на ее жизни потеря работы.

– К сожалению, все не так однозначно…

– Почему же? – резко прервала его Кэти. – Вы не поверили ни одному моему слову, и теперь я точно знаю, что меня и близко к проекту не подпустят. Когда меня вызвали сюда, я сразу поняла, что вы собираетесь меня выгнать, но надеялась, что сначала назовете причину. Ну рекомендацию-то вы мне дадите, мистер Киприани? Я полтора года работала на вас не покладая рук, и мои достижения оценивались исключительно высоко. По-моему, я заслуживаю какого-то бонуса.

Лукас даже опешил. Неужели она решила, что в его плотном графике найдется время, чтобы просто сообщить ей об увольнении? Девчонка упрямо глядела на него, сверкая дерзкими зелеными глазами.

Он снова смутился. А потом выдавил:

– У вас в личном деле я заметил, что вы работаете только два дня в неделю. Почему?