Игрушка для чудовища (СИ) - Немиро Людмила Ивановна - Страница 43

Озадаченно я пялилась на фотографию, как вдруг наверху послышались шаги. Погасив свет, быстро прикрыла дверь и затаилась.

— Летти, — позвал Кавьяр усталым, но властным голосом. — Опять в прятки играешь?

Черт, мне конец.

Грек спустился на первый этаж и направился в гостиную. У меня было не больше минуты, чтобы выйти из этой каморки. И пришлось ею воспользоваться. Выскользнув за дверь, тихонько юркнула в сторону кухни и, приоткрыв холодильник, дрожащими руками надорвала первую попавшуюся упаковку, и напихала полный рот творога. Хорошо, хоть не за лоток с фаршем взялась.

— Летти? — немного удивленный тон за спиной.

Обернулась и, сделав виноватый вид, пожала плечами. Говорить-то не могла.

— Проголодалась?

— Угу…

— Обязательно жрать целую пачку?

Покраснела и поежилась от ледяного воздуха — за спиной открытый холодильник.

— Про… профти… — прошепелявила, роняя куски творога на пол.

— Доедай уже, — отмахнулся Клио и терпеливо дождался, когда я закончу.

Но проходя мимо той злосчастной двери, притормозил. Я напряглась всем телом. Если войдет — мне крышка. На полу явно остались мои следы. Выдохнула, потому что Кавьяр пошел дальше. Не ясно было, догадался ли он, что я вновь заглянула в его «запретную зону». Впрочем, если грек все понял, скоро я об этом узнаю.

Глава 13

Until your heartbeat hurts no more

Until you feel no pain at all

Don’t let go til I reach for you

They say the best way out is through

Пока твоему сердцу не больно,

Пока ты вообще не чувствуешь боли,

Не отпускай её, пока я не приду.

Говорят, это наилучший выход.

Hurts ©

Когда человек кого-то ненавидит, то здесь все понятно и объяснимо. Но если вдруг к ненависти начинает примешиваться жалость — дело дрянь. Тогда все летит псу под хвост, и в голове образуется полнейшая путаница, потому что не представляется возможным просто взять и определиться — ненавидишь ты или все же сочувствуешь?

Так случилось и со мной. Трое суток мы проторчали вдали от цивилизации, и только к вечеру четвертого дня приехал Хавьер, а спустя час пожаловал и Марио. На протяжении всего этого времени моя голова лопалась от бесконечного диалога, который я вела сама с собой, мысленно, конечно, пытаясь разобраться, в какой момент Кавьяр переменился.

Напряженная обстановка не разрядилась с приездом доктора, а я на это очень надеялась. Напротив, все пропахло безысходностью. Косые и многозначительные взгляды, которые Марио бросал на меня, жутко бесили. Но уйти к себе Кавьяр не позволил, велев сидеть тихо и не мешать их беседе.

Долго и нудно Хавьер рассказывал о делах в особняке, но информация была настолько неинтересной, что я просто невыносимо захотела спать. Подавляя зевки, таращилась в окно, с ногами взобравшись на огромный диван и пыталась унять ужасное першение в горле. Ангина, мать ее, все же не желала отвязываться, и я чувствовала, как болезнь брала свое, нещадно поднимая температуру моего тела. К тому же стресс помогал. Ну, после такой-то ночи. И не важно, что разрядка все же была, физиология есть физиология. Меня отнюдь не привлекали мужики, подобные Клио.

Я не о внешности, конечно. Грубость, жестокость, надменность — это все то, что ненавижу больше всего. Каким бы внимательным ни казался Кавьяр в постели, мое мнение о нем не изменится. Все эти слезливые истории его прошлого лишь на некоторое время позволили мне расслабиться и посочувствовать греку. Однако впредь я буду начеку. Мало ли что он выкинет? Потом собирай себя по частям. Не доверяю я ему, совсем не доверяю.

— Стивен прислал Вам письмо, хозяин, — донеслось до моего слуха.

И почему это я вздрогнула? Посмотрела на Клио и тут же поняла, что он заметил мою реакцию на слова охранника. Грек нахмурился, одарив Хавьера тяжелым взглядом, и тот, несомненно, все понял. Только вот я ни черта не понимала.

Что-то крутят-мутят, умники. Дело явно касается меня… Ну, по крайней мере, частично точно.

— Опять угрожает? — осторожный вопрос Кавьяра, а мою сонливость как рукой сняло.

Навострила уши и притихла.

— Думаю, ты должен понимать, что он не остановится, — вступил в диалог Марио, до этого задумчиво почесывающий свой щетинистый подбородок. — Сплошные угрозы и намеки на то, что ты должен вернуть одну крайне важную вещь. Иначе Стивен «настучит» на тебя и займет твое место в «Черном кресте». Понимаешь, о чем я?

— «Отдать вещь», — фыркнул грек, поднявшись из-за стола и, сунув руки в карманы брюк, взглянул на меня.

Я же по-прежнему делала вид, что скучаю и хочу спать, и вообще «мне все это не интересно».

Однако кого взялась обманывать? Вот дура.

Кавьяр поманил меня пальцем.

— Иди сюда.

Послушно поплелась к столу.

— Вот возьми, займись делом, — грек протянул мне вынутый из кармана носовой платок.

Непонимающе вытаращилась и пожала плечами, мол, не ясно, что требуется от меня. Вполне красноречивым взглядом Клио указал на свои черные «оксфорды» и, заметив, как лицо мое пошло пятнами от гнева и унижения, широко улыбнулся.

— Давай, малышка, принимайся за работу.

Спиной чувствовала обжигающий взгляд Марио, а Хавьер и без того мысленно меня расстреливал или расчленял, это уж смотря какая у него фантазия. По глазам его серым все было яснее ясного. Я с самого начала увидела всю ту боль и злобу, что охранник держал в себе, как только он вошел в дом.

— Летти, выполняй! — властный тон грека вывел из себя еще больше, но показывать это нельзя было.

Поэтому, усевшись на полу, с наигранным рвением принялась натирать и без того сверкающие туфли Кавьяра. В глубине души понимала — таким способом Клио пытался показать, что я его вещь, и пользоваться этой вещью кроме него никто не будет.

Только все равно до конца мотивы Кавьяра мне были не ясны. Зачем он устраивает это представление перед доктором и Хавьером? Что хочет этим сказать? И без того же понятно, что на меня и внимания-то не обратят, не говоря уже о проявлении заботы. Хотя… Что это там грек говорил о чувствах Марио?..

— Значит, ответь Стиву, Хавьер, чтобы он больше «быков» своих не присылал. Я уже предупреждал его… На этот раз рот его поганый закрою быстро и очень болезненно, — проговорил Клио и как будто случайно задел меня коленом, отходя в сторону.

Злая и красная, словно рак, сидела на полу посреди комнаты и тихо ненавидела всех присутствующих. Первым отозвался Мар:

— Давай помогу, — он подался в мою сторону, но Кавьяр перехватил его руку, протянутую мне, и, видимо, неслабо сжал, поскольку док жутко покраснел.

— Не смей, — ровный тон и четко очерченный профиль недвусмысленно намекнули мне, что грек очень недоволен происходящим.

Кашлянула. Не нарочно. Само вырвалось. А дальше уже и невозможно было сдерживаться. Пыталась прочистить горло, но все тщетно.

— Она больна, забыл? — удивил испанец напором. — Дай ее осмотреть.

Считанные секунды Кавьяр колебался, но затем отпустил запястье Марио, и тот приблизился ко мне. Помощь его я проигнорировала и даже оттолкнула, когда доктор попытался все же усадить меня на диван.

— Можно не здесь? — огрызнулась, имея в виду осмотр дока, за который он сразу же и принялся.

— Здесь! — рявкнул грек и добавил немного спокойнее: — И нигде больше. Выпиши ей что нужно и выметайся.

— В смысле? — не понял испанец и обернулся на Кавьяра. — Мне уехать?

Клио буравил доктора взглядом и наконец на что-то решившись, едва заметно улыбнулся.

— Пожалуй, останься, — вынес он вердикт. — Так даже веселее.

Что подразумевалось под этим «веселее» в полной мере пришлось ощутить спустя неделю, когда Клио вдруг объявил, что должен ненадолго уехать. От его лукавого взгляда и холодной улыбки в груди сразу же зародилось нехорошее предчувствие. То, что грек задумал очередную гадость, было более чем ясно. Он нарочно оставил меня на съедение Хавьеру и Марио. Только каждый из этих двоих наверняка будет «тянуть одеяло на себя». Хави пожелает моей смерти, а док, вероятно, начнет домогаться. Однако следовало не упускать и такого момента: охранник уважает своего хозяина, соответственно, может и не выполнить свои замыслы. Но вот насчет Марио я так уверена не была.