Грозовой фронт (СИ) - Александрова Евгения - Страница 50

Только на рассвете получилось сделать нормальный привал, а не короткую передышку. Джейна бессильно выпустила из рук малышку Хигги, которая успела задремать, прижавшись щекой к её плечу и согревшись от тепла. Осторожно отдав девочку матери, которая вела за собой двух близнецов, Джейна осталась в одиночестве.

Все расселись под деревьями. Укрывались как могли от последних слабых капель, хотя уже не раз успели промокнуть до нитки. Слабость охватила такая, что не было сил шевельнуть пальцем. Джейна опустилась на мокрые камни и замерла. Снова мутило. Они ничего не ели со вчерашнего утра, но мысли о еде вызывали только тошноту. Джейна отрешенно смотрела в пространство, не понимая, что теперь.

Глупо было не признаваться себе, что всё по-прежнему. Она ждёт ребёнка, наверняка так, но как это... не вовремя. Алекса нет рядом. Как же хочется снова его увидеть. До боли в стиснутых пальцах. Коснуться, вспомнить знакомый запах и тепло... Джейна даже зажмурилась и задержала дыхание. На миг почудилось, что что-то шершавое, похожее на жёсткие содранные ладони, коснулось щеки, и она резко вздрогнула и очнулась.

Ничего, только предрассветные сумерки и моркая листва вокруг. Жив ли Алекс вообще?! Где он... Или проклятый Итен поглотил в жерле войны. Но от одной мысли об этом тоска выжигала слёзы и снова душило одиночество, а сейчас им не место. Она взвалила на себя непосильную ношу, взяла ответственность за всю деревню. А временами казалось, что она снова проваливается в свои видения или что-то странное начинает мерещиться перед глазами.

Надо поспать, иначе можно совсем сойти с ума.

Джейна поднялась, услышав новый шум. Невдалеке кто-то крикнул. Джейна шагнула вперёд, спустившись по склону, откуда раздавался шорох, сделала ещё шаг, а потом, не помня себя от охвативших чувств, бросилась на первого идущего вверх человека.

Бросилась и стиснула в объятиях.

— Эри-ик, — просипела она, всё ещё не веря.

Это был он, он! Живой, целый, вымазанный грязью так, что видны только глаза. А с ним карабкался по склону Ирвен, такой же обессиливший, похоже, с повреждённой рукой. Оба едва держались на ногах.

— Живой, ага. Говорил же, не дождётесь, — осторожно отстранив её, сказал Эрик. — Ну и погода—дрянь, еле нашли вас. Хорошо, ещё помню, как ходить по следу.

— Как вы вырвались?! — с нетерпением спросила Джейна, вглядываясь в его лицо. — Тут были ещё ивварцы, боюсь, за нами идут. А нас...

— Не боись, — хмуро отозвался Эрик, чуть насмешливо встретившись взглядами с Серым, который спустился к ним. — Остальных задержали, как могли. Время есть.

— Где наши? — снова спросила Джейна, имея ввиду команду. По мрачным лицам матросов в темноте было не понять, что произошло. — Они придут?

— Едва ли.

— Объясни, — остановилась она на склоне, глядя как матросы плетутся к деревьям.

— Девятерых убили, — не оборачиваясь, ответил Эрик. — Остальных не знаем, может, кого просто повязали. Мы ушли чудом, когда увидели, что они по вашему следу двинули.

Джейна потрясённо замолкла. Девятерых убили. Отчего-то она ещё верила, что ивварцы не тронут тех, кто в деревне. Ведь тот командир ивварцев обещал... ведь они пришли не сражаться, а искать дарханов и Вария! От мысли о том, что Алекс потерял почти треть команды на сердце засаднило. Она ведь знала их всех.

— Идём, — повторил Эрик, и в его голосе прозвучало что-то, что заставило спрашивать снова:

— Дядя?

— Имейр убит, — без эмоций отозвался Эрик, продолжая идти.

Джейна споткнулась. Нет! Это всё бред...

— Убит? Как? — так же без эмоций в голосе переспросила она.

— При сопротивлении командиру, — сухо отозвался Ирвен за Эрика.

На крики появился Гарс и о чём-то принялся спрашивать, но у Джейны в голове корабельным колоколом гудели слова Эрика "Имейр убит". Дядя убит. Его больше нет. Его нет также, как и матери, отца. Убит...

Кто-то толкнул в ушибленное в схватке плечо, но Джейна даже не дёрнулась. Слышались крики и встревоженные голоса, кто-то ныл про тяжесть, старуха Зарен натужно кряхтела и кашляла так, будто собралась помирать, но снова и снова в голове отчётливо звучали только слова Эрика.

В поднявшейся суете Джейну не трогали, но позже кто-то схватил за руку и заставил очнуться. Хильда. Джейна проморгалась от тумана в глазах — или то был непроходящий ливень? — и взглянула в знакомое лицо тёти. Она ещё ничего не знает. Но и время ли сейчас знать?!

Матросов убили. Имейра убили. Значит, могут запросто разделаться и с остальными, едва ли их остановят женщины и дети. И значит, надо молчать и продолжать идти, пока не стало поздно. Джейна ещё раз оглянулась в сторону покинутого Сагарда, но увидела только сумрак вечного лаврового леса, укрытого низкими облаками.

— Поднимаемся, — чужим голосом позвала она. — Ещё немного и дойдём до Козьего плато, там передохнём!

Глава 18. Сделать вдох

Уже долго Джейна ступала по шатким камням в полубреду. Рассветные облака путались в ногах, в них тонули окружающие вершины, то и дело выглядывая и снова пропадая. Перевал проходили тихо — Изен и ещё пара ребят помогали спускаться с крутых склонов — Джейна присматривала, как вымотанные трудной дорогой деревенские перебираются по узкому проходу и движутся вперёд.

— Держись там крепче, — почему-то шёпотом напутствовала она пятилетнюю Рию, отпустив её руку.

Не хотелось нарушать тишину. Казалось, будто вулканические горы сурово молчат и пристально следят за непрошеными гостями, провожая каждый их шаг.

Дорога через горы да ещё с кучей стариков и детей вышла гораздо, гораздо дольше, чем можно было представить. Слишком часто приходилось останавливаться, поджидать отстающих и помогать упавшим. В тот раз Джейна умудрилась добраться до соседней деревни за считанные часы, сейчас же шли второй день.

Позади остались в плену близкие и родные... Оставалось надеяться, что ивварцы, не обнаружив то, чего искали, в конце концов оставят деревню и уберутся с острова.

— Оно? — кивнул Эрик вперёд, первым заметивший в кронах деревьев далеко внизу признаки деревни.

Зоркий, настоящий марсовый, хоть теперь часто щурится из-за шрама по краю века.

— Оно, — едва слышно отозвалась Джейна, не ощутив даже облегчения, что они почти дошли.

Спустя час показались первые крыши домов Инхи. Самая отдалённая от столицы деревня острова, затерянная в глубине так, что с трудом найдут даже те, кто знает о её существовании. Хотя у них был собственный узкий и крутой выход в маленькую бухту, но живущие здесь привыкли к уединению и покою.

Джейна вспомнила последний разговор со старостой этой деревни, тогда, когда в Сагард пришли первые ивварцы и она обратилась за помощью. Сейчас, наверное, старик Гретиан обрадуется её появлению ещё меньше, но делать нечего.

После спуска с перевала снова сделали остановку: по крайней мере двое — старуха Зорен, Мира — дальше идти не могли. Все устало разбрелись по склону, кто-то доставал прихваченные в бегах припасы, допивали последние глотки воды. Эрик с Ирвеном растянулись под деревом.

Джейна увидела Серого, стоящего ниже по склону лицом к уже видневшемуся отсюда морю. Не понимая точно, чего хочет, она спустилась до Дорана и осталась рядом. Мокрый ветер гулял по коже и заставлял ёжиться от озноба.

Они стояли среди редких невысоких деревьев, застрявшие в облачном тумане, в войне, охватившей остров, беспомощные и лишь со смутной надеждой на спасение тех, кто в плену.

Невозможно поверить, что она больше не увидит строгого дядиного лица: сведёных густых бровей и чёрной бороды, не услышит сумрачное "Джейна" с непременным качанием головой и не попросит прощение — за свой побег и, главное, за своё недоверие. Дядя оказался куда благородней и справедливей того образа, что она создавала в голове, и за это было особенно больно.

Вид далёких домов напомнил о Шинтаре, о матери и отце, родном доме, и Джейна не смогла удержаться. Как будто то, что она так старательно запирала на замок, о чем не давала себе думать — эта давно затаённая в сердце боль снова вырвалась на свободу. Мама... Отец. И теперь дядя. Все мертвы. Это слово казалось грузом, тянущем за собой на дно. Во тьму. Внутри холодело. Вновь и вновь Джейна пыталась сдержаться, но воспоминания — будто короткие видения — вспыхивали перед глазами, и слёзы продолжали жечь глаза и кровавую ссадину на скуле.