Грозовой фронт (СИ) - Александрова Евгения - Страница 15

Ну, ладно. Раздери его тысяча тупых акул, если он с этим не справится. Терять больше нечего — и так всё потерял.

Первый же рывок с попыткой подтянуться расставил всё по местам: он просто жалкая, безрукая, беспомощная медуза! Эрик сорвался на скользие камни, те впились в спину, разодрали локоть. На миг перехватило дух, Эрик бессильно пытался дышать и не мог.

К нему тут же спрыгнул Сагиш, помог очухаться, но, слава духам, ничего не сказал. Только молча подхватил под плечо и, уперевшись крепче пятками, чуть ли не силком втащил на первую плоскую скалу.

Эрик отдышался и успокоился. Дальше пошло чуть легче: всё-таки глаза по-прежнему быстро выхватывали самые надежные выступы, а одной рукой удавалось удержать вес тела — надо было только найти новую точку равновесия.

При сложном подъеме всегда нужно три точки опоры — Эрик хорошо это знал. Да только у него-то теперь их всего три, как ни крути, правая рука не в счёт. Эрик фыркнул себе под нос и, сцепив зубы, снова ухватился левой рукой за камень над собой. Рывок — и вверх. Ещё — и крепкий выступ под ногами, есть время передохнуть. Однако стоило поймать ритм движения, как сверху кто-то заорал и посыпались камни.

— Держись, Тори-и, мать твою, — ещё орал Мейкдон, но матрос кубарём полетел со склона и бесформенной кучей рухнул вниз.

Раздался хруст, и даже Эрик отвернулся, не в силах это видеть. Жуткая, хоть и быстрая смерть. Мейкдон ещё кричал тем, кто ниже, чтобы спустились и проверили, жив ли бедолага, но было поздно.

Тот хруст, казалось, стоит в ушах не только у Эрика, но и у всей команды. Тысяча тупых акул… столько пройти вместе с капитаном, быть вне закона, выжить в сражении, а сдохнуть, рухнув с несчастного, скользкого после грозы камня.

Эрик глубоко вдохнул и сделал новый рывок и шаг. И продолжил лезть, корчась от боли, а мысли лезли в голову в ритм тяжёлым движениям.

Может, зря люди ищут в мире справедливость. Что кто-то... кому-то... должен за старания или верность. Что зло наказуемо. Всё это, как и вся жизнь — случайность. Одна. Дурацкая. Случайность.

Дальше ползли сосредоточенно, мрачно и молча. Ну как молча — старались, но сам Эрик едва давил тяжёлые хрипы и стон, когда приходилось втаскивать себя на камень повыше. Кружилась голова, а левая рука, которой он держался, казалось, скоро отвалится.

В какой-то момент Эрик остался на крепком валуне и понял, что подтянуться дальше сам не сможет. Ноги дрожали, пальцы не слушались. От бессилия впервые за долгие годы откровенно захотелось сдохнуть. Кому и зачем он такой вообще нужен?!

Все ушли далёко вверх, вокруг остались только рёв прибоя внизу да резкие крики чаек. Холодно. Мокро. Порыв ветра ударил наотмашь, Эрик неловко качнулся и чуть не свалился с влажного камня. Он скатился и ткнулся в землю, только чудом удержавшись скрюченными пальцами. Ногти бороздами пропахали каменистую почву. Сжав до боли зубы, Эрик опёрся правым боком с прижатой сломанной рукой к склону и выдохнул, а горло гадко свело рыданием. Дерьмо!

Тело якорем тащило вниз по склону. И не было сил удержаться иначе. Не было сил разжать скрюченные судорогой пальцы. Не было другой точки опоры. Кажется, скоро внизу будет ещё один труп.

— Эрик, помочь? — откуда-то сверху раздался голос Сагиша. Голос, полный жалости и сострадания.

— Нет, — зачем-то прохрипел Эрик, благополучно продолжая сползать.

Но крепкие руки уже ухватили за подмышки и потянули вверх. Пыхтя от напряжения, Сагиш отволок его на ровное место и оставил в покое.

Эрик остался лежать, ткнувшись лицом в сырую землю; на зубах заскрипел песок. Выплюнув его, Эрик наконец перевернулся на спину и попробовал пошевелить пальцами. Сквозь сощуренные веки маячила смутная в предрассветном небе бородатая рожа нового боцмана.

Тот нахально улыбался.

— Сам же говорил, что я буду тебе должен. За Джоффа.

— И что. Теперь, думаешь, отделался? — разомкнул пересохшие губы Эрик.

Сагиш заржал в ответ.

— Только не говори, что мне тащить тебя до самой деревни. Может, и впрямь на борту остаться стоило, а?

— Тащи давай, — пробурчал Эрик, пытаясь подняться. — Я, может, вам ещё в хозяйстве пригожусь.

Под отборную ругань Сагиша они наконец умудрились догнать основной отряд. Доконавший подъем подошёл к концу — уже виднелись ровные площадки в скалах, а кое-где расступался густой тонкоствольный лес. Только густые облака так и не разошлись до конца, они застревали среди близких горных вершин и оседали на коже зыбкой влагой.

Дени дождался отстающих и повёл всех уже известной тропой.

Посветлело.

Глава 6-1

В лесу команда растянулась на добрые десятки шагов. Но наконец муторное продирание сквозь заросли подошло к концу. Начали встречаться нахоженные дорожки, а с горы за густыми кронами показались крыши первых домов. Они ступенями спускались с окутанных облаками склонов. Или не только облаками... Эрик потянул носом воздух и почуял отдалённый горький запах дыма, который не уходил в небо, а стелился по земле, будто придавленный влажным воздухом.

Плохо дело. Эрик насторожился, следя за впередиидущими и внимательно оглядываясь по сторонам. Странно мучительная атмосфера давила на уши, будто он нырнул под воду и слышит только низкий приглушенный рокот. Кружилась голова. Недостаток воздуха от высоты? Только на другой стороне ущелья с далёким гулом неслась горная река и скрывалась за огромной скалой. Отличные места, чтобы укрываться от врагов. Отличные места, чтобы врагам до последнего укрываться от тех, кто здесь живёт.

Эрик медленно нащупал на поясе слева кинжал — единственное, что сможет удержать целой рукой. Но сам едва брёл, хватаясь за стволы и страшно надеясь, что успеет дойти до укрытия раньше, чем придут ивварцы.

Как солдат он сейчас хуже бабы. Так что лучше приберечь себя для чего другого…

Но истошный вопль впереди разбил оковы тишины и заставил отбросить пустые надежды. Снова крик и тихий звон металла. Словно чем ниже они спускались, тем больше долетало звуков. А затем появились и следы войны: кровь на плотных листьях деревьев, сломанные ветви, глубокие следы сапог в земле. И дальше, ещё ниже, вовсю полыхала крыша одного из домов, а рядом с ним кто-то сцепился в ближнем бою, за деревьями не разобрать.

Значит, они не успели. Ивварцы уже здесь, сколько же их, мать их подери?! Эрик сосредоточился на всех чувствах и прислушался. Команда действовала молча и слаженно: Мейкдон приказал окружать деревню, а сам вместе с Сагишем двинулся вперёд на подмогу.

Эрик быстро оглянулся и нашёл такого же, как он сам, едва живого Раймонда. И вместе с ним двинулся вниз к ближайшему белокаменному дому, что маячил за густыми кустами.

Первого убитого ивварца они нашли шагов тридцать спустя. Это был солдат в кожанной броне поверх мундира и железном шлеме. Эрик ещё подивился, откуда у матросов такие доспехи, когда увидел, как криво торчат из его живота вилы. Ивварец ещё был жив и мучительно стонал и дёргался, пытаясь ухватить их руками. Но уже вовсю воняло смертью. А за домом раздавался безудержный женский вой. Эрик оставил дока одного и медленно пошёл туда.

Грузная женщина вцепилась руками в обломок плетня и раскачивалась, стоя на коленях. На лице застыл ужас. На светлом платье — редкие пятна крови. Увидев Эрика, она судорожно вхлипнула, принялась отползать от него и неразборчиво бормотать, попеременно то норовя закрыть лицо, то схватиться за острую ветку под рукой. Только сейчас он увидел за ней невдалеке ещё одного убитого, на этот раз не солдата.

— Да тише, а, — попытался успокоить Эрик. — Свои мы, свои!

— Они-и… я-я-я… — сквозь всхлипы выла женщина. — Муж... убили, убили, я-я…

Эрик мрачно порадовался тому, что от его прежних способностей осталось лишь нечто приглушённое — иначе от волны бездонного горя его бы просто захлестнуло эмоциями. Как было тогда, на корабле ивварцев перед почти что смертью, — чувствовать весь мир жутко больно. Словно ты весь без кожи и дрожишь как струна.