Каена (СИ) - Либрем Альма - Страница 57

- Глупо не для всех, - возразил он. - Но это не имеет значения.

- А человеческие женщины? Чем они тебя не устраивали. Как на эльфа, ты замечательно подходил бы по их предпочтениям...

- Они не подходили по моим. В людях было что-то пошлое, то, что никогда не встречается в эльфах. Мне это совершенно не нравилось - и не хотелось позволять этому человеческому проникать слишком далеко. Да, нынче эльфы успели испоганить свой светлый статус, но об этом я тоже предпочитаю не думать.

Шэрра кивнула. Она не могла представить рядом с Рэном человеческую женщину - до того отвратительным со стороны это казалось. Сейчас, когда она вновь окунулась в эльфийскую, старую жизнь, особенно хорошо вспоминалось прошлое.

Не хотелось помнить о том, как она отползала от границы, но забыть тоже не выходило. У неё перед глазами проносились сцены из прошлого - как, задыхаясь, она отчаянно пыталась вырваться на свободу, но знала, что совершенно ничего не получится. Для того надо быть сильнее. Она не могла заставить себя освободиться от преследующего её страшного чувства - даже дышать было труднее. И задыхаться намного проще, однако.

Она чувствовала, что терялась. Пропадала в глубоких рвах бесконечно страшных снов. Девушке казалось, что она вот-вот утонет в своих воспоминаниях об эльфийской жизни, в страхах, что однажды её всё-таки обнаружат. И потому она без конца бежала.

Вчера Шэрра спала спокойно. Не только от того, что рядом был Роларэн, а он не позволил бы причинить ей вред, по крайней мере, до пересечения границы, а ещё и по той причине, что она возвращалась навстречу своей опасности. Теперь не приходилось выгрызать у жизни остатки своей свободы. Она могла наконец-то проживать её сполна.

Даже здесь, в этом деревянном здании, в месте, где, может быть, эльфам не стоило бы находится, на этой твёрдой кровати, с такой кошмарно грубой тканью, что колет кожу, не прикрытую привычным слоем иллюзии, она была больше дома, чем в Академии. И не потому, что оттуда постоянно приходилось скрываться, не потому, что для любого остроухого там слишком опасно. Шэрра просто отлично знала, что есть такие вещи, с которыми легче сражаться прямо. Не стоит прятаться за иллюзией - сейчас ей не перед кем.

В Академии было хуже. Страшнее.

- Мне интересно, - прошептала она, - а можно ли было случайно родиться Вечным, но определённое время об этом не догадываться?

- Скорее наоборот, - покачал головой Роларэн. - У Вечных есть магия. Без неё никак. Потому, когда молодой эльф рождался с волшебством, его сразу соотносили к тем, кто имеет шанс на бессмертие. Королева Каена пила их потому, что кровь Вечных даёт больше всего силы. Уверен, она довольно часто ошибалась, когда останавливала свой выбор на этих почти ещё детях, но в некоторых моментах она была совершенно права.

- Но ведь у меня была магия. Не сильная, но была. И есть, если я смогла выстроить иллюзию, сквозь которую тебе пришлось столько времени всматриваться. А значит, если я чувствую Златой Лес, во мне следовало заподозрить Вечную. Но ведь вечности во мне ни капли.

- Ты не можешь утверждать.

- Я просто живуча.

Он перевернулся на бок, прижимая теперь её одной рукой к кровати. Шэрра смотрела в глаза почти без страха - но и без этой смелости, без глупого вызова, которым так любили сверкать человеческие женщины, строившие из себя героинь. Ей не надо было кричать, что она его не боится - это и так чувствовалось в каждом жесте, в каждом движении и в каждом шаге.

Живуча. Он зацепился за это слово, словно в нём прятался некий сакральный смысл, а теперь пытался отыскать его корни в глазах девушки. Но не мог. Что-то упорно от него терялось - знать бы только, что именно. Ему, наверное, и самому очень-очень хотелось бы разгадать ту загадку, на которую мужчина не мог найти ответ уже много лет.

Он склонился к ней и поцеловал, скорее испытывая, чем пытаясь показать тёплое расположение к девушке. Но в этом поцелуе было что-то ещё, кроме старой, потерянной горечи.

- Ты и её никогда не любил, - выдохнула ему в губы Шэрра. - Ты только думал, что это было так. Почему каждая женщина для тебя - это просто та, кто могла бы выносить твоего ребёнка? Почему ты не отыскал подходящую, раз так переборчив?

Он отпрянул и смотрел на неё ошеломлённо, будто бы не знал, что и ответить. Карие глаза теперь сверкали вызовом без капли лишней смелости. Она тяжело дышала, но не собиралась отворачиваться и позволять вопросу утонуть в пустоте. Нет, ни за что - она не для того его задавала.

- Ответь мне. Почему ты каждую женщину мог любить только как мать своего будущего ребёнка? Именно потому после жены никого не было, верно? Твоя... Шэрра, - она выплюнула её - не своё, - имя так, будто бы оно было ядовитым, - не оправдала твои надежды. Верно? Она просто поступила не так, как было правильно. Она не любила свою дочь. Тогда ты понял, что всё это было просто фарсом. И ты хочешь всё восстановить. Ты и за мной вернулся не только для того, чтобы убить Каену. Верно? Но почему ты не можешь попытаться восстановить всё без такого чрезмерного риска? Зачем возвращаться к королеве?

Роларэн скомкал простыни. Она не боялась. Он нависал над нею, будто бы страшное смертельное проклятье, но всё равно ни в едином жесте девушки не чувствовалось ни капельки страха. Она словно давно уже потеряла это дивное умение и совершенно не хотела возвращать его себе - не хотела вновь учиться пугаться каждого жеста таких, как Вечный.

- Ты даже живёшь только ради этого, - слова звучали жестоко, но беззлобно. - Но зачем тогда убивать Каену?

Он не ответил. Не отвернулся. Но Шэрра не требовала ответа - она для себя его давно уже нашла.

- Ты её не любил, - продолжила она, - постфактум. Даже если что-то и было, то, как она отнеслась к вашему ребёнку, выжгло её из твоей души навсегда. Правда?

 - Правда.

- Ты хочешь всё вернуть. Ты не хочешь новой семьи - ты собираешь старую. Из осколков.

- Из новых частей, - прошептал Роларэн. - Из новых, правильных деталей. Старого больше нет.

- Есть. Ты - не поменялся.

- Нет. Но я попытаюсь.

Она послушно кивнула, а тогда сама потянулась к нему. И руки безвольно легли на его шею - Шэрра будто бы признавала, что он бесконечно прав, и ни на мгновение не могла отпрянуть или попытаться сбежать. Ей казалось, что она начинала его постепенно ненавидеть - и в тот же момент любить. Она избегала чувств очень долго - а сейчас, запутавшись в беспорядочных прикосновениях, в беспорядочных касаниях его губ, думала, что утонула - а на самом деле нашла свой путь на свободу...

Открыть глаза было испытанием. Она слышала громкий стук в дверь, но вырываться из собственной иллюзии, иллюзии, в которой можно было восстанавливать мир из осколков, не рискуя перед этим собственной жизни, не хотелось.

Роларэн неподвижно лежал рядом. Даже сквозь тёплую ткань одежды теперь она чувствовала лёд его рук. Вчера он оттаял всего на несколько секунд - и всё равно... Этого было недостаточно.

Она не хотела полюбить его. Она хотела разбить, расколотить этот лёд и вернуть ему все долги сполна. Зачем затягивать со вторым?

Но Рэн оставался твёрд. Ему следовало разбить не только последние старые осколки. Ему надо было уничтожить Каену. Он сказал, что в Златом Лесу она поймёт, почему это до такой степени важно. А пока ещё рано. Там - Каена умрёт, а Древо его дочери вновь прорастёт.

Шэрра не знала, можно ли вернуть судьбу вспять. Но она чувствовала, сколько боли - и сколько же любви! - таилось в душе Роларэна. Бесконечный, бездонный кладезь, такой же вечный, как и он сам - разве существовала в мире женщина, что не хотела бы стать в его сердце хозяйкой?

Вот только её что-то другое толкало вперёд. Что-то более существенное - она не могла нащупать смысл в пустоте, в темноте не имела никаких сил на него натолкнуться, но отлично знала, что никуда больше не сбежит. Не уйдёт. Роларэн привязал её к себе цепями. Желаниями.

Он умел это делать слишком мастерски, чтобы обыкновенная эльфийка хотя бы раз за собственную жизнь попыталась противиться Вечному.