Волки выбирают пряности (СИ) - Матлак Ирина - Страница 59

Живя, мы так мало знаем о самих себе, что это даже странно. Но познавать себя, окунаться в глубины своего сознания — страшно.

— Найди это, — вновь прозвучал голос, помогающий не потеряться в собственном мире. — Нечто, олицетворяющее твою вторую сущность. Это может быть образ. Запах. Звук…

Для меня это был свет. Белый, чистый, льющийся с неба, ниспадающий на горы и пестрящие армерией луга. Образ стал гораздо отчётливее, и я видела стаю прекрасных белых волков, бегущих по этому лугу. Сопровождающий их ветер колыхал зелёную траву, срывал лепестки, кружил их в воздухе и прокладывал путь по крутым склонам. Волки прыгали, замирали в воздухе, и я чувствовала их полёт. Сердце замирало, наполнялось восторгом. Приятно щекотала щемящая нежность, глаза наполнялись слезами необъяснимой радости. Я хотела сорваться с места, побежать за волками. Сделала шаг вперёд…и едва не полетела вниз.

— Тише, тише, — шептал Арден, прижимая меня к себе и отводя от края обрыва. — Успокойся, приходи в себя.

Открыв глаза, обнаружила, что уже наступил поздний вечер. Солнце практически скрылось за горизонтом и бросало на воду последние золотые блики. На обрыве летал ветер, тонкой нитью связывающий реальность и вереницу недавних видений.

Я не могла собраться с мыслями и разобраться в чувствах. Непроизвольно сминала пальцами рубашку Ардена, смотря перед собой невидящим взглядом. Последние минуты заката смазывались и походили на нарочито небрежные мазки масляных красок. Образы не отпускали, и только стоящий рядом двуликий не позволял снова в них вернуться.

— Для первого раза достаточно, — спокойно и твёрдо проговорил он и неожиданно похвалил. — Ты молодец.

— Это очень… — я замялась, не в силах подобрать нужное определение. — Странно.

— Странно, да, — согласился волк. — Но только вначале. Постепенно ты поймёшь и привыкнешь. А когда придёт полное осознание второй сущности, печать будет снята.

Мысли пришли в относительный порядок и, отстранившись, с сомнением спросила:

— Считаешь, я поступаю правильно? Может, стоило оставить всё, как есть? Жила ведь как-то с этой печатью и чувствовала себя обычным человеком…

— Ты никогда не была человеком. Что бы с тобой ни сделали в детстве, душу отнять невозможно. Это твоя природа, твой дар и твоё проклятие. Белый волк — это ты.

Наш разговор выходил таким же странным, как и всё прочее в этот вечер. Кажется, само слово «странный» с недавних пор стало неотъемлемой частью моей жизни.

Неожиданно Арден взял моё лицо в ладони и заставил посмотреть себе в глаза.

— Только хорошо запомни одну вещь, Юта. И если станешь полноценной двуликой, никогда о ней не забывай. — Он сделал короткую паузу. — Мы можем быть людьми в зверином обличье, но никогда — зверями в человечьем.

Уже лёжа в постели, снова и снова прокручивая в памяти впечатления этого вечера, я возвращалась к этим словам. Повторяла их и осмысливала. Несмотря на всю двойственность разговора, я чувствовала, что он нас сблизил. В том моменте, когда с закрытыми глазами стояла на краю обрыва, было что-то личное. Большее, чем любые слова. Позволить кому-то находиться рядом в момент твоей слабости, приоткрыть душу — наверное, это и есть полное доверие, стоящее очень многого.

Букет 20. Полёт и запахи ночных моментов

Утро началось рано. Словно разбуженные невидимым будильником, мы с Наоми поднялись в шесть часов. Комнату делили одну на двоих, и это нисколько не напрягало. Чем дольше находилась в обществе лисов, тем больше проникалась к ним симпатией. По моим личным наблюдениям, все они были очень приятными, и Наоми не являлась исключением.

Хозяйка ещё спала, и на кухню мы старались спускаться как можно тише, чтобы её не разбудить. Проходя через гостиную, я обратила внимание на то, что Блэка там нет. Одеяло на диване было аккуратно сложено, а подушка — расправлена.

Пока Наоми колдовала над завтраком, я поливала комнатные цветы, которые, судя по виду, удостаивались такого внимания, бог знает когда. Комнатные орхидеи опустили листочки и выглядели довольно жалко. Та же участь постигла и антуриум. Единственным, сохранившим презентабельный вид, остался маленький, смешной формы кактус. Оно и понятно: этим растениям, в отличие от других, много влаги не требуется.

— Как успехи? — поинтересовалась Наоми, накладывая в тарелку пышные блинчики. — Имею в виду вчерашнюю тренировку.

Излишне распространяться на эту тему не хотелось, поэтому ограничилась коротким ответом:

— Пока говорить сложно, но вроде неплохо.

— Ты ему симпатична. — Неожиданно огорошила Наоми, внимательно на меня посмотрев.

Хотя я прекрасно поняла, что она имела в виду, машинально переспросила:

— Ты о ком?

— Об Ардене Блэке, конечно, — она на миг задумалась и добавила. — Даже не просто симпатична.

— Ты ошибаешься, — спокойно возразила ей. — Он помогает лишь из-за чувства долга. Вдобавок, до того, как узнал, что я имею отношение к белым волкам, вообще не проявлял ко мне никакого интереса.

— Ты многого о нём не знаешь, — покачала головой Наоми. — Он со всеми держится отстранённо. Даже Диана и Алису, которых считает друзьями, не подпускает близко к себе. Статус здесь вообще не причём. После того, как…

Лиса неожиданно замолкла и, поставив на стол две чашки кофе, резко сменила тему:

— Давай завтракать.

— После того, как…что? — я не дала сбить себя с толку. Интуитивно ощущала, что она недоговорила о чём-то важном.

Наоми вздохнула:

— Не уверена, что я та, кто должен об этом рассказывать.

Мне хотелось настоять на своём, но в этот миг хлопнула входная дверь. Меньше чем через минуту в кухню вошёл предмет нашего обсуждения, и разговор прервался.

Ничего не говоря, Блэк взял оставшиеся блинчики и присел с нами за стол. Вид волк имел несколько взъерошенный, а его дыхание было чуть учащённым. Это натолкнуло на мысль, что он всё утро бегал. Так и представился огромный чёрный зверь, несущийся по полю…

— Вкусно, — неожиданно похвалил он стряпню Наоми. — А вот кофе — гадость.

— Ну так и я — не Адам, — усмехнулась лиса. — До нашего бармена мне ещё расти и расти.

Кофе, действительно, был несравним с тем, что подавали в «Сладостях и пряностях». Но это не стало помехой тому, чтобы я его выпила. Всего-то и потребовалось добавить немного молока, чуть-чуть корицы, и вкус стал гораздо лучше. Сама Наоми последовала моему примеру и продолжила наслаждаться утренней трапезой, а вот Блэк к горячему напитку больше не притронулся.

Хотя я находилась в его обществе уже довольно продолжительное время, всё равно не могла к этому привыкнуть. Как ни в чём не бывало сидеть с высшим волком за одним столом, по-прежнему казалось чем-то необычным.

Сейчас, глядя на него, я не могла избавиться от мыслей о вчерашнем вечере. А ещё о синей ленте. Внутреннее чутьё подсказывало, что она и недомолвки Наоми напрямую связаны. Излишнее любопытство никогда не было мне свойственно, но сейчас желание обо всём узнать, буквально грызло изнутри.

— Доброе утро, — недовольно приветствовала нас появившаяся на кухне хозяйка. — Встанут ни свет, ни заря, поспать не дадут…

— Все ваши неудобства оплачены, — заметил Блэк, за что тут же удостоился сразу трёх испепеляющих взглядов.

— Извините, — обратилась я к пожилой женщине. — В следующий раз постараемся тише.

Старушка поправила чепчик и, встав у плиты, прокряхтела:

— Постараются они…нелюди вы и есть нелюди.

Её слова неожиданно задели. Насколько же сильно в людях укрепилась неприязнь к двуликим! Наверное, должно смениться не одно поколение, чтобы в их отношении что-то изменилось. Ужасно несправедливо. И в этой несправедливости виноваты все — и власть, и маги, и человеческий род, и даже сами двуликие. Мы тоже далеко не ангелы — что лисы, что волки.

Подумав об этом, я усмехнулась. Надо же, насколько быстро стала причислять себя к двуликим…

Сегодня уборке с пристрастием подвергся главный зал. Пока мужчины ездили по городу, оформляя какие-то бумаги и докупая необходимую мебель, мы с Наоми наводили лоск. Как ни странно, эти моменты дарили мне радость. Настоящую и простую. Я смотрела, как блестит чистое стекло, а в лёгких занавесках забавляется ветер. Как осыпается смахиваемая тряпкой пыль, под солнечным светом кажущаяся переливающейся пыльцой.