Волки выбирают пряности (СИ) - Матлак Ирина - Страница 46

— Дядя Серый! — по-детски выговаривая слова, девочка протянула к нему руки.

Волк скосил глаза на довольную Алису:

— Твоя работа?

— Ну так я же рыжая, — ехидно заметила та и подозвала Диана. — Неси Лиску сюда!

Едва малышка оказалась рядом с волком, она снова к нему потянулась, явно прося, чтобы её взяли на руки. Высший страдальчески закатил глаза, но её безмолвную просьбу всё-таки выполнил.

— И что она в тебе нашла? — насупилась Алиса, ревностно поглядывая на дочь.

— Дядя Серый, — теперь маленькие цепкие пальчики впивались в волосы новой жертвы. — А превратись в собачку!

Волк глубоко вдохнул, явно борясь с собой, и в очередной раз наградил посмеивающуюся Алису испепеляющим взглядом. Сцена была уморительной, и я почувствовала, как на лице расцветает улыбка. На этот раз — настоящая и искренняя. Несмотря на хмурый вид и недовольство волка, было видно, что любовь девочки взаимна.

Эта возня привлекла не только моё внимание, и в сторону их столика с интересом посматривали многие посетители. Если хозяевам кафе доставались взгляды, полные обожания, а ребёнку — умиления, то на волка косились с настороженностью.

— Хочу собачку-у, — в очередной раз захныкала девочка, так и норовя сделать волка частично лысым.

— Да чтобы я, высший волк, развлекал какую-то девчонку! — пробормотал тот, отцепляя от себя её руки. Затем перевёл взгляд на Диана и попросил: — Будь так любезен, забери от меня это маленькое чудови…

Наткнувшись на взгляд больших, по-детски невинных глаз, он запнулся и скомкано поправил:

— Маленькое чудо.

Это самое чудо было явно против, когда турьер попытался пересадить её себе на колени. Девочка оказалась ужасно капризной и ни в какую не хотела расставаться с объектом своей симпатии, продолжая требовать, чтобы он превратился в «собачку».

— Вся в мать, — покачав головой, тяжело вздохнул Диан.

— Лиза, идём наверх, — проигнорировав высказывание мужа, обратилась к девочке Алиса. — Пока поспишь, а вечером пойдём гулять.

Такое предложение маленькую упрямицу тоже не устроило. Но уже через пару минут она вынуждено сдалась, хотя и выторговала для себя сказку. За этим последовал спор о том, кто ей будет читать. Алиса утверждала, что её присутствие требуется в кафе, Диан наставал, что ему необходимо разобрать бумаги, а волк уже явно жалел, что вообще сюда пришёл и прикидывал, как бы под шумок смыться.

— Может, ей почитаю я? — приблизившись, я посмотрела на чуть ли не плачущего ребёнка.

Синхронный вздох облегчения сорвался с губ уставших родителей, и Алиса рассыпалась в благодарностях. Мне было приятно, что могу лишний раз им помочь, да и вообще возиться с детьми я любила.

Избегая встречаться взглядом с волком, я склонилась к Лиске и взяла её на руки. Что странно, вырываться она не пыталась, и стоило мне прижать её к себе, как тут же присмирела.

Алиса проводила нас на второй этаж, где располагались жилые комнаты, и мы вошли в детскую. Эта комнатка оказалась небольшой и очень уютной — просто мечта любой маленькой девочки. Хм…интересно, сколько ещё раз я буду применять в этом кафе определение «уютный»?

— Веди себя хорошо и не мучай нашу гостью, — чмокнув дочку в лоб, велела Алиса и вскоре скрылась за дверью.

Когда мы остались наедине, маленькая лисичка окинула меня любопытным взглядом. Она сидела на кровати, подобрав под себя ноги и не вынимая изо рта уже практически съеденный леденец.

— Значит, тебя зовут Лиска? — спросила я, улыбнувшись.

Девочка деловито поправила растрепавшуюся светлую косичку и с величественным видом отозвалась:

— Елизавета.

Никогда такого имени не слышала. Должно быть, оно «с той стороны».

Всё под тем же любопытным взглядом я осмотрела комнату, взяла со стола толстую книгу и присела с ней на кровать. На обложке крупными буквами красовалась надпись «Сказки», а чуть ниже была нарисована спящая во ржи лиса. Кто-то подрисовал ей забавные чёрные усы и покрасил той же краской хвост.

А Елизавета-то растёт художником.

— Что там такого? — спросила девочка, заметив, что я подавляю смешок.

Уйдя от ответа, я раскрыла те страницы, где лежала закладка, и принялась читать.

Чем больше текста озвучивала, тем ярче в памяти всплывал недавний вечер, когда мы с Эриком точно так же проводили время за чтением. Всё-таки удивительно, до чего непредсказуема жизнь… Порой преподносит такие сюрпризы, что не устаёшь им удивляться.

Сказок мне не доводилось читать давно, а большинство из тех, что присутствовали в книжке, оказались и вовсе незнакомыми. Принцы, принцессы, маги…двуликие. На страницах нашлось место всем.

Первая сказка сменила вторую, вторая — третью, третья — четвёртую…а Лиска всё лежала с открытыми глазами и даже не думала засыпать. Создавалось впечатление, что маленькая плутовка даже и не собирается этого делать, бессовестно пользуясь возможностью просто так послушать сказки.

— Всё! — когда прошёл целый час, я демонстративно закрыла книгу.

— Ещё одну! — попросила девочка, умилительно надув губки. — Ну, пожалуйста!

Вздохнув, я подчинилась. Всё равно сегодня полно свободного времени, а чтение — один из лучших способов сбежать от реальности.

— Белый Север, — озвучила я название следующей истории, внимательно всмотревшись в приведённую к ней иллюстрацию.

На картинке изображались горы, пестрящий цветами луг и прекрасный белый волк, зависший в прыжке, будто в полёте. Иллюстратор был настолько талантливым, что изображение удивительным образом завораживало. Казалось, я ощущала на коже прохладный ветер, на губах — вкус диких цветов, а дух устремлялся куда-то к заснеженным верхушкам гор.

Я так увлеклась, что даже не сразу расслышала, как меня позвала Лиска. Следуя неизменной привычке, она дёргала меня за волосы и пыталась привлечь к себе внимание.

Сбросив оцепенение, я продолжила чтение отчего-то севшим голосом. В душе всё перевернулось, заставив усомниться в собственной нормальности. Как можно быть настолько впечатлительной? Это всего лишь рисунок…

Определённо, из-за навалившихся проблем в последнее время сама своя.

В сказке рассказывалось о непростой судьбе волчонка по прозвищу Белый Север. Он был не таким, как его сородичи — ни серым, ни чёрным — и оттого совершенно одиноким. Каждый вечер убегал из селения и играл в догонялки с ветром. Носился по лугу, карабкался на горы и прыгал через обрывы, мечтая однажды взлететь.

В глазах отражалось небо, сам дух его устремлялся ввысь, и не было в такие моменты никого его счастливее. Становилось неважным одиночество, презрение остальных волков, и во всём мире существовал только он и ветер.

Возникающие в воображении картинки были такими же живыми, как и увиденная иллюстрация. Настолько настоящими, что замирало сердце. Казалось, что я сама нахожусь на том лугу и до дна выпиваю чашу такой желанной свободы.

К концу истории, которую даже мысленно я не могла назвать сказкой, глаза начало пощипывать. Забежав вперёд и про себя прочитав последние строки, я на ходу переделала их для Лизы.

Заканчивалась история печально. Белого Севера изгоняли из деревни, и ровно один день он чувствовал абсолютное счастье. Бежал, бежал и бежал…

В лучах закатного солнца стоял и смотрел на горизонт. Вечный спутник ветер смешивался с его учащённым дыханием и отражался в блеске глаз.

Лапы оторвались от края обрыва, и мечта коснулась мягкой ладонью, на несколько долгих мгновений подарив волчонку крылья.

Он летел…летел…летел…

А дальше Лиска услышала о том, как Белый Север перелетел на другой край обрыва, встретил других белых волков и нашёл свою семью.

На этот раз книгу я захлопнула решительно. В горле стоял ком. Пока читала, несчастного волчонка ассоциировала с собой, и сейчас злилась на того, кто вообще написал такую душераздирающую «сказку».

Отпускать меня от себя Лиска не хотела, да я уже и не торопилась уходить. В детской просидела вплоть до вечера. Книга была отодвинута подальше, зато ящик игрушек перекочевал ближе к нам. Мы наряжали кукол, разговаривали за зверюшек, просто дурачились и, в общем-то, неплохо проводили время.