Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Кейн Рэйчел - Мертвое озеро Мертвое озеро

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мертвое озеро - Кейн Рэйчел - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

– Мистер Геттс, давайте поговорим снаружи, – предлагает Хавьер – вежливо и спокойно, но лицо толстяка снова искажается, и я вижу, как на его виске пульсирует вена. Он начинает протестовать, но потом ощущает давление взглядов, направленных на него, – все остальные стрелки молча смотрят и ждут. Геттс входит обратно в свою выгородку и начинает сердито швырять снаряжение в сумку.

– Долбаный мексикашка, все бы ему свою власть показывать, – ворчит он, потом направляется к двери. Я делаю вдох, но Хави дружески кладет руку мне на плечо, и я молчу. Дверь за толстяком захлопывается.

– Забавно, что этот козел слушается белого человека больше, чем инструктора, – говорю я. Все мы здесь, не считая Хави, – белые. В Теннесси хватает цветного народа, однако, глядя на тех, кто ходит заниматься в тир, этого не скажешь.

– Карл – болван, и все равно я не хотел, чтобы он приходил сюда, – отвечает Хави.

– Неважно. Нельзя позволять ему так разговаривать с вами, – возражаю я, потому что мне хочется врезать Геттсу прямо по зубам. Я знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, но все равно хочу это сделать.

– Он может разговаривать так, как ему хочется. Преимущество жизни в свободной стране. – Голос у Хави спокойный и приятный. – Но это не означает, что последствий не будет, мэм. Он получит запрет на посещение этого тира. Не из-за того, что он сказал, – просто я считаю его настолько безответственным, что ему нельзя находиться здесь, где могут пострадать другие люди. Нам не просто позволено исключать людей за небезопасное и агрессивное поведение – от нас именно это и требуется. – Хави едва заметно улыбается невеселой, холодной улыбкой. – А если он после этого захочет потолковать со мною где-нибудь на парковке, то пусть себе. Почему бы и не поговорить?

– Он может привести с собой своих собутыльников.

– Это будет весело.

– А кто этот человек, который вмешался? – Я киваю в сторону светловолосого мужчины; тот снова надел защитные наушники. Мне любопытно, потому что он не простой завсегдатай тира – по крайней мере, насколько я могу судить.

– Сэм Кейд. – Хави пожимает плечами. – Нормальный парень. Новичок. Я даже удивился тому, что он вмешался, – большинство людей не стали бы лезть в это дело.

Я протягиваю руку, и Хави пожимает ее.

– Спасибо, сэр. Вы отличный инструктор.

– Я должен делать это для всех, кто приходит в тир. Всего вам доброго, – говорит он, затем поворачивается к стоящим в ожидании стрелкам и рявкает своим сержантским голосом: – Стрельбище чисто! Начать стрельбу!

Когда снова раздается гром выстрелов, я выскальзываю за дверь. Стычка между Хави и Геттсом слегка подпортила мне настроение, но я все равно чувствую себя окрыленной, когда оставляю наушники на стойке снаружи. У меня будет разрешение! Я думала об этом очень долго, колебалась, не уверенная, посмею ли внести свое имя в официальные записи. У меня всегда имелось огнестрельное оружие, но это рискованно – носить его без разрешения. Однако я наконец-то решила, что достаточно прочно закрепилась здесь, чтобы пойти на такой шаг.

Когда я отпираю машину, мой телефон вибрирует, и я едва не роняю его, пытаясь одновременно положить свое снаряжение на заднее сиденье.

– Алло?

– Миссис Проктор?

– Миз [1] Проктор, – машинально поправляю я, потом смотрю, кто звонит, и с трудом подавляю стон. Кабинет школьной администрации. Номер, который мне уже хорошо знаком – хотя ничего хорошего в этом нет.

– Как ни жаль, но вынуждена сообщить вам, что ваша дочь, Атланта…

– Попала в неприятности, – довершаю я за собеседницу. – Значит, сегодня, очевидно, вторник.

Я поднимаю панель пола. Под ней скрыт ящик, достаточно большой, чтобы вместить сумку с пистолетом. Кладу ее туда, захлопываю дверцу-панель, затем прикрываю тайник ковриком.

Женщина на другом конце линии едва слышно хмыкает с неодобрением. Ее голос становится чуть громче.

– В этом нет ничего смешного, миссис Проктор. Директор намеревается вызвать вас в школу для серьезного разговора. Это четвертый инцидент за три месяца, и такое поведение просто неприемлемо для девочки возраста Ланни!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ланни четырнадцать лет, и в этом возрасте дети вполне предсказуемо нарушают все и всяческие правила, но я не собираюсь этого говорить. Вместо этого просто спрашиваю:

– Что случилось?

Одновременно я обхожу «Джип» и залезаю на водительское место. Мне приходится на пару минут оставить дверь открытой, чтобы рассеялась удушающая жара, царящая внутри: мне не удалось занять одно из тенистых местечек на узкой стоянке при тире.

– Директор предпочла бы обсудить это лично. Вашу дочь нужно забрать из директорского кабинета. Она будет отстранена от занятий на неделю.

– На неделю? Что она натворила?

– Как я сказала, директор предпочитает обсудить это лично. Через полчаса, допустим.

Через полчаса – значит, мне не хватит времени на то, чтобы принять душ и избавиться от запахов тира, но, возможно, это и к лучшему. «Парфюм» с ароматом пороховой гари, возможно, будет мне в самый раз в такой ситуации.

– Отлично, – отвечаю я. – Я приеду.

Я произношу это спокойно. Мне кажется, большинство матерей были бы рассержены и расстроены, но с учетом тех бедствий, через которые мне уже пришлось пройти, этот случай не заслуживает даже приподнятой брови.

Как только я прерываю звонок, на мой телефон приходит эсэмэска, и я предполагаю, что это Ланни пытается сообщить свой взгляд на случившееся, прежде чем я услышу менее приятную официальную версию.

Однако сообщение не от Ланни: заводя мотор «Джипа», я вижу, что на экране телефона мерцает имя моего сына – Коннор. Открываю сообщение и читаю короткий информативный текст: «Ланни подралась. 1». Мне требуется секунда, чтобы расшифровать последнюю часть, но, конечно же, цифра «1» означает победу. Я не могу решить, горд Коннор или сердит: горд тем, что его сестра сумела выиграть, или зол из-за того, что их обоих могут снова исключить из школы? Это вполне оправданный страх: последний год был временем хрупкого затишья между распаковыванием вещей и упаковыванием их обратно, и я не хочу, чтобы это затишье завершилось так скоро. Дети заслуживают немного мира, чувства стабильности и безопасности. У Коннора уже наблюдаются проблемы с тревожностью. А Ланни постоянно встревает в конфликты.

Никто из нас больше не является цельным. Я пытаюсь не винить себя за это, но мне трудно.

Однако ясно, как день, что это не их вина.

Я набираю быстрый ответ и переключаю «Джип» на заднюю передачу. За последние несколько лет я сменила несколько машин – по необходимости, – но эта… эту я люблю. Я купила ее по дешевке за наличные на сайте «Крейгслист» [2] – быстрая и анонимная покупка. Этот «Джип» отлично подходит для неровной лесистой местности вокруг озера и для холмов, которые тянутся до подножия синих гор, окутанных туманом.

Мой «Джип» – боец. Он видел трудные времена. Трансмиссия требует отладки, рулевое управление слегка барахлит. Но, несмотря на все эти раны, он выжил и продолжает ездить.

Символизм этого от меня не ускользнул.

Машина слегка подпрыгивает, когда я веду ее по неровной дороге вниз с крутого холма, через прохладную тень сосняка, а потом снова на палящее дневное солнце. Тир стоит на господствующей высоте, и, когда я сворачиваю на дорогу, ведущую вниз, в поле зрения постепенно появляется озеро. На мелких волнах прыгают и танцуют солнечные блики, вода глубокого сине-зеленого оттенка. Стиллхауз-Лейк – потаенный самоцвет. Когда-то это было закрытое, огражденное поселение для богатых, но финансовый кризис несколько подорвал его благополучие, и теперь ворота постоянно открыты, а дом охраны при въезде пуст, не считая пауков и случайно забредших енотов. И все же иллюзия богатства по-прежнему живет в поселке: повсюду высятся просторные вычурные дома, хотя теперь они перемежаются более тесными и скромными жилищами. На воде покачиваются лодки, но даже сегодня, в погожий день, их не так уж много. Темные сосны тянутся к небу, я мчусь между ними по узкой дороге, и на меня вновь снисходит чувство того, что вот сейчас все правильно.