Кибер. Гражданин (СИ) - Поляков Влад - Страница 33

– А я точно попаду в Джаннат?

(прим. рай в религии салафов.)

 – Улус подставил запястье под кое-как заточенный инструментарный резец.

– Да, повторяю, ты не умрешь. Во всяком случае не сейчас, – в сотый раз ответил Дим, прощупывая квадратное уплотнение под кожей пленника. – Я всего лишь извлеку твой чип.

Руки слегка дрожали от очередной инфокарты, но Дим был более чем уверен, что и в таком в состоянии справиться с извлечением из-под кожи Улуса необходимой электроники. Тем более, он больше не перегружает себя большими объемами знаний, довольствуясь одной библиотекой в сутки. Однако, прямо подходящих не было, и приходилось цереброинсталлировать смежные инфокарты.

Закаленный резец скорее разорвал, чем порезал кожу, и Улус сдавленно закричал сквозь закушенный в зубах кусок шланга, но зеленая плата текстолита залитая в прозрачный пластик уже выскочила вместе сукровицей.

– Дим, может ты не догадываешься, но меня люто бесит, когда ты делаешь что-то, что мне не понятно, – сквозь зубы процедил Ром, глядя как Дим с интересом рассматривает пластиковую бляшку.

Парень показал зеленый квадрат другу.

– Вот это, мой пропуск наружу! Ты прав, я скоро сума сойду от запаха дерьма.

– А я? Давай это будет мой пропуск наружу, а? – предложил свою кандидатуру здоровяк, явно подозревающий, что его оставляют не у дел.

– Тогда выучи арабский, турецкий и персидский, сбрось килограмм шестьдесят, отрасти бороду и стань ростом с него, – тут Дим указал на Улуса, который опять молился, насколько позволяли его пластиковые путы. – А, да, и делать это желательно в ближайшие сутки: у нас почти закончилась питьевая вода. Осилишь?

– Ты решил идти туда? – не поверил своей догадке Ром. Всё-таки зря он метит в офицеры – слишком он простоват для командира.

– Язык я знаю, минимум из обязанностей кинна и местную иерархию тоже. А теперь у меня есть и чип, которым метят рабов, как животных. Мне кажется, я хорошо подготовился.

– Ты решил пойти к ним? Это ведь уже не разведка и диверсионная работа, это…

– Работа под прикрытием, я знаю. Что ещё нам остаётся? – пожал плечами Дим. Откровенно говоря, после почти недели обитания в тесной ноге боевого бота этот замысел и ему больше не внушал особого доверия.

            Долгие приготовления закончились. За четыре дня моторное масло плотно впиталось в кожу, исказив ее оттенок на более смуглый, чип введен под кожу предплечья, а место обожжено, чтобы скрыть разрез. Было и еще кое что: тавро эмира Селима. Пришлось имитировать и его, присыпав кровесвертывающим порошком из мед комплекта.

            Сверившись с часами, которые показывали начало четвертого, Дим потянул за рукоятку переборки тех отсека. Забаррикадированная дверь поддалась, и относительно свежий воздух обдал лицо, заставив в блаженстве прикрыть глаза.

            Ром остался с пленником и проводил заросшего бородою Дима с нескрываемой завистью. Ползком, часто останавливаясь и прислушиваясь к окружающим звукам. Это в планах все было просто, но сейчас страх и нерешительность накатывали на лазутчика. “Ничего не боятся только дураки!” – повторял он себе, передвигаясь ползком к последнему шлюзу, выходящему наружу бота.

Решетка воздухозаборника отсутствовала, очевидно, отвалившись во время боя, и Дим белым пятном выскользнул в слабоосвещенный ангар. Ангар был тих и безжизнен. Разведчик решил успокоить нервы тем, что помогало убежать ему от проблем всю жизнь. Ноги сами понесли его обратно к стальному гиганту. Бой с Ифритом не так сильно потрепал Джаггернаута, машина была вполне работоспособна, хоть и потеряла в очках боевой мощи.

– Что ты здесь делаешь, кинн? – раздалось на чистом турецком над головой.

Дима прошиб пот, а колени предательски подогнулись. Все-таки он не воин. Парень, в котором вряд ли сейчас кто-то бы узнал Гражданина Нового Ковчега Дима Сэта, поднял голову, а затем рухнул наземь. На голове Джаггернаута, подобрав под себя ноги, в роскошных одеждах сидел молодой еще юноша. Что-то неуловимое в его взгляде выдавало непоколебимую уверенность.

– Говори, кинн, – теперь в голосе высокородного зазвенел металл.

– Машины, господин. Они успокаивают меня, – почти не покривил душою Дим.

– Меня тоже, – смягчился юноша. – У тебя очень чистый турецкий, кинн. Кто твой хозяин и как тебя зовут.

Дим дернул на груди халат, демонстрируя свежее клеймо, состаренное моторным маслом. При более внимательном наблюдении подмена легко бы вскрылась, но неяркий красноватый свет в ангаре многое скрывал.

– Вы шахзаде, эмир Селим. Имя вашего кинна Улус, – подсознательно, чтобы скрыть волнение, Дим напрягал челюстные мышцы. Но это не осталось незамеченным высокородной персоной.

– Не трясись ты так, будто финиковый цвет на ветру, – произнес молодой эмир, хотя было видно, что такое раболепие льстит подростку. – Странно видеть, как кинну интересна военная наука.

– Не только военная, шахзаде. Еще многое. В услужении и простой работе мало интересного.

– Что же тебе интересно, непростой кинн? Поэзия? Музыка? – слова эмира звучали насмешкой.

– Еда, – произнес Дим и тут же поправился. – Тайны ее приготовления. Порою кажется, что найти гармонию во вкусах это искусство!

Подражая высокородному салафу, Дим начал копировать витиеватую манеру его речи.

– Ты удивил меня, кинн Улус. Подойди, – произнес эмир, ловко спрыгивая с четырехметровой высоты лежащего бота. – Вытяни руку, – повелевающее проговорил он, засучив собственный рукав.

Увидев ожог на запястье в том месте, где и прятался чип, эмир вопрошающе вздернул бровь.

– Обжегся, когда готовил из продуктов хоть что-то сносное, – тут нашел что сказать Дим. Ситуация сама подсказала ответ и, очевидно, это вполне устраивало высокородного.

Сын султана прислонил запястье к запястью Дима и через секунду отнял его.

– Вот и все, кинн Улус, с завтрашнего дня, моим именем, ты назначен в подмастерья моего повара. Старик Ильхами – искусный мастер, но он стар и его представления о культуре еды зашорены предпочтениями отца. Посмотрим, так ли ты мастерски сплетаешь мясо, соль и специи, как слова.

После этого молодой господин покинул своего слугу, оставив Дима переваривать события последних минут.

Глава 11.

— Запоминай, кинн, и запоминай лучше, чем собственное имя, — Ильхами эфенди, старик преклонных лет, которого Дим видел еще тогда на горной стоянке, по воле судьбы стал его наставником. — Для мяса: красный, черный, розовый, зеленый, белый, душистый перец, розмарин и сумах, фенхель, чабер и эстрагон. Вот тут кузбара. В этом году ее много. Шахзаде Селим предпочитает баранину, телятину и изредка дикую птицу. С гвоздикой, майораном, бадьяном и шафраном нужно быть весьма рассудительным, если дорога голова. Они обладают сильнейшим вкусом, и неразумное использование может загубить любое, даже самое утонченное яство!

Нейроинтерфейс моментально пополнял собственную библиотеку знаний. Фактура, цвет и запах, эти сведения откладывались в голове разведчика.

– А это что? — Дим указал на плетенные из какой-то травы корзины с чем-то совершенно незнакомым.

– Овощи, фрукты, — отмахнулся бывший повар султана. — Базияд Пятый всегда был неравнодушен к острым и пряным яствам, а в особенной мере к мускатн…

— Настоящие? — кинн не смог скрыть истинного удивления.

— Конечно, я же повар шахзаде Селима! — Ильхами эфенди не без гордости стукнул себя в грудь. – Лук, чеснок из поймы Нила, финики из эмирата Ирон, брат нашего господина исправно шлет дары из своих владений. Шафран, кстати, тоже его подарок, самая ценная специя!

– А это что? – Дим поднял из ближней корзины округлый алый плод, пахнущий так, что кружилась голова.

— Томаты, из эмирата Новая Персия, -- пояснил старый повар, явно довольный произведенным на кинна эффектом богатства его кухни. – Там лимоны и апельсины, морковь. Вот тот фрукт называется “гранатом”, а эти желтые плоды “Персидская Дыня”. В мешках кукуруза, сорго, фасоль, рис восьми видов и кускус. – А затем его радушие вдруг сменилось на подозрительность. – С какой это радости тебя, пусть и правоверного, однако же раба, направили мне в помощь? Как ты этого добился?