Троица. Будь больше самого себя - Курпатов Андрей - Страница 5

Специальный мозг

Психиатры и психотерапевты наблюдают за своими пациентами не только в разных фазах болезни, но и в разных обстоятельствах, а также в пред болезненном статусе. И, в связи с этим, мы думаем ещё кое-что…

Не зря я использовал понятие «континуума», когда завёл речь о психических состояниях. Казалось бы, оно не слишком уместно в книге, претендующей на то, чтобы быть интересной массовому читателю. Но слово это тут важное и другим не заменить.

Континуум – это непрерывное множество, то есть некое бесконечное число переходных форм.

Мы же привыкли думать (так уж наши мозги устроены), что бывает «так или эдак», «то или другое»: мы мыслим противоположностями, и нам очень важно одно другому противопоставлять. Но, на самом деле, всё в этом мире, мягко говоря, несколько сложнее.

Великий философ Дэвид Юм предлагает нам представить такую ситуацию: вы берёте некий цвет (например, фиолетовый) и растягиваете его на большом листе бумаги от самого слабого тона (почти белого) до максимально насыщенного – тёмно-фиолетового.

В результате перед вами сплошное полотно с цветом, переходящим от минимальной интенсивности к максимальной. И, глядя на этот лист, вы не можете сказать, где один тон переходит в другой, да и вообще – какой цвет у этого листа. Этот цвет как бы непрерывно льётся, и любая точка на нём – просто точка.

Но стоит вам вырезать половину этого листа из середины, а затем составить два образовавшихся края вместе, как вы тут же увидите чёткую границу: тут – светлый тон, а тут – тёмный.

То есть, лишь убрав фрагмент, вы можете зафиксировать отличие и что-то определить. Но если вы его не вырезаете (не можете вырезать или не знаете, где резать), если смотрите на весь континуум сразу, то вы, по сути, слепы, то есть не видите ничего.

Наше сознание, чтобы избежать подобной слепоты, постоянно всё нарезает на кусочки, пытаясь обнаружить какие-то конкретные феномены. Но это лишь его хитрости и причуды, а в реальности дела обстоят иначе: истинные признаки, составляющие суть соответствующего континуума, прячутся от нас.

Каждая форма (проявление, событие) является по существу переходным состоянием – вот что мы должны понять, если хотим хоть в чём-то разобраться.

И мы не знаем, от чего к чему, на самом деле, идёт этот переход.

Если мы чуть смухлюем – что-то вырежем, где-то залатаем, – то картинка может показаться нам стройной. Стройной, понятной, даже красивой. Но она будет необъективной. Реальный признак, определяющий суть того или иного континуума таким образом, наугад не выявить.

Итак, континуум состояний – это множество различных единичных форм, у которых один и тот же признак имеет разную выраженность.

Но замечаем мы всегда некие крайние типы – например, концевые точки на нашей оси психического континуума («нормальных» и «больных»), или бледно-фиолетовый и ярко-фиолетовый, как в опыте Юма.

В средней же зоне выраженность соответствующего признака для нас неочевидна.

Тут как бы всё сливается, но это не значит, что сам признак отсутствует. Он есть, просто нам трудно его определить.

В случае тяжёлого психического заболевания – всё понятно. Сошёл с ума человек – что поделаешь? А остальные – и нормальные, и не совсем нормальные, и с «лёгким безумием» – это какая-то каша-малаша, которую мы обозначаем как бы от противного: «разные, но не сумасшедшие».

В результате мы теряем массу информации о самих себе – слишком уж это неточное, мягко говоря, определение…

Благодаря усилиям психиатров мы знаем несколько специфических типов «психопатов». Судя по всему, эти типы обусловлены биологическими причинами (эндогенны), а потому какие-то их черты у нас тоже есть (или могут быть), пусть и не в патологической форме.

Если некий признак (особенность психики) не развивается в нас настолько, чтобы психиатр мог влупить нам соответствующий диагноз, это ещё не значит, что мы «абсолютно здоровы»[7].

Дело в том, что мы несём в себе огромный объём генетической информации.

У каждого из нас в предках были и безумцы, и психопаты, и маньяки, и чёрт знает кто ещё. Да, если нам повезло, эти гены в нас дремлют (это – прекрасно). Но это ещё не значит, что мы совсем не подвержены их влиянию.

Кто-то от природы более впечатлителен, раним и реагирует на всё подряд, кто-то – меньше поддаётся влиянию раздражающих факторов.

Кто-то обладает удивительным воображением и постоянно витает в каких-то фантазиях, а кто-то любит, чтобы всё было ясно, конкретно и «сколько вешать в граммах».

Кто-то испытывает огромную потребность в общении и социальной деятельности, а кому-то всё это скучно и неинтересно – мол, зачем зря время на ерунду тратить?

Кто-то страдает избыточным, до навязчивости, педантизмом и перфекционизмом, а кому-то на это совершенно наплевать: тяп-ляп – и прекрасно!

То, что все люди разные, нам кажется абсолютно естественным. Но если мы говорим о «норме», то она должна быть одна на всех, и мы все должны быть одинаковы, за исключением, может быть, «ненормальных». Этого, мягко говоря, не наблюдается.

Мы привыкли к разнообразию человеческого поведения и совершенно не замечаем, что никакого «эталона» на самом деле не существует, а любая «норма» – лишь фикция.

Если нас спросить – каким нормальный человек должен быть? Опиши, мол, главные качества. Мы тут же, не задумываясь, ответим. Но если нас спросить, знаем ли мы таких – «нормальных»? Мы, с тем же успехом, растеряемся.

Нас совершенно не удивляет, что среди наших знакомых есть «домоседы», «затворники» и «социофобы», а есть и те, кого все считают «душой компании» – «короли вечеринок», что вечно «зажигают» и «жгут».