Заклинатель кисти (СИ) - Абрамова Дарья - Страница 58

Женщина слегка покачала головой.

- Нет, - однако неясно было, на какой из вопросов она дала ответ. Нет, ее не существует? Или «Нет, ты не сошел с ума»?

Мне так хотелось узнать, наконец, истину происходящего, какой бы жестокой она ни была, но, с другой стороны, так не хотелось отпускать появившийся передо мной призрак, боясь, что сделаю одно неверное движение, и прекрасное видение обернется прежним кошмаром, который никак не оставит меня в покое.

- Что это значит? Что значит «Нет»?

Однако Унис лишь улыбнулась - загадочно и успокаивающе, - и ее тело начало медленно исчезать, словно сотканное из дыма. Я, испугавшись, попытался поймать женщину, но только завалился вперед и распластался на земле, ощутив сильное изумление, а затем такую горечь потери, что хотелось заплакать. Как будто Унис снова покинула меня, оставив на растерзанием всем этим ужасам и тайнам. Поднявшись с земли, сев и оглядевшись, я понял, что женщины нигде нет, и плаксиво поджал губы. Не знаю, почему в тот момент так расчувствовался - все в голове заплясало, словно в калейдоскопе (штуке, которую однажды мама получила в подарок от какого-то иноземного клиента), и накатило сильное чувство одиночества и собственной беспомощности. Поднявшись и отряхивая халат от пыли, краем глаза заметил, что левая рука в чем-то испачкалась, но стоило приглядеться, как осознал - это была не грязь, а чернила. На ладони были выведены аккуратным почерком Унис снова:

«На голове моей

Сплетен узор забвения.

Как долго

Будет покоиться там

Терновый венец?»

Стихи?.. нет, больше похоже на куцые фразы. Я заморгал и попытался оттереть чернила пальцами, смоченными в слюне, но ничего не сработало - словно намертво въелись. Тогда, по-прежнему пребывая в угнетенном и растерянном состоянии, попытался сосредоточиться и понять смысл послания, написанный рукой человека, которого давно нет в живых. Узор забвения?.. Терновый венец?.. Последнее что, метафора словосочетания «Дурные мысли» или «Дурные воспоминания»? Помнится, встречал подобное в литературных текстах. Мысли по-прежнему были нечеткими, а мутить хоть и перестало, но чувство слабости не прошло.

Вдруг в отдалении послышался звон колокола, и только тогда приметил, что эта улочка стала оживленнее - преимущественно за счет любопытных жителей, высунувшихся на улицу, а также добровольной пожарной бригады, пробежавшей мимо. Похоже, где-то снова случился пожар. Судя по звону, не так уж близко.

Пожар... странно... в тот момент мне почему-то захотелось пойти и посмотреть на огонь. Как грациозно и красиво пламя, подобное шпионке-танцовщице, замыслившей убить тебя при первой подвернувшейся возможности. Как оно взметывается искрами в небо, начиная походить формой на тигровые лилии. Ноги сами понесли меня в сторону пожара, а рука непроизвольно потянулась ко лбу и начала его чесать, хотя я не помнил, чтобы меня тревожило там какое-либо неудобство. Сначала под ногтями ощущалась только кожа, но затем она, на удивление, затвердела, словно... словно это была бумага. Лист. Мне даже удалось зацепить его уголок, но, глубоко задумавшись и отвлекшись, не заметил, как врезался в шедшего навстречу человека. Высокого и стройного, с длинными каштановыми волосами, в прилично поношенных одеждах. В руке у него был посох, как у старца.

- Ой, ой, осторожнее, - сказал он беззлобно, поймав меня одной рукой за плечо и мягко отстранив.

Я растерянно взглянул на него и извинился, однако затем задержал взгляд: что-то в нем показалось мне странным... не мог объяснить. Просто странным. Молодой человек, приветливо улыбаясь, ничего не сказал и сам, казалось, немного прищурился. Молчание между нами затянулось, и мне сделалось неловко, однако незнакомец опередил меня и со смешинкой произнес:

- Какие нынче вещи только не увидишь в столице! - и, не дав мне слова сказать в ответ, пошел дальше восвояси. Оставалось только проводить его недоуменным взглядом. Странный какой...

***

Пожар случился в одном из жилых кварталов - загорелся дом какого-то обычного горожанина, и огонь начал распространяться на соседние строения. Неподалеку от охваченных пламенем зданий скопились вперемешку зеваки и несчастные местные, которым оставалось лишь беспомощно глядеть, как пожарные рушили конструкции. Усугубилось все еще тем, что на место пожара прибыла как государственная пожарная бригада, так и та, которая состоит исключительно из добровольцев, и они затеяли ругань и драку за право тушения. Пока те выясняли отношения, пламя распространилось сильнее. Я и остальные горожане беспомощно глядели на то, как огонь пожирал строения и тех людей, которым не удалось выбраться. Вернее... последних было не видно - лишь слышны крики. Глядя на то, как бушевала стихия, меня обуяло множество вопросов: нравилось ли мне когда-нибудь смотреть на пламя, как это некогда восхищало Унис? Плохие ли мы все люди, раз стоим, смотрим и бездействуем, отдавая все на откуп пожарникам, тратящим часть времени на споры и драку? И более того... что меня так беспокоило на собственном лбу, пока не врезался в того незнакомца? Сколько бы ни силился, я не мог припомнить. Тем временем горящие здания и все окрестные с ними разрушили, дабы огонь не распространился дальше.

Чуть позднее я узнаю от работников борделя, что в том пожаре среди погибших были Сюн и его жена.

Интерлюдия. Осколки воспоминаний

Уджа

Этот мир построен на лжи. Сначала люди придумывают ее, чтобы прикрыть свои деяния и неугодные события или личности, но затем начинают сами верить в нее, принимая за правду. Однако отвергнутая истина никуда не девается - она остается, превращаясь в спираль, по которой идет история и в конечном счете магическим образом возвращается в самое начало, и события повторяются. Пускай с другими декорациями, но суть остается та же. Однако каждый новый раз чаша капризных весов судьбы может склониться в другую сторону, и события сложатся иначе.

Я помню тот день. Так четко, как если бы он произошел вчера. Была ранняя весна - холодная, но с ясным небом, по которому лениво плыли облака. Множество мечей, копий и стрел пронзало мое бессмертное тело, но никакому не суждено было умертвить его. Воины и люди в страхе глядели на меня, словно на какое-то чудовище. Посреди всей этой унылой толпы был человек по имени Ису - один из жадных до власти князьков некогда разрозненных земель, которому я служил верным мечом, бездушно подчиняясь каждому приказанию и марая руки по локоть в крови. Тогда мне все равно было кому служить - Ису лишь стал первым, кто приглянулся мне, кого не захотелось прирезать сразу же после первого разговора. Единственное, что мне хотелось - лишь убивать да уничтожать. Ведь именно с этой целью меня создали. Меня... Ясу. Сына божества Иаду и смертной женщины, чье имя не сохранилось в летах, но оно по-прежнему живет в моей памяти. Суи - такое простое и звучное. Имя женщины, которая в одиночку взрастила в бедном доме с соломенной крышей, которая любила меня, но понимала, что никогда не смогу ответить ей взаимностью. Потому что таким я был рожден - безэмоциональным оружием, которое подчинялось лишь приказам божества-отца да тех из людей, кому решалось присягнуть на верность.

Суи - пожалуй, единственная, кого я не стал убивать, не взирая на настойчивые нашептывания отца (которого никогда не видел воочию), чтобы совершил данное. Никакой любви к ней не испытывал, но мне были знакомы такие вещи как благодарность и уважение. Когда тело достигло такого возраста, что смог без каких-либо проблем владеть оружием и убивать, то я покинул дом матери. Суи не пыталась меня остановить - лишь стояла у нашей жалкой хижины и молча плакала. Я так никогда и не узнал, как судьба свела ее с Иаду. Использовал ли ее отец? Действительно ли испытывал какие-то чувства?..