Кастор (СИ) - Гаряев Омар Максутович - Страница 66

Да, да, не смейтесь. Представьте себе, что кому-то «приспичило» отойти по малой нужде, да ещё при низкой температуре, когда пар, выходящий изо рта, превращается в льдинки! Можете себе представить, какие трудности и даже опасности ждут того, кто захочет расстегнуть штаны и справить малую нужду! Эта разработка получила награду на ежегодной выставке, посвящённой разработкам и инновациям в сфере материалов для экипировки и белья для военных, охотников, рыболовов, путешественников и исследователей новых миров. Это была целая индустрия с огромными оборотами, так как очень много состоятельных граждан Кастора увлекались экстремальным туризмом, охотой и рыбалкой и оснащали свои космические яхты по последнему слову техники. Да, был в моде и такой туризм, когда какой – нибудь предприниматель или владелец компаниираз или два в год вместе с друзьями и сыновьями отправлялся на планету, где можно было поохотиться, порыбачить и пожить в экстремальных условиях. Для этого и создавались новые образцы техники – роботы – помощники, вездеходы, различное снаряжение и оборудование. И демонстрировались новинки раз в год на главной планете Союза – Вастомире. Для этого в Сесимоне существовал Выставочный Центр, где круглый год проходили подобные выставки. «Робототехника и мы», «Охранные системы и безопасность», «Инновации в медицине и трансплантологии», «Материаловедение и дизайн одежды», «Новинки химии», «Архитектура и строительство», «Стрелковое спортивное и охотничье оружие». Особняком стояли выставки, показывающие новинки в области пилотируемых аппаратов, а также плавсредств для активного отдыха и путешествий на воде. Эти выставки проводились раз в два года и собирали толпы посетителей. Сюда приезжали не только граждане Вастомиры, но и соседнего Туснона. Особое внимание притягивал павильон компактных прогулочных воздушных аппаратов, а также космических яхт как для путешествий в пределах Кастора, так и для более дальних маршрутов. На этих выставках присутствовали туристические компании, рекламирующие туристические маршруты самых популярных направлений – Воала, Румия, Кастамона и другие. Словом, планы у меня были грандиозные, и я мечтал, беспрестанно мечтал «занять своё место под солнцем». Родившись в другой звёздной системе, в десяти световых годах от главной планеты, я не помышлял оказаться здесь, в центре самой примечательной и интересной планеты Союза. Всё, о чём я думал, это жизнь рядового служащего компании на обычной, ничем не примечательной планете Союза. Что меня ждало там? Медленное продвижение по службе, затем женитьба, если повезёт встретить хорошую девушку, которая полюбит меня, семья и связанные с ней заботы, отпуск раз или двав год, проведённый на той же Солтурии, скромная зарплата и пенсия по старости. Но случай изменил мою жизнь, когда казалось, всё было кончено с ней, когда меня ждала перспектива провести остаток жизни за решёткой. И я мог бы провести, если бы отказался от побега, если бы смирился с уготованной участью. Как часто такое происходит с людьми, когда они оказываются в сложных и подчас непреодолимых с их точки зрения ситуациях и сдаются на милость судьбе, отказываясь что-либо предпринимать или менять, соглашаются с ролью страдальца или несправедливо обделённого судьбой человека и влачат жалкую жизнь, покрываясь коростой безысходности! Я внутренне был готов к испытаниям, я был другим, и мне повезло, что встретил на своём жизненном пути в годину испытаний Востура, ставшего моим соратником и близким по духу человеком. Наконец, я повстречал женщину, которая дала мне то, что я искал и стал счастлив теперь, пройдя вероятно самый сложный этап в своей жизни, когда судьба, наконец, повернулась ко мне лицом, и теперь я знал, что самое трудное осталось позади и впереди ждёт исполнение самых заветных желаний!

Глава X. В снежном плену

Итак, мы направились на север, в край снегов и льда. Уже выше 60-го градуса северной широты началась тундра – пояс заснеженной пустыни, где не было никакой растительности, ни деревьев – ничего. Мы попали, словно в другой мир, на другую планету, так разителен был контраст. Светило теперь освещало эту землю только четыре часа в сутки, а в остальное время стояла непроглядная ночь, освещаемая лишь время от времени сплохами атмосферного сияния. Таким образом, пролетев над замёрзшими озёрами и болотами около часа, мы сели на одинокой сопке, чтобы «заночевать». Выходить мне не хотелось, ибо датчик забортной температуры показывал минус 55 градусов по Цельсию. Стояла полярная ночь, и я решил подождать светлого времени суток, чтобы лететь дальше и достичь «Края земли». Челнок был оснащён всем необходимым для подобного путешествия, и мы ни в чём не нуждались. С собой у нас было мясо, замороженные овощи, консервы, поэтому мы поели и проспали все двадцать часов, периодически выходя на связь с базой. Присутствие другой экспедиции с Туснона успокаивало, что нам в случае необходимости помогут.

Вышло так, что по истечению первых суток мы, находясьв замкнутом пространстве, стали ближе друг к другу. Здесь, на корабле, находясь рядом с другими членами команды, ты уже не мог самоизолироваться. За тобой наблюдали, тебя оценивали, на тебя смотрели твои товарищи. Ты был здесь как на витрине со своими мыслями, настроением, поступками. Именно в таких ситуациях угадывалось, будет ли тот или иной член команды находиться с коллективом или нет. Во время вынужденной изоляции проявлялись настоящие, скрытые доселе черты характера человека. И такая ситуация наступила.

На второй день, когда ночная мгла стала рассеиваться, и мы собрались взлетать, подул сильный ветер со стороны океана, принёсший с собой атмосферный циклон. Повалил снег, да такой, что когда рассвело, ничего нельзя было различить в молоке метели. Для меня это было внове, да не только меня. Наш корабль стоял на сопке, и это спасло впоследствии нас.

Поначалу, чтобы не рисковать, мы решили переждать бурю. Донк сразу сказал, что при таком сильном порывистом ветре поднимать в воздух челнок нельзя, так как его может опрокинуть. Я не стал оспаривать мнение старого пилота, надеясь на скорое прекращение метели. Однако наши надежды на прекращение пурги провалились. Снег мёл, не прекращая день и ночь, а ветер дул не стихая. Мы пытались связаться с базой, но тщетно, пурга создавала непреодолимые помехи, закрыв нас сверху снежными зарядами словно колпаком.

Прошли вторые сутки, за ними третьи. За окном кабины пилота минус 45 и непроглядная белая пелена. Мы оказались в снежном плену! Я нервничал, но не из-за себя, а потому, что не мог связаться с Кулой и сказать ей, что с нами всё в порядке. Я представил, как она день за днём сидит в рубке и вызывает нас, как она переживает, что она чувствует, но ничем не мог помочь ни ей, ни себе. Парни держались молодцом, они верили в меня, бывалого в их глазах исследователя и путешественника. А я нервничал, лежал на койке, стиснув зубы, и думал о ней.

Минули четвёртые сутки вынужденного плена, и я не выдержал.

- Пойду, выйду наружу и посмотрю, что происходит. Парни, кто со мной?

- Я пойду, - откликнулся Фок, крепкий блондин с белёсыми бровями и веснушками на красном от загара лице.

- Тогда одевай термокостюм, винтовку оставь, она нам точно не понадобится.

Костюм одевался следующим образом. Вначале одевались брюки, затем непромокаемые ботинки на толстой рубчатой подошве с высоким верхом, который плотно облегал щиколотки. Нижнее бельё уже было надето вместе с уникальным мочеприёмником. Затем сверху одевалась куртка, которая в отличие от брюк снабжалась автономной регулируемой системой подогрева. Сшита она была из водоотталкивающей ткани, как впрочем и остальные части костюма, затем шла прослойка из обычной ткани, потом толстый слой тончайшего синтетического пуха, по своим характеристикам не уступающий птичьему, затем снова прослойка ткани, термоткань и подкладка. Костюм снабжался терморуковицами и регулировалась температура на панели, находящейся спереди, на груди. Отдельно стоит отметить головную часть костюма, которая представляла собой шапку, соединённую с костюмом в виде капюшона, также имеющая подогрев. Спереди она плотно облегала подбородок и закрывала лоб, часть носа, щёки, уши и скулы, оставляя свободными лишь глаза. Однако при желании лицо можно было закрыть прозрачным «забралом», в которое были встроены термонити, чтобы оно не замерзало. Внизу забрала оставалась щель, откуда поступал воздух и куда выходил.