Цепи его души (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 51

Зрачки его, сейчас напоминающие угли островов в бушующей лаве, сузились в две крохотные точки, на скулах заиграли желваки.

— Лорд Ирвин Лэйн, верно? — процедил Эрик.

Он сжал кулаки и отступил, резко повернувшись ко мне спиной. Резко, но все равно недостаточно: меня хлестнуло темной, разрушающей силой, от которой перехватило дыхание.

До меня вдруг дошло, что я только что сказала, а еще дошло, что я сказала потом.

— Хочешь узнать, что я могу с тобой сделать? — Эрик обернулся и недобро прищурился.

Шагнул ко мне и, прежде чем я успела отпрянуть, палец ужалило болью.

— Что вы…

По стенам комнаты взметнулись алые полосы, напоминающие струи дождя. Только росли они вверх, а не вниз, втекали в потолок: я не успела вздохнуть, как от двери потекли такие же, в параллель с полом и орнаментом наверху. Сливаясь узлами под быстрыми движениями пальцев Эрика, они вспыхивали и гасли, но перед глазами до сих пор стоял узор, напоминающий прутья раскаленной клетки.

— Клетка Каори, — пояснил он, — не позволит вам выйти из этой комнаты, мисс Руа. Точнее, из этих комнат, ванная тоже к вашим услугам, я вас не побеспокою, пока вы сами не пожелаете. Если вам потребуется что-то извне, вызовете Сюин. Кричать или звать кого-то из окна бесполезно, заклинание поглощает все звуки.

Ошеломленная, смотрела на него, а он тем временем опустился на кровать, снова вплетая в мое тело защитную паутину. Я смотрела, как движутся его пальцы, проверяя узлы магического плетения на прочность. Закончив, поднялся и направился к двери.

Все еще не в силах поверить, что это происходит со мной, вцепилась пальцами в простыни.

— Вы не можете со мной так поступить... месье Орман… Эрик! — выкрикнула я.

Но он не остановился. Только скользнул пальцами по ребру распахнувшейся от рывка двери.

Потом она с мягким щелчком захлопнулась, и я осталась одна.

Эрик

Перед глазами было темно. Так же темно и глухо было в душе, и даже парящие шары магических светильников не спасали от этого чувства. Хотелось рычать, кромсать все вокруг — руками, магией, и снова руками, вместо этого он сидел и смотрел на застывший перед ним холст. Писать в таком состоянии не представлялось возможным, в таком состоянии ему лучше находиться в подвале дома, который сейчас стоял закрытый и запечатанный магией.

Наверное, там ему самое место.

В подвале.

Среди картин и безумия, которое возвращается всякий раз, стоит ему поддаться чувствам. Джинхэй предупреждал его, что так будет, но тогда ему было все равно. Тогда он считал, что сможет с этим справиться, потому что единственная, кому эти чувства предназначались, была замужем за его братом.

— Можно?

Стук в дверь заставил поднять голову: Камилла застыла у входа.

— Проходи.

Негромкие шаги, шелест платья. Она остановилась у мольберта, не заглядывая на холст, но смотреть там было особо не на что. Набросок, который он начал, Эрик не собирался никому показывать до самого завершения. Даже ей, хотя Кэм знала о нем больше, чем кто бы то ни было… из новой жизни.

Поэтому сейчас он поднялся, подхватил с пола ткань и набросил на мольберт.

— Расскажешь? — негромко произнесла она, не двинувшись с места.

Изящные пальцы сейчас покрывала ткань: руку с мольберта Камилла так и не убрала, почему-то именно это чувство сейчас отбросило в воспоминания о совершенно другой ночи. Когда Шарлотта, завернутая в простыню, поднялась к нему, когда тонкие пальчики точно так же путались под складками ткани, а она смотрела на себя. Обнаженную, в перехлестье веревок. Знала ли она уже тогда обо всем, чем Ирвин Лэйн решил с ней поделиться?

Внутри заворочалась глухая, темная ярость, и Эрик поднял голову, встречая взгляд Кэм.

— Я ее нашел.

— Это я уже поняла, — Камилла внимательно посмотрела на него. — Эрик, что с тобой происходит? Я никогда в жизни не видела тебя таким.

Таким — это каким?

— Таким чудовищем, ты хотела сказать.

— Прекрати.

— Я запер ее, Кэм. Посадил в клетку.

Губы женщины дрогнули, словно она пыталась удержать в себе лишние слова.

— Посадил в клетку, как отец когда-то посадил мою мать. Я всю жизнь боялся стать похожим на него, но теперь…

Он замолчал и отвернулся. Отошел к окну, привалившись к стене щекой, глядя на ночной, одетый в зиму Дэрнс. Район, где он впервые увидел Терезу, когда она гостила в доме своего брата. Район, где началась его безумная игра, чуть не убившая Анри, и ее тоже. И вот теперь все повторялось, с той лишь разницей, что у Шарлотты не было сил, чтобы ему противостоять. Он хотел ее защитить, но превратился в того, от кого нужно защищать ее.

Снова.

— Эрик, — негромкий голос Камиллы, прикосновения ладоней к плечам. — Всевидящий, Эрик, ты ее любишь.

— Это не любовь, Кэм. Это жажда обладания.

— Неужели? — она прижалась щекой к его спине. Такой знакомый жест, который в другое время мог бы закончиться совершенно иначе. Не будь в его жизни Шарлотты, он бы просто повернулся к Камилле и жестко сжал пальцы на красивом подбородке. — Сколько мы с тобой знакомы?

— Шесть лет.

— Шесть лет, — эхом повторила она. — Шесть лет я пыталась расспросить тебя о семье бессчетное множество раз. Но заговорил о своем отце ты только сегодня. Из-за нее.

— Я не умею любить, Камилла.

— Ты не позволяешь себе любить, — сердито произнесла она. — Посмотри на меня. Посмотри на меня, Пауль, демоны тебя раздери!

— Не смей повышать на меня голос.

Он обернулся так стремительно и резко, что любая другая попятилась бы, но не она. Камилла не отводила взгляда, и смотрела бесстрашно, в самую тьму. Ни на миг не уступая.

— Почему ты это сделал? — спросила она. — Почему запер эту девочку?

— Потому что боюсь ее потерять, — признание вышло усталым. — Потому что уже потерял.

— Ты так в этом уверен?

Сейчас он не был уверен ни в чем. Кроме одного: в ту ночь Шарлотта хотела заснуть рядом с ним, потому что дико, до одури боялась его. Осознание этого до сих пор черным цветом разливалось в груди, и пусть сейчас в него вплеталось ядовитое кружево слов Лэйна, черный по-прежнему оставался черным.

— Уверен. Один имеющий на нее виды доброжелатель с хорошими связями рассказал ей о том, что я люблю причинять женщинам боль, — он усмехнулся. — Представил все это так, что я бы сам сбежал от себя на край света.

— Она, разумеется, до тебя с этим не сталкивалась? Ее любовник…

— Он не ее любовник, Кэм. Я был у нее первым.

У Камиллы округлились глаза. Казалось, эту женщину уже ничем невозможно удивить, но вот ему удалось. Снова.

Поэтому какое-то время в мастерской клубилась тишина. Такая же густая и вязкая, как отравляющая его тьма, такая же ледяная, как пустота, которая раскрывалась в сердце всякий раз, когда он пытался представить, что Шарлотты в этом доме больше не будет. Не будет рядом с ним. Что однажды он просто узнает о том, что Ирвин Лэйн (раздери его все демоны ада на мелкие клочки), или такой же, как он, стал ее мужем.

Тьма заклубилась сильнее, пытаясь вырваться наружу рычанием, не имеющим никакого отношения к человеческой сути. Временами ему казалось, что отец что-то здорово напутал с заклинанием, и внутри него действительно поселился монстр. Чудовище, просыпающееся от всего светлого, что происходит в его жизни. Просыпающееся, чтобы это уничтожить, чтобы остатки человечности растворились во тьме, и в мире появился второй Симон Эльгер.

Или нечто пострашнее.

— Ох, Эрик, — наконец, сказала Камилла, — что ты наделал?

— Если это говоришь ты, значит, и правда что-то ужасное.

— Я не об этом, — она бесцеремонно протиснулась к окну и опустилась прямо на подоконник, закусив губу. — Твоя Шарлотта…

— Она не моя.

— Заткнись, — рыкнула Камилла. — Можешь потом открутить мне голову, но сейчас просто заткнись и послушай меня. Твоя Шарлотта, которая родилась и выросла в Энгерии, которая отдала тебе всю себя… Кажется, для нее это действительно все, хотя за ужином я была вовсе не так в этом уверена… так вот, она сбежала. И ты говоришь мне о том, что ее потерял?