Злые зеркала - Измайлова Кира Алиевна - Страница 3

— Это уж точно… Значит, дело в ком-то другом, — пробормотала Вера. — И о возможном прослушивании разговоров тоже известно. Ух, как не хватает Триана!

— Если вы хотите выпросить у Императора зеркало Дженна Дасса вместо Триана, то лучше не надо, госпожа, — искренне попросил Ран.

— Почему? С ним, по крайней мере, не соскучишься, — ответила она и задумалась.

Версий было множество, но ни одна не объясняла загадки — какую роль во всем этом играл Ран? И ведь до утра не разберешься! Сам он утверждает, будто ничего не понимает, и причин не верить ему нет: Вера точно знала, когда, куда и как надолго он отлучался, и была уверена, что во время этих отлучек не происходило ничего экстраординарного. Может быть, всплыло нечто из его прошлого? Того, давнего, тех времен, когда Ран не пришел еще на службу к Ханна Солю, не принес ему клятву верности и не отрекся от своей прежней фамилии, чтобы заслужить новую, а до тех пор зваться Гайя?

Оставался только этот вариант, но попытки разговорить Рана ничего не дали. То ли в его прошлом действительно не было ничего такого, о чем стоило вспомнить в связи со столь странным распоряжением Ханна Соля, то ли Вера начисто разучилась определять, лжет человек или говорит правду. Хотя, казалось бы, троих Гайя она знала как свои пять пальцев!

Глава 2

Можно было сказать, что Вера мучилась бессонницей до самого утра, гадая, какие вести привезет отец, но нет: она досчитала до трех и моментально отключилась. Какое там сонное зелье — привычка давала о себе знать. И спасибо, что в этом мире роль будильников исполнял кто-нибудь из Гайя…

— Госпожа, — окликнул ее Ран. — Вы просили разбудить на рассвете.

— А уже рассвело? — спросила Вера из-под подушки.

— За тучами не видно, но если верить часам — да.

— Тогда прикажи подать завтрак, а я сейчас…

Она села, потерла лицо ладонями и зевнула — не выспалась все-таки, привыкла полуночничать, но отец был ранней пташкой, а встречать его следовало в подобающем виде. А потому — ледяной душ, чтобы взбодриться (можно и на балкон высунуться, но дождь, по мнению Веры, был недостаточно холодным), и уже можно считать себя человеком.

«Если причесаться», — добавила Вера про себя, взглянув в зеркало и обеими руками пригладив пышные кудри. Недавно ей пришло в голову, что все время быть брюнеткой довольно скучно, а потому она эпатировала свет винно-красной шевелюрой. Этот оттенок ей до сих пор не надоел, хотя Вера постепенно делала его все темнее и темнее, чтобы безболезненно вернуться к естественному цвету волос. Ну в самом деле: владеть магией и ни разу не изменить внешность — это просто глупо!

Она закончила с утренним туалетом как раз вовремя — Керр стукнул в дверь и сообщил:

— Госпожа, господин Гайяри прибыл и ждет вас в кабинете.

— Иду! — отозвалась она.

— А завтрак стынет…

Вера подумала и на ходу схватила кусок ветчины — разговаривать с Ханна Солем на голодный желудок врагу не пожелаешь.

До кабинета было всего два лестничных пролета, но Гайя успели отстать: если Вера куда-то спешила, мало кто мог угнаться за ней.

— Отец, рада встрече, — произнесла она с порога, но заметила его спутника и добавила: — Господин Мирайни? Какая… приятная неожиданность!

Вот уж в самом деле неожиданность: увидеть здесь Левого полумесяца! Мирайни Арра Лин, второй (вернее, другой, ведь оба Полумесяца находились на одной ступени) советник Императора не так часто выбирался из столицы. Да еще в такую погоду и в компании Правого полумесяца…

Видно было, что оба провели ночь в седле: не по мокрой одежде, конечно (дождь волшебников не беспокоит), но по теням усталости под глазами, особенно заметным у Мирайни, — тот был старше коллеги, и путешествие это далось ему тяжелее, невзирая на магическую поддержку.

— Соль Вэра.

Он наклонил убеленную благородными сединами голову. Особенно хороши были снежно-белые брови, похожие на мохнатых ночных бабочек-гуделок.

— Обойдемся без долгих предисловий, — сказал Ханна Соль. — Вижу, Вэра, ты выполнила мою просьбу?

— Да, хотя и с преизрядным недоумением, — ответила она.

— Ничего, от недоумения еще никто не умирал.

— А что, у нас кто-нибудь умер? — поинтересовалась Вера.

— Именно так, — ответил Ханна Соль.

— Раз ты решил обойтись без предисловий, может быть, скажешь наконец, что случилось? — не выдержала она. — Или вы с господином Мирайни просто решили совершить романтическую прогулку под проливным дождем? С ума сойти, в вашем-то почтенном возрасте!..

Это было вполне в духе настоящей Соль Вэры, и со временем Вера приучилась не сдерживаться излишне, чтобы не вызывать подозрений. Любой может повзрослеть, но вот разом изжить дурные привычки — вряд ли, и не стоило привлекать внимания к чрезмерно изменившемуся характеру Соль Вэры.

— Ран, — Ханна Соль, не обращая внимания на дочь, повернулся к Гайя. Без сомнения, он легко различал настоящее лицо под маской. — Подойди ближе.

Тот сделал шаг вперед.

— Я вынужден сообщить тебе дурную новость, — произнес Ханна Соль, глядя Рану в глаза. — Отца твоего и матери больше нет в живых. Я скорблю об утрате.

— Я скорблю об утрате, — эхом повторил Мирайни.

Ран молчал. Казалось, он просто не знает, как реагировать.

— Да что происходит?! — не выдержала Вера, шагнув вперед и схватив своего Гайя за плечо. — Отец! Ты не мог бы объяснить доступно, в чем дело? Чего ради тебе потребовалось нестись сюда лично? У тебя нет других Гайя, чтобы принести черную весть? Зачем господин Мирайни составил тебе компанию? Ну же, мы что, до обеда станем здесь торчать?..

Воцарилось молчание.

— Дело в том, — наконец произнес Ханна Соль, — что мы не понимаем, в чем дело. Я могу лишь сообщить — родители Рана мертвы.

— Как это случилось? — спросила она. — Они ведь были далеко не стары, разве нет? Внезапную болезнь отметаю… Ну хорошо, допустим, кого-то одного мог хватить удар, но не обоих же разом! Хотя бывают совпадения, конечно: скажем, один упал с лестницы и сломал шею, а второй при виде этого получил разрыв сердца, но что-то мне не верится в такой вариант развития событий.

— И правильно не верится, — сказал он.

— Так что все-таки с ними случилось? Кто их обнаружил и сообщил об этом, слуги или родня?

— Нашли-то их слуги, но о произошедшем я узнал первым, — сказал Мирайни, и его белые мохнатые брови поползли вверх, только на этот раз Вере вовсе не хотелось улыбаться.

— Не хотите же вы сказать, что отец Рана был вашим Мири? Не могу поверить! — пораженно выпалила Вера, хотя другого варианта не видела.

Ничто, кроме вассальной или кровной клятвы, не позволит другому человеку узнать, что связанный с ним распростился с жизнью, даже если их разделяет полмира. Есть, конечно, сложные заклятия, работающие по схожему принципу, но они слишком часто дают сбой.

— Не он. Его бабка со стороны матери, — ответил Левый полумесяц. — Та самая, от которой ему достались такие глаза.

— От нее самой или от ее… м-м-м… супруга? — не преминула спросить Вера.

— От нее. Крови шиарли в ней было немного, и вся, похоже, досталась внуку.

— Но я не понимаю…

— Все очень просто, Соль Вэра, — перебил Мирайни. — Она не разорвала кровную клятву и не перестала быть моим личным вассалом, даже когда вышла замуж и родила детей. И более того, передала эту клятву дочери. Не нарочно, так уж вышло, а я узнал об этом лишь после ее смерти.

— Только не говорите, что она была в вас влюблена, — пробормотала Вера.

— А что… господин Мирайни пару веков назад, наверно, еще был мужчиной хоть куда, — ухмыльнулся Керр. — О… гхм… но не может же выйти так, что…

— Нет, Ран совершенно точно не мой внук, — правильно понял его Левый полумесяц. — И он ни в коем случае не мой вассал.

— Да, в любом случае клятва самого Рана перекрывает клятву бабушки, перешедшую к его матери… — протянула Вера. — Не может же он быть слугой двух господ! Однако мы отвлеклись… Что все-таки случилось с его родителями? Как они умерли?