Борьба или бегство (СИ) - Уманский Виктор Александрович - Страница 16

Электронные часы на полке шкафа показывали 6:41. Я тихо склонился над Надей и коснулся губами её щеки ближе к подбородку. Она улыбнулась во сне.

В 7:30 мы уже топали с лёгкими рюкзаками к автобусной остановке.

В тот день мы взошли на вершину горы Йеннер, ощутив кожей и втянув носом все времена года: лето в начале тропы, где деревенька, украшенная цветами, тянулась в гору, но сдавалась в начале крутого подъема; осень, моросящую дождём вдоль реки и берёз, от холода уже начинавших желтеть; зиму, кружащую метель на последнем километре; и весну, когда перед нами разошлись облака, открывая взгляду озеро Кёнигзее и сверкающие луга, и Надя шепнула: «Я люблю тебя».

За следующие пять дней мы прокатились по Кёнигзее на лодке, обошли его пешком, поднялись к леднику и увидели вблизи настоящих диких горных козлов. По вечерам мы гуляли по улочкам Берхтесгадена, пили пиво в местных ресторанах и даже зашли на католическую службу.

Шестой день мы хотели провести в Мюнхене: оставить чемоданы в камере хранения и погулять ночь по улицам и барам, а утром - на самолёт. Накануне отъезда из Берхтесгадена мы лежали в комнате и сквозь открытое окно в потолке вглядывались в темнеющее небо.

- Надь, серьёзно, давай попробуем.

- Как ты себе это представляешь?

- Как и обсуждали уже много раз. Можем для начала просто подойти к какой-нибудь немке вдвоём. Или ты к одной, я к другой. Мы же в свободной Европе! Послезавтра нас здесь не будет, и ты знаешь, что никого из них мы больше никогда не увидим. К тому же мы постоянно будем рядом и сможем прекратить по одному твоему слову.

- Хорошо, - кивнула она.

* * *

Центр Мюнхена показался мне симпатичным, но скучноватым. Везде было чисто, ухоженно и современно. Дома не разваливались, как в Саратове; трамвайные рельсы находились в одной плоскости друг с другом, а не изгибались под немыслимыми углами, как в Братиславе; улицы выглядели абсолютно безопасно - без полицейских в масках и с автоматами, как во Владикавказе. Ни тебе разрухи, ни грязи, ни тёмных личностей.

Мы отправились в городской парк. Надя любовалась разноцветными птичками, а когда мы обошли озеро, я тоже заулыбался и обнял её за плечи. На поле с подстриженной травой паслось несколько десятков серых гусей. Пройдя чуть дальше и миновав рощицу, мы увидели, что поле продолжалось ещё как минимум на полкилометра и было сплошь заселено гусями. Прогуливающиеся люди поглядывали на них доброжелательно, а Надя была совершенно счастлива.

С наступлением вечера мы переместились в бар и заняли столик в тёмном углу, устроившись рядом на кожаном диване. Вечер только начинался, посетителей было немного, и коктейли нам принесли быстро. Мой стакан оказался заполнен льдом, который шуршал при каждом движении.

Мы пили коктейли один за другим, постепенно веселея. Повернув голову, я жарко поцеловал Надю, и она ответила мне со всей страстью.

Я помнил наш уговор и ощущал приличный мандраж. Задача по соблазнению немок представлялась весьма непростой: языковой барьер делал своё дело, к тому же, в поездку в горы я как-то не прихватил с собой приличной вечерней одежды и сидел в свитере и джинсах. Но показывать волнение было нельзя: сегодня нам предстояло наконец попробовать то, о чём я так долго мечтал, и не стоило культивировать у Нади лишние сомнения.

Почти сразу после прихода в бар я обратил внимание на двух девушек - за столиком в противоположном углу. Одна из них курила, а другая - блондинка - что-то втолковывала ей, бурно жестикулируя одной рукой. Из-за темноты я толком не мог разглядеть подробностей, но мне казалось, что блондинка выглядит в меру симпатично. Я наклонился к Наде:

- Как тебе вон те немки?

Она пригляделась.

- Вроде нормально.

- Так что, подсядем к ним?

- Прямо сейчас? - удивилась она.

- Ну нет, сначала давай продумаем план разговора.

- Я так не хочу, - сказала Надя и опустила голову.

- Не хочешь продумывать план? Импровизация - наше всё?

- Нет, извини, у меня просто нет настроения.

- Но мы же договаривались...

- Ты иди, если хочешь, - сказала она. Вся её весёлость вмиг улетучилась, и теперь красивое и нежное лицо выражало муку.

Конечно, оставить любимую было бы немыслимо. Я обнял её и прижал к себе.

- Я просто ещё не готова, правда. Давай в следующий раз!

В собственном страхе перед знакомствами я видел противника и приготовился нанести удар. Но на месте цели оказался лишь воздух, и все силы ухнули в молоко. Внезапно на меня навалилась усталость. Сегодняшнему вечеру предстояло стать лишь одним из многих совместных вечеров.

[1] Владимир Львович Леви (род. 18 ноября 1938, Москва) - советский и российский писатель, врач-психотерапевт, психолог, кандидат медицинских наук, автор книг по различным аспектам популярной психологии. Здесь рассказчик намекает на его книгу «Травматология любви».

Часть I, глава 4

В Москве меня встретила неприятная новость, связанная с бизнесом.

Мне принадлежала маленькая фирма под названием «Экстремальная Москва». В 2013-м мы основали её вдвоём с моим лучшим другом Пашей Гавриловым - черноволосым красавцем-борцом, бауманцем и большим любителем бизнес-историй. На первых курсах института он не раз изрекал: «Пора начинать своё дело». «Ну так давай начнём», - отвечал я.

На третьем курсе, когда я ещё добросовестно посещал не меньше тридцати процентов занятий, Паша приехал ко мне, и мы, сидя на кухне, провели мозговой штурм. Была выпита бутылка вина и переведена куча бумаги. Тот день можно считать днём рождения «Экстремальной Москвы». Изначально она задумывалась как агентство экскурсий по непарадным местам города: крышам и подземельям. Со временем к услугам добавилась организация свиданий и мероприятий на необычных площадках.

Работали мы из дома. Я занимался сайтом и рекламой, а Паша принимал звонки и проводил мероприятия. В качестве подрядчиков мы привлекали друзей - руферов, диггеров[1], фотографов. Правда, вскоре стало ясно, что самостоятельная работа - не Пашин конёк. Он чувствовал себя куда комфортнее в роли сотрудника на окладе. Поэтому полтора года спустя Паша продал мне свою половину фирмы, и я остался единственным владельцем. А ещё через полгода на меня работали два сотрудника: Мария, менеджер по продажам, и Артём, менеджер по развитию.

Итак, сразу после моего возвращения из Германии Артём объявил о своём уходе. Он переезжал в другой город, и хлопоты должны были занять всё его время. Мы с Марией оставались вдвоем, и нужно было искать нового сотрудника. Каждый день я просматривал по десятку резюме и проводил по два-три собеседования по скайпу, но соискатели меня не устраивали. Нам нужен был человек, который не только обладал бы опытом и чувством ответственности, но и умел бы быстро учиться и адаптироваться к условиям стартапа. Такие качества присущи в основном молодым людям, но молодые обращались без опыта и знаний. Соискатели постарше обладали опытом, но соображали туговато.

* * *

На личном фронте тоже не всё было гладко: пушки пока не стреляли, но уже тревожно кричали вороны и мелькали в кустах неясные тени. Я был недоволен собой, недоволен Надей. Мне смутно чудился выход, который устроил бы всех, но окончательно определиться я не мог. Требовался совет человека, который понял бы меня, мои желания и переживания. К сожалению, близкие друзья вряд ли смогли бы мне помочь: так вышло, что в вопросе отношений с девушками они имели мало опыта.

Не знаю, почему я вспомнил про Таню Коваленко. Со дня знакомства в 2009-м мы ни разу не встречались, но она оставалась в списке моих друзей в «контакте». Прошедшие семь лет оказались для неё богатыми на события, и она даже успела стать, в некотором смысле, известной личностью.

Так вышло, что со временем мне довелось узнать многое о Тане, и история эта складывалась постепенно, как мозаика: из переписок, статей, а потом и из личного общения. Чтобы не перегружать текст бесконечными перебивками и дополнениями к ранее сказанному, я расскажу Танину историю в хронологическом порядке - в том виде, в каком я узнал её к весне 2016-го.