Другая жизнь (СИ) - "Haruka85" - Страница 86

Вот и теперь Эрику оказалось достаточно простого воспоминания, чтобы воспламениться желанием. Он поневоле залился румянцем, отводя взгляд от загорелой шеи парня, сосредоточенно ссыпающего сдачу в карман.

«Стыдоба! Докатился! — Эрик прикрикнул сам на себя, пытаясь унять возбуждение. — Ты завёлся при взгляде на бутылку кефира, идиот? Готов кончить, пялясь на тощую шейку зелёного юнца? Позорище!»

Очередь меж тем продвинулась ещё сантиметров на двадцать, и кассирша начала уверенно сканировать склянки с мерзким пюре из кабачков и брокколи. Эрик хмуро покосился вслед молодому человеку, удалившемуся к выходу со своим сиротским пакетиком, перекинутым через локоть, и богатырским арбузом, прижатым обеими руками к животу. Парень уже топтался у камер хранения, накидывал поверх бейсболки капюшон дешёвенькой и тонкой, не по погоде, куртки.

Воображение невольно подкинуло продолжение этой сценки: мелькающие в темноте стоптанные кроссовки, резкий ветер, норовящий сорвать с головы и капюшон, и кепку, и дурацкую резинку с куцего кучерявого хвостика на затылке — тоже совершенно дурацкого. И пошлёпает чудовище малолетнее, прыгая через лужи, в свою ободранную общагу — ведь ясно же с первого взгляда, что на учёбу приехал из какой-нибудь деревушки на отшибе и мается сухомяткой, безручье беспрокое, как в своё время Томашевский маялся, желудок портил крошкой маниакально изгрызанного гранита науки.

«Дался мне этот пацан, право дело!» — двери супермаркета давно уже выпустили объект для размышлений в промозглый осенний вечер и захлопнули створки.

Пора было благополучно выкинуть незнакомца из головы, но мозг усердно продолжал навязывать внутреннему взору Эрика его прямую осанку, ровную походку, горделивую посадку головы, чуть выгоревшие завитки волос на затылке, изгиб шеи, капельку родинки за ухом и ещё одну — пониже… Так привычно и уютно просто смотреть, так странно и естественно было бы прикоснуться, так, будто имел право и смотреть, и прикасаться, и…

«Серёжа! Это же…» — выстрелило в голове, и Эрик дёрнулся в сторону выхода.

Мамаша с тележкой и горластым карапузом прочно загородила проход.

— Пропустите! Пропустите меня, пожалуйста! — взмолился Эрик, пытаясь протиснуться мимо препятствия и выслушивая возмущённое шипение. — Простите. Мне очень надо! Очень!

Стоило вырваться на свободу, и он побежал, расталкивая бестолково снующих вдоль касс покупателей.

— Мужчина! Ваши покупки! — неслось вслед. Кто-то из охраны попробовал сунуться поперёк пути, но Эрик отчаянным рывком обогнул нерасторопного усатого дядьку в чёрном, вылетел на площадку перед магазином и завертелся, оглядываясь:

— Серёжа! — выкрикнул он, разглядев, как в дальнем ряду парковки человек в нелепой куртке закидывает пакет с покупками на пассажирское сиденье низенькой спортивной машинки. — Серёжа!

Парень, не оборачиваясь, юркнул в салон и завёл машину.

«Уходит! — бежать дальше было бесполезно; Эрик развернулся и ринулся к своему «БМВ». — Далеко! Не успеть!» — он не останавливался, раз уж решился догонять, вместо того, чтобы рисковать жизнью под колёсами «Мерседеса», но несмотря ни на что, когда, отчаянно газуя и бесстрашно игнорируя знак «уступи дорогу», выскочил на улицу, беглеца и след простыл.

«Кажется, всё-таки направо повернул, — единственное, что успел заметить Рау в пылу погони, кроме марки авто. — Авось, повезёт!»

Повезло, не ошибся. Эрик нагнал «Мерседес» на ближайшем светофоре и энергично заморгал дальним светом. Никакой реакции, впрочем, но стоило только включиться зелёному сигналу, как юркая, приёмистая машинка тронулась с места и в мгновение ока развила скорость, несовместимую с опережением в черте города. Подобное повторилось ещё на нескольких перекрёстках, а потом Эрик обнаружил себя мчащимся по загородному шоссе, как сказочная Алиса, которой приснился удивительный сон. Мчался он так быстро, что не успевал ни запоминать дорогу, ни следить за навигатором — и в итоге не имел ни малейшего представления, что за Страна чудес ждёт его в конце погони за Белым Кроликом.

====== “Другая жизнь” – Глава 9 ======

Ясно было только одно: водитель, занявший лидирующую позицию в гонке, не был намерен уступать. Более того, он словно играл, чутко реагируя на любой манёвр Эрика, будь то попытка набрать обороты и осторожно высунуться на встречную полосу на относительно безопасном участке дороги или, напротив, увеличить дистанцию, ослабив давление на педаль газа. Впрочем, если мыслить трезво, слово «безопасность» было неприменимо к этой трассе и стилю езды даже в сочетании со словом «относительно».

«Вот придурок! Хочешь угробить себя?! — что-то склизкое подкатилось к самому горлу. — Или меня?!»

Темнота, повороты один за другим, мокрый асфальт. Впрочем, «Мерседес» шёл вполне уверенно, словно дорогу знал хорошо, и, действительно, подначивал.

«Чего ты добиваешься?!»

И сразу же следом — новые терзания:

«Заметил ли? Узнал? От меня бежишь, наказываешь? Или опасно развлекаешься со случайным попутчиком, адреналином балуешься?»

Теперь у Эрика не осталось сомнений, каким образом были заработаны те самые штрафы, которые вывели его на след Томашевского. Только вот продолжать рискованное состязание в скорости было чистым сумасшествием. После долгой разлуки устраивать свидание под откосом, у подножия горы с каким-нибудь романтическим именем не входило в планы Эрика.

Альтернатива была одна: не идти на поводу у безумца и прекратить преследование, то есть потерять из виду того, кого хотелось немедленно настичь и стиснуть в крепких объятьях, чтобы никогда, никуда больше не отпускать. Привязать прочной шёлковой верёвкой, приковать к себе наручниками, скрепить рукава здоровенной булавкой, сшить суровой ниткой, какой сапожники обувь латают — чтоб на века!

Возможно ли отпустить теперь, чтобы снова потерять след? Ни в коем случае! Возможно ли отпустить, чтобы сохранить шанс? Нужно! Чтобы снова не поставить под угрозу жизнь Серёжи в погоне за дешёвыми амбициями, его необходимо было отпустить добровольно.

Эрик начал притормаживать и в населённый пункт с обнадёживающим названием «Новый Свет» вкатился неприметным, добропорядочным участником дорожного движения. Цель свою он, ожидаемо, упустил, и этот факт серьёзно действовал на нервы. Однако, если верить карте и элементарной человеческой логике, посёлок можно было считать своего рода тупиком цивилизации, расположенным в стороне от крупной автомагистрали. Ехать в Новый Свет на ночь глядя имело смысл только местному жителю, а деваться отсюда было попросту некуда.

Если Томашевский осел именно здесь, то вполне мог регулярно светиться на камерах в окрестностях Судака, но при этом не быть обнаруженным в городе на протяжении длительного времени — никакого волшебства.

Эрик медленно прокатился по едва освещённым улицам посёлка, присматриваясь. Составляя маршрут наугад, он особенно боялся не напасть на упущенный след: в темноте многие дворы выглядели заброшенными и такими же зловещими, как широко разинутые пасти мифических чудовищ. Окна редких обитаемых домов, задёрнутые старомодными ночными занавесками, таращились вслед проезжавшему мимо внедорожнику голодными, тусклыми взглядами, полными безнадёги, — иллюзия, но очень точно вписывающееся в ощущения одинокого путника, оказавшегося после заката в незнакомом месте.

«Куда-то не туда меня занесло, поворачивать пора», — Эрику совершенно не нравился подозрительный тупичок, застроенный покосившимися деревянными хижинами, почти сплошь необитаемыми: заколоченные окна, перевязанные проволокой калитки, старомодные палисадники, заросшие отцветающими многолетниками и бурьяном едва ли не в человеческий рост.

«Интересно, далеко ли за трактором бежать придётся, если я тут на пузо сяду?» — смысла ехать до конца он не видел: вряд ли клиренс Серёжиного «Мерседеса» позволил бы с честью пройти полосу препятствий в виде настолько убитой дороги, но если взялся искать, то искать стоило как следует, чтобы потом не возвращаться по второму кругу и не терять драгоценное время.