Другая жизнь (СИ) - "Haruka85" - Страница 79

— Да, Серёга, представляешь?! — захлёбываясь восторгом, продолжил Артём. — Я столько лет тебя искал, а тут вдруг стучит ко мне какая-то девушка и говорит, что знает тебя! Невероятно! Я просто обалдел! Сначала подумал, ошибка! Испугался, может, это очередной сон мне снится! Потом, конечно, побежал отпуск на работе брать и за билетом на ближайший самолёт — вдруг не успею! Вчера к ночи уже в Москве был, Катя меня встретила. Не дала, правда, сразу к тебе бежать, дескать, поздно уже, но переночевать пустила. И вот я у тебя! Представляешь?! Нет, Серёга, ты представляешь, а?! Я тебя нашёл!!! Ну скажи хоть что-нибудь, а? — Тёма широко раскинул руки и стиснул брата в счастливых объятьях. — Ты рад? Что ты, как рыбина мороженая? Признайся же, рад, а?

— Рад, Тёма. Ещё как рад, — вяло отмахнулся Томашевский и уставился в окно. — Катенька, в конце проезда направо, потом в сторону развилки.

— Серёга, ну ты чего, а?

— Ничего. И, будь добр, «акать» перестань! Тут, конечно, Москва, все «акают», но немного по-другому.

— Я не понял, ты про что, а?! — Тёма вопросительно завертел головой в поисках ответа, но Катенька молча спрятала улыбку в пушистом воротнике шубки, а Сергей продолжил всматриваться в вереницу встречных машин за окном с совершенно серьёзным, даже грустным выражением лица, бледнея тем сильнее, чем ближе машина приближалась к дому.

Комментарий к “Другая жизнь” – Глава 3 Тёмка https://dnaumenko.ru/img/articles/2016/04/28/05.jpg

Мучительная глава. Остаётся только надеяться, что читать её было чуть легче, чем писать. ))) И, наверняка, в ней найдётся тонна “косяков”. Спасибо за внимание! :))))

====== “Другая жизнь” – Глава 4 ======

— Где он?! Ты издеваешься надо мной?! — Эрик пулей выскочил в коридор и поймал Барышева за лацканы пиджака. — Весело тебе глумиться надо мной?!

— Прекрати орать, припадочный! Это его палата! Я привёл тебя к Томе, как обещал. Чего тебе ещё от меня нужно?! — Вадим, прочно прижатый к гладкой, холодной больничной стене, отталкивающим жестом упёрся в грудь Эрика. — Мавр сделал своё дело, мавр может уходить! *

— Ублюдок ты, а не мавр! Прекрати паясничать! — оказалось достаточно несильного рывка, чтобы оторвать Барышева от опоры. Назад — намного сильнее, чтобы тощие лопатки больно врезались в каменную твёрдость штукатурки.

— Уймись, психопат. Даже если Серёжи нет внутри, он, что же, по-твоему, выйти не мог? Процедуры, обед и прочие личные надобности… — Вадим говорил ровно, размеренно и не сопротивлялся совсем, лишь выбившиеся из хвоста пряди беспорядочно метались по лбу и щекам, застилая глаза, в такт ударам тела о стену.

— Хватит врать!!! Слышишь меня?! — Эрик уже не мог остановиться.

— Молодые люди прекратите немедленно! Тихий час! Вы мне всех «випов» перебудите! — возмутилась санитарка, вышедшая из палаты с ворохом постельного наперевес. — Я сейчас охрану вызову!

— Удивительное дело, что до сих пор нет никого! — съязвил Эрик и, хоть и не ослабил захват, но брань и резкие телодвижения прекратил. — Это вот называется образцово-показательное заведение, да? Всё покупается и продаётся?!

— Ли-ида! Охрану вызови! — протяжно взвыла женщина, начисто забыв и про тихий час, и про особо важных клиентов.

— Любезнейшая, не шумите, я вас умоляю! Всего лишь маленькое недоразумение! — Барышев сориентировался быстро и жестом фокусника сунул женщине в карман униформы купюру. — Если у вас тихий час, то скажите нам с другом, пожалуйста, куда мог отлучиться пациент из этой палаты?

— Так выписался… — пожала плечами санитарка. — Ушёл. Полчаса тому назад, а может, и больше… Ну да, точно, до обеда ещё дело было.

— Как ушёл?! Как выписался?! Кто разрешил?! — Барышев легко стряхнул с себя вяло удерживающие до сих пор руки Эрика и почти бегом бросился к ординаторской. Он передвигался с такой скоростью, что Рау, как ни спешил, начало разговора Вадима с заведующим отделением пропустил.

— Как такое возможно, доктор?! Вы говорили, ещё неделя как минимум! — теперь кричал уже Барышев, обычно сдержанный и томно-неспешный в разговорах.

— Я прошу вас не повышать на меня голос, — невозмутимо одёрнул его врач. — Ваш Томашевский заявился ко мне перед обедом, сказал, что желает немедленно покинуть лечебное заведение, и не имеет значения, сколько ему ещё назначено здесь лежать.

— У меня всё оплачено вперёд! — Барышев вынужденно сбавил громкость, но пыл возмущения не растерял.

— Возврат денег при добровольном отказе от лечения договором не предусмотрен… — тут же возразил заведующий, с преувеличенным вниманием разглядывая огрехи своего маникюра.

— Да какие, к чёрту, деньги?! Как вы могли отпустить заведомо больного человека?!

— Как? Охотно объясню. Вы, во-первых, поймите: у нас не тюрьма, да и принудительное лечение в Российском законодательстве до сих пор даже для буйных алкоголиков не предусмотрено. Во-вторых, мне как винтику бюрократической машины гораздо выгоднее добровольно отпустить больного, чем иметь потом уйму проблем с его исчезновением, с неподписанными документами и, не дай бог, проверками, — доктор, довольный своим пояснением, ласково улыбнулся и украдкой покосился на часы.

— Но разве вы не должны были сперва позвонить мне?! — не сдавался Барышев.

— Ваш договор и так включал в себя большое количество дополнительных пунктов. Конкретно этот пункт отдельно оговорен не был. И потом, какими силами мы должны удерживать пациента, если тот вознамерился уйти? Запереть? Привязать? Как вы себе это представляете?

Разумеется, Томашевский не сообщал ни о том, почему уходит, ни куда конкретно уходит, ни с кем. Тот факт, что покинул клинику он не один, а с парнем, лицо которого на видеозаписи показалось совершенно незнакомым, — стал для обоих сюрпризом.

— Мне кажется, где-то я его всё-таки видел, — задумчиво обронил Вадим, уже сидя в машине. — Вспомнить бы…

— Да какая теперь разница?! Ты хоть понимаешь, что всё случилось из-за тебя? — с нескрываемой ненавистью процедил Эрик. — Если бы ты не упрятал Серёжу ото всех тайком в эту распальцованную богадельню, всё сейчас было бы в порядке!

— Дорогой, ты уверен? — презрительно-удивлённо приподнял бровь Вадим. — Всё было бы в порядке, если бы тебя не потянуло на подвиги!

— За свои подвиги я уже расплачиваюсь. А как быть с твоими спектаклями?

Прежде чем ответить, Барышев несколько раз медленно вдохнул и выдохнул, как будто мысленно считая до десяти:

— Как же ты меня задолбал своими бабскими разборками, — говорил он чётко, ровно, размеренно расставляя между словами паузы, каждая из которых была подобна удару топором по колоде. — Я всё понимаю, темперамент неуравновешенный — холерик, бывает. Обязательно тебе нужно что-то делать или что-то орать? Мозги отключаются от злости? Так бери свою нервную задницу в руки и поезжай домой.

— С чего бы это я должен ехать домой? И с чего бы мне тебя снова слушаться? Не много ли ты на себя берёшь?! — Эрик не хотел уступать, тем более, чувствуя за Вадимом правоту.

— Мозги включи для разнообразия. Куда ещё мог поехать Томашевский? На работу или, может быть, к другу? Есть другие варианты?

— Домой…

— Ну так заткнись и заводи машину!

Большую часть обратного пути Эрик думал о том, что же заставило его в очередной раз повиноваться Барышеву и едва не рычал от гнева. Может тот, и в самом деле, имел какую-то мистическую власть над людьми? Однако, идея искать Томашевского дома лежала на поверхности и вызывала недоверие лишь тем, что её подал заклятый враг; противиться не имело никакого смысла. Эрик и не противился, кипел внутренне, но следовал указанию. Он только злился, злился, крепко стиснув зубы, тем сильнее, чем ближе подъезжал к посёлку. Злился тем сильнее, чем увереннее охватывал его страх, дурное предчувствие.

«Да нормально всё. Просто Серёга устал от больничной койки. Куда ему ещё ехать? Куда хотеть как не домой?»

«Правильно, некуда! Никуда он не денется!»

«Так же, как никуда не делся, когда уехал на скорой? Или, как в прошлый раз, когда он исчез на неделю, а потом так и не сознался, где же, на самом деле, был?»