Другая жизнь (СИ) - "Haruka85" - Страница 44

— Чтобы не узнали раньше времени, а то будут дёргать… — пожал плечами Сергей.

— Уверен, уже знают. Вряд ли ты телепортировался сюда, минуя холл, лифт и коридор.

— Как видишь, пока тихо.

— Когда же ты собирался объявиться? Захожу в приёмную, а на тумбочке твои перчатки! Я глазам своим не поверил. Ты и от меня тоже прячешься?

— Как?! Я же думал о тебе каждую свободную минуту! Ночами не спал! — Сергей лукаво улыбнулся: хочешь скрыть истину — выскажи её прямо.

— Поэтому ты так спешил вернуться в контору? Точно? — ответная улыбка Эрика получилась серьёзнее, чем предполагал собеседник.

— Чтобы пополнить твои запасы шоколада, троглодит, — Сергей постарался вложить в эту фразу сарказма и юмора ровно в той пропорции, чтобы появление на столе исполинского размера плитки с надписью «Полярная экспедиция» не блистало в равной степени ни нелепой детскостью, ни откровенной издёвкой.

Чтобы никто, никогда и ни за что не догадался, что, да, фактически именно для этого Томашевский и летел, сломя голову, через полстраны, — чтобы увидеть детский восторг в неприветливом прищуре глаз оттенка светлого янтаря с вкраплением табачной крошки; чтобы урвать у сотни неизбежных, как рок, проблем этот тихий вечер и разделить на двоих. Потому что высказать иначе — никак, потому что за без малого год «свободных отношений» научиться разговаривать прямо они так и не смогли. И всё бы получилось, не вмешайся в планы дурацкий вирус.

— Сегодня вечером у меня на тебя монополия, Тома! И не только на вечер! Детка, я бы продлил до утра! — со значением поиграл бровями Эрик.

— Поаккуратнее на поворотах, милый друг, ты не с девкой продажной торгуешься! — на невинную пошлость смущённый Томашевский ответил явно грубее, чем стоило бы, и оттого ещё сильнее смешался. — По факту именно я из нас двоих гонорары выдаю. Шоколадками. Банковскими билетами. Кружевами. Где, кстати, твоё «спасибо»? — определённо, слабая и даже оскорбительная попытка свести всё в шутку.

— Моё «спасибо»? — Эрик, удивительное дело, не был намерен обострять. Он пропустил мимо ушей всё лишнее, с готовностью отложил уже развёрнутую плитку шоколада в сторону и пересел на подлокотник кресла, в котором расслабленно допивал остатки капучино директор. — Благодарность не заставит себя ждать…

В интонациях Рау проскользнула загадка, в жестах — необычная для делового и даже дружеского контакта пластика, в глазах мелькнуло что-то откровенно хищное, но не жестокое, не беспощадное, а сытое, властное и глубоко довольное:

— Спасибо… — проникновенно-низким голосом мурлыкнул у самого уха начальника Эрик, и обыкновенное слово благодарности мягко стукнуло в подсознание: «Мой…»

— А за кофе? — блаженно прищурился разомлевший Сергей, едва заметно склоняя голову к противоположному плечу. Глубокий выдох с привкусом кофе и коньяка опалил нежную кожу пониже уха, под приспущенным интимно воротничком водолазки, медленное прикосновение сухих, сомкнутых губ остудило прохладой, но не успокоило: «Мой».

— И за возвращение тоже спасибо, — мягкое давление ладони вдоль скулы заставило директора повернуться лицом к партнёру, и уже разомкнутые, влажные губы шепнули ему в уголок рта, — я ждал тебя! — «Мой!»

Сергей разорвал поцелуй резко, неожиданно даже для себя, когда губы уверенно сомкнулись с привычной для обоих теснотой, когда язык доверчиво и нежно переплёлся с языком, когда…

— Не надо!.. — не стоило продолжать, определённо, не стоило.

— Ты что, Тома? Что не так?! — Эрик вздрогнул и отстранился.

— Я не могу, прости, надо было сразу сказать. Я неважно себя чувствую, — Томашевский снова схватился за чашку, как за спасательный круг.

— Чего ты не можешь? Не понимаю. Я думал, ты соскучился! — такого поспешного сопротивления Рау, изрядно уже возбуждённый, не ожидал, и оттого, должно быть, комментарий относительно состояния здоровья партнёра проигнорировал полностью.

— Я соскучился, но у меня горло болит, и я не хочу, чтобы ещё и ты заразился.

Чистая правда — не хотел. Как не хотел сейчас, с тяжёлой головой, сотрясаемый ознобом и мучимый ломотой во всём теле, оказаться разложенным на первой попавшейся поверхности в своём кабинете. Одна мысль, что дело зайдёт дальше поцелуев, вызывала неконтролируемое раздражение. А если уж совсем откровенно, раздражение и тревогу в последние месяцы Сергей испытывал почти всегда, чем дальше, тем сильнее, но всё ещё надеялся, что затянувшаяся осенняя хандра, стоит выпасть настоящему снегу, пройдёт сама собой.

— Да плевать я хотел на эту ерунду! Когда здоровый мужчина хочет, ему ничего не страшно!

— Что за чушь? Надеюсь, ты не руководствуешься этим принципом, когда проводишь свои ночи в клубе?!

— С меня хватит и одного такого чистоплюя, как ты!

— Не нравится, так я и не держу, если ты не заметил!

— Всё ясно! Как это я сразу не догадался, что ты примчался в Москву после трёх недель в Сургуте только для того, чтобы напомнить, как я тебе нахрен не сдался!

— Нет, конечно же! Я летел сюда на крыльях любви, чтобы ты меня беспощадно отымел прямо на столе в моём кабинете, и не один раз, и не обязательно даже на столе — тебе и на полу сойдёт! Тебе без разницы даже, выпил я хотя бы чашку кофе с дороги или нет!

— Ах, коне-е-ечно же, — с издёвкой передразнил Рау, — секса тебе и в Сургуте с избытком подавали! Зато с кофе там явная напряжёнка!

— Уж как-нибудь сам разберусь, что мне и где искать, не маленький. Тебе нравится в клубах, мне — в командировках! Какие у тебя ещё вопросы ко мне?

— Да никаких, чёрт бы тебя побрал! Никаких! У нас же… Как там ты придумал? «Свободные отношения»! Современно, красиво, удобно! И да, ты прав, мальчики в клубе — высший класс! Девочки, кстати, тоже! — Эрик уже в который раз за разговор с остервенением зачесал наверх выбившуюся из модной стрижки длинную чёлку и развернулся на выход.

— Куда ты? — жалобно просипел Сергей вдогонку.

— В клуб, ясное дело! Неужели сам не догадался?!

Томашевский вздрогнул, как от пощёчины, но не проронил больше ни слова.

— Дурак ты, Тамарочка! — припечатал Эрик прежде чем покинуть кабинет окончательно и бесповоротно.

====== “Свободные отношения” – Глава 6 ======

С того момента, когда за Эриком захлопнулась дверь, времени прошло порядком. И молоко уже давно остывало в холодильнике — целая батарея про запас; и кофе был выпит не единожды — в меру горячий, в меру крепкий, совсем не сладкий, в общем, что надо; и анальгин принят, и аспирин, и облатка чего-то против вируса гриппа, заботливо подсунутая директору Катенькой, была выпотрошена почти наполовину, но легче отчего-то не становилось.

Нельзя сказать, что согревающий напиток не успокоил горло и не взбодрил; таблетки привычно купировали жар и боль, только смутная тревога не давала покоя, выстукивала грудину изнутри неустанно, как молоток шляпку гвоздя, — мерно, назойливо, звонко — можно прикинуться, что не слышишь, можно сделать вид, что забылся, но стоит зазеваться, и палец разбит.

Томашевский с горем пополам отредактировал коммерческие предложения, что в срочном порядке дожидались его правок, обсудил с юрисконсультом детали эксклюзивных договоров для новых крупных заказчиков, просмотрел по верхам отчёты об испытаниях двух ключевых разработок, чтобы быть готовым к совещанию, назначенному на утро.

Слишком устал. В другой вечер он непременно взял бы проверку отчётов на дом — не только двух самых важных, но ещё и пачку рядовых, рутинных документов, чтобы изучить их все, до последней буквы, где-то в перерыве между торопливо проглоченным холодным ужином из невесть откуда появившегося в холодильнике контейнера и развешиванием вороха подсыхающих в стиральной машине рубашек, неизвестно кем и когда засунутых в стирку, между тёплым полуночным душем и приходом Эрика.

Эрик наведывался не каждый день — тоже был занят: тот же офис допоздна, та же работа на дом, те же домашние хлопоты… И пресловутые походы по клубам — личная жизнь, так сказать…