Игра Люцифера - Биркенфельд Брэдли - Страница 11

На следующий день Рик Джеймс, рискуя своей карьерой, пропустил меня внутрь, дважды приложив свой пропуск ко входной двери офиса. Я проскользнул к своему рабочему месту. В поле моего зрения снова появились сотрудники службы безопасности.

— Какого черта ты здесь делаешь, Биркенфельд? Ты вчера уволился!

— Я не увольнялся, — сказал я. — Я здесь работаю.

Тут пришли начальники.

— Хорошо, умник. Ты уволен.

— Хорошо, такой вариант мне подходит, — сказал я.

Я распрощался со своими приятелями, которые тихо бормотали проклятия в адрес начальства, и ушел. Но, если вам интересно, дело этим не закончилось. State Street предложил мне в качестве компенсации годовую зарплату в обмен на подписание документа о неразглашении информации. Я порекомендовал им отвалить и нанял адвоката. Затем мы собрали полное досье обо всех грязных делишках банка и отправили его председателю правления Маршаллу Н. Картеру. В сопроводительном письме, написанном моим адвокатом, говорилось: «Мистер Биркенфельд рассмотрит предложение о компенсации в размере 500 000 долларов, поскольку действия State Street разрушили его карьеру». Однако Маршалл Н. Картер посчитал, что сможет перехитрить молодого и наглого банкира, и отверг наше предложение.

Но я еще не закончил со State Street. Они сломали мой меч и навесили на меня ярлык персоны нон грата, однако у меня все еще оставались отличные друзья в банке, невероятно расстроенные моим увольнением, и время от времени они негласно делились со мной информацией. Банк планировал провести ежегодное и очень пафосное собрание акционеров в огромном зале в штаб-квартире State Street. Я все еще был законным акционером компании, поэтому решил воспользоваться своими правами.

Это обещало быть очень милым мероприятием с присутствием более 250 акционеров и представителей прессы. Маршалл Н. Картер правил бал. На мероприятии присутствовали и Ник Лопардо, и остальные гуру. Я просидел там около часа, позволил им поговорить о смелости и успехах руководства State Street, а затем встал и задал свой вопрос.

— Мистер председатель, я акционер и бывший сотрудник SSgA. Не так давно мой адвокат представил детальную информацию о бухгалтерских нарушениях, совершенных руководителями SSgA, и их незаконных действиях. Могли бы вы сообщить нам о том, что вы сделали для выяснения этой ситуации и наказания виновных? Также я хотел бы знать, почему правление отказалось ответить на множество моих заявлений, связанных с откровенно незаконными действиями банка и нарушениями законодательства США.

Бум! На меня тут же уставилось двести пятьдесят пар выпученных глаз.

— Что это за парень?

Лицо Картера покраснело, а распорядитель мероприятия вскочил и закричал:

— Дамы и господа, на сегодня собрание закончено. В соседней комнате для вас приготовлены пончики и кофе.

Что ж, я люблю пончики и кофе не меньше, чем все остальные. Стоит ли говорить, что на этой вечеринке все от меня шарахались, как от криптонита[15]. Все, кроме журналистов. Меня окружили репортеры, а я улыбался им и собирал их визитные карточки.

— Благодарю вас за внимание, — сказал я. — Вы обо мне еще услышите.

Однако этого так и не случилось. Дело происходило утром 19 апреля 1995 года, и в этот самый момент Тимоти Маквей взорвал федеральное здание имени Альфреда П. Марра в Оклахома-Сити. Было понятно, что история молодого банкира, сражавшегося с мельницами наподобие Дон-Кихота, была куда менее интересной новостью.

Тем не менее в новости все же попал последний удар, который я нанес в сердце State Street через пару месяцев. Против State Street подала иск его сотрудница, Лайза Цуй (мой первый босс), обвинившая работодателя в несправедливых и пристрастных действиях. Сначала она ушла в декретный отпуск с разрешения Ника Лопардо, а затем, после ее возвращения, он понизил ее в должности, заявив о том, что прежняя должность уже занята другим сотрудником! Это расстроило меня, поскольку в то время он мне еще нравился, однако я понимал, что он несет ответственность за мое фиаско, ведь Ник должен был дать пинка этим ковбоям. Сам Ник ушел в отставку в 2001 году вскоре после того, как поссорился со своим руководством — те не разрешили Рэю Бурке, герою из команды Bruins, прилететь на корпоративном самолете в Бостон из Колорадо с победным Кубком Стэнли.

В общем, Лопардо вызвали в суд на дачу показания по иску Лайзы о дискриминации. Кто-то достал для меня копию его повестки, и я распечатал пятьсот копий на толстой бумаге розового цвета. Затем я нанял двух клоунов в оранжевых париках, балахонах в крупный горошек, с красными накладными носами и в огромных ботинках. Приятным летним днем они появились перед штаб-квартирой State Street и принялись раздавать копии повестки, врученной Лопардо — в самом центре финансового района и в обеденный перерыв, когда все сотрудники вышли на улицу. Местные новостные станции говорили об этом весь день. Кто же не любит клоунов? Конечно, все это было не больше, чем детские шалости. Это не могло заставить State Street прекратить обманывать своих клиентов и плевать на закон. Поэтому пришло время бросить в их бункер последнюю гранату.

Тем же летом я пришел в офис ФБР с пачкой документов. С одной стороны, агенты выглядели вежливыми, заботливыми и заинтересованными. С другой стороны, они не скрывали своего скепсиса. В конце концов я был всего лишь 29-летним безработным банкиром, который рассказывал им о том, что одно из старейших и крупнейших финансовых учреждений Бостона занималось, по сути, незаконными мошенническими действиями. Но я знал свое дело, и по итогам шести отдельных встреч агенты начали все чаще кивать в ответ на мои слова и удивленно поднимать брови. Они хотели железных доказательств, и было очевидно, что они у меня есть.

ФБР открыло формальное расследование деятельности State Street, и его возглавил специальный агент Рональд Китинг из бостонского полевого офиса. Каким-то образом слухи о расследовании утекли в СМИ (интересно, как?). State Street нанес ответный удар, заявив, что все это были лишь «рутинные и регулярные вопросы», однако это совсем не было рутиной, и об этом знали все. Лопардо созвал внутреннее совещание и принялся там разглагольствовать. Один из участников рассказал мне, что Ник хвастался: «Они не посмеют нас тронуть! У нас есть друзья в ЦРУ и ФБР!»

Таких слов можно было ожидать от мафиози, отдавшего приказ об убийстве и не беспокоившегося о последствиях, потому что он прикармливает федералов. Однако Лопардо был не бандитом, а старшим руководителем банка! И он контролировал работу пенсионных фондов с деньгами тысяч людей во всем мире и активами на миллиарды долларов.

Как оказалось, у конторы действительно имелись друзья в ЦРУ и ФБР, причем влиятельные. Отец исполнительного директора State Street Маршалла Н. Картера был заместителем директора ЦРУ, именно он был первым, кто показал президенту Кеннеди фотографии строительства советских пусковых ракетных установок на Кубе, после чего и начался Кубинский кризис.

А как насчет ФБР? Там тоже не было никаких проблем. Все было прикрыто. Одним из участников совета попечителей State Street Bank был адвокат по имени Труман Каснер, партнер влиятельной юридической фирмы Ropes & Gray. State Street наняла Ropes & Gray для организации обороны банка против ФБР. Первое, что сделала Ropes & Gray, — она наняла бывшего специального агента из бостонского полевого офиса для противодействия расследованию ФБР. Услышав о этом, я сказал себе: «Так вот как это работает. Неудивительно, что Лопардо был настолько уверен в себе на собрании».

Возможно, вы думаете, что я слишком предубежденно относился к бостонскому офису ФБР. Однако дальнейшая история показала, что в 1995 этот офис был самым коррумпированным в истории страны. В то самое время, когда ФБР должна была расследовать деятельность State Street, сотрудники офиса вступили в сговор с известным гангстером Джеймсом Уайти Балджером. Да-да. Федеральные агенты из Бостона покрывали делишки Уайти и его банды, принимали от него взятки в течение многих лет и закрывали глаза на многочисленные случаи убийств представителей конкурирующих банд и невинных жертв.