Таинственное происшествие в Сайлз - Кристи Агата - Страница 23

За время, которое оставалось до пятницы, Пуаро успел сделать множество дел. К примеру, он дважды совещался с мистером Уэллсом и несколько раз совершал длительные прогулки в окрестностях Стайлз Сент-Мэри. Я обижался, что мой друг ни разу не взял меня с собой, тем более что я мучился от любопытства, не понимая, что было у него на уме. Мне показалось, что он особенно интересовался фермой Райкеса, поэтому в среду вечером, зайдя в Листвэйз и не обнаружив там Пуаро, я направился через поле в сторону фермы, надеясь встретить его по дороге. Я подошел почти до самой фермы, так и не обнаружив Пуаро, и повернул назад. По пути мне повстречался старый крестьянин, который как-то хитро взглянул на меня и спросил:

— Вы вроде из усадьбы, мистер?

— Да, я ищу своего друга. Он должен был идти по этой тропинке.

— Такого коротышку, который все руками размахивает, когда говорит? Он, кажись, из бельгийцев, которые живут в деревне.

— Да, да! Вы его встречали?

— Встречал, и не раз. Небось друг ваш? Да, много ваших здесь бывает!

И он лукаво подмигнул мне.

— Вы хотите сказать, что здесь часто можно встретить обитателей усадьбы? — спросил я нарочито беспечно.

Он хитро улыбнулся.

— Уж один-то по крайней мере частенько сюда наведывается. Кстати, очень щедрый господин. Но что-то я разболтался. Мне пора, прощайте, сэр.

Я шел по тропинке и думал, что, видимо, Эвелин Ховард была права. Меня переполняло чувство омерзения, когда я представлял, как беззастенчиво Альфред Инглторп транжирил чужие деньги. Неужели он совершил убийство из-за этого милого цыганского личика? Или основной причиной были все-таки деньги? Скорее всего, правда была где-то посередине.

К одному обстоятельству Пуаро проявлял особое внимание. Он несколько раз подчеркивал, что Доркас, наверное, ошибается, утверждая, что ссора между Инглторпами произошла в четыре часа. Мой друг настойчиво пытался ее убедить, что скандал произошел в четыре тридцать.

Однако Доркас настаивала, что с момента, как услышала перебранку, до пяти часов, когда она принесла хозяйке чай, прошел добрый час, а может быть и больше.

Дознание состоялось в пятницу в здании местного суда. Мы с Пуаро сидели рядом, ничем не отличаясь от большинства присутствующих, поскольку от нас не потребовали выступить в качестве свидетелей.

После предварительных формальностей присяжные осмотрели тело покойной, и Джон Кавендиш официально подтвердил, что это была Эмили Инглторп.

Отвечая на дальнейшие вопросы, Джон рассказал о том, как он проснулся среди ночи и о последующих обстоятельствах кончины своей матери.

После этого судья попросил огласить медицинское заключение. В зале воцарилась напряженная тишина, все глаза были устремлены на нашего знаменитого лондонского специалиста, одного из крупнейших экспертов в области токсикологии.

В нескольких скупых фразах он сообщил результаты вскрытия, опуская медицинские термины и технические подробности, скажу, что, по его словам, вскрытие полностью подтвердило факт отравления стрихнином. Согласно результатам лабораторного анализа, в организме миссис Инглторп содержалось от 3/4 до 1 грана[2] яда.

— Могла ли миссис Инглторп случайно принять яд? — спросил судья.

— Думаю, что крайне маловероятно. В отличие от некоторых других ядов стрихнин не используется в домашнем хозяйстве. К тому же на его продажу наложены некоторые ограничения.

— Можете ли вы теперь, зная результаты вскрытия, определить, каким образом был принят яд?

— Нет.

— Вы, кажется, оказались в Стайлз раньше доктора Уилкинса?

— Да, я встретил автомобиль, выезжавший из садовых ворот, и, узнав о случившемся, со всех ног бросился в усадьбу.

— Не могли бы вы подробно рассказать, что произошло дальше?

— Когда я зашел в комнату, миссис Инглторп билась в конвульсиях. Увидев меня, она прохрипела: «Альфред… Альфред».

— Скажите, мог стрихнин содержаться в кофе, который ей отнес мистер Инглторп?

— Это маловероятно, поскольку стрихнин очень быстродействующий яд. Симптомы отравления обычно проявляются уже через час или два. При некоторых условиях, ни одно из которых в данном случае обнаружено не было, его действие может быть замедлено. Миссис Инглторп выпила кофе примерно в восемь вечера, но признаки отравления появились лишь под утро. Это доказывает, что яд попал в организм гораздо позже восьми часов.

— Миссис Инглторп обычно выпивала каждую ночь чашку какао. Не мог ли стрихнин быть подмешан туда?

— Нет, я лично сделал анализ остатков какао. Никакого стрихнина там не было.

При этих словах Пуаро удовлетворенно улыбнулся.

— Как вы догадались? — спросил я шепотом.

— Слушайте дальше.

— Смею заметить, — продолжал доктор, — что, если бы экспертиза дала иной результат, то я бы очень удивился.

— Почему?

— Потому что у стрихнина чрезвычайно горький вкус. Его можно почувствовать даже в растворе 1 к 70000. Чтобы замаскировать такого горечь, нужна жидкость с очень резким вкусом. Какао для этого совершенно не годится.

Один из присяжных поинтересовался, может ли кофе замаскировать привкус яда.

— Весьма возможно, поскольку у самого кофе чрезвычайно горький вкус.

— Таким образом, вы предполагаете, что яд был подсыпан в кофе, но по каким-то причинам его действие было замедлено.

— Да, но так как кофейная чашка вдребезги разбита, мы не можем сделать анализ ее содержимого.

На этом доктор Бауэрстайн закончил свои показания. Доктор Уилкинс был во всем согласен со своим коллегой.

Он начисто отверг возможности самоубийства, которое предположил один из присяжных. У покойной было больное сердце, — сказал он, — но состояние ее здоровья не внушало опасений. Она обладала уравновешенным характером и поражала всех своей огромной энергией. Нет, миссис Инглторп не могла покончить с собой!

Следующим был вызван Лоуренс Кавендиш. В его выступлении не было ничего нового, он почти слово в слово повторил показания брата. Заканчивая выступление, он смущенно сказал:

— Если можно, я хотел бы высказать одно предположение.