Горизонтальная война – снимая маски (СИ) - "Есения" - Страница 25

— Ладно. И, я не откажусь от помощи, — развернувшись, побрела обратно в палату, спиной чувствуя на себе пристальный взгляд моего «благодетеля».

Ничего не бывает просто так и бесплатно. За всё надо платить. Просто кому-то нужны твои воспоминания, а кому-то тело. Здесь нет места сочувствию, только бартер.

Пока я натягивала джинсы и рубашку, Марина стояла у окна, нервно сжимая пальцы. От меня не ускользнули ни её настороженность, ни мандраж, ни беспокойство. Что-то терзало Марину Лебедеву, что-то явно связанное с младшим братом, и мне это не нравилось.

— Большие, — со вздохом резюмировала она, повернувшись. — я взяла самый маленький размер, но даже он висит на тебе мешком. И ремня нет.

— Нормально всё, — я вытащила из халата пояс и продела в петли джинсов, туго затягивая. — Так сойдёт.

— И где же та Мелания Звягинцева, что сводила своим взглядом мужчин с ума?

— Сдохла где-то по дороге. Мы идём?

— Как всегда острая на язык. И снова ничего не ела?

— Не хочу.

— Тебе надо есть, Мел. Чтобы вернуть дочь ты должна быть полна сил, а сейчас в тебе и сотой доли их нет. Ты больше похожа на ходячий труп.

— Странно, что это волнует именно тебя, — пройдя мимо, я открыла дверь и вышла в коридор. — Разве правая рука Глеба имеет право на сочувствие?

— Ты опять об этом? — поморщилась она. — Моя работа — это просто работа, она не имеет никакого отношения к чувствам. Ты же работала в «Мерисе» мозгами, а не сердцем, не так ли?

— Так, — кивнула я, подходя к Роману Владимировичу. — Но мой начальник не был чудовищем, в отличие от твоего.

— Поехали, — ещё один «брат» отложил в сторону бумаги и двинулся к выходу.

Моя палата располагалась на третьем этаже, так что сперва мы воспользовались лифтом и лестницей, и лишь потом оказались на улице. Смотря на широкую спину «психиатра» я размышляла о том, что он хочет от меня получить, и каким образом связан с тем пожаром.

А ведь точно, — я замерла в дверях, — Марина спрашивала о семье Белоярцевых, и в моём воспоминании мать упоминала младшего сына этой семьи. И Саша... она носила эту фамилию? Чёрт... не помню.

— Ну чего ты? — подтолкнула Марина, вынуждая ступить на холодную плитку.

— Холодно, — я растёрла руками плечи и поёжилась.

— Машина в двух шагах, — бросил Роман и нажал кнопку ключа.

Ничем не примечательный внедорожник, коих на дорогах Москвы и Питера больше тысячи. Чёрные окна, чёрные диски, обычные номера, такая проедет и не запомнишь где и при каких обстоятельствах видел.

— Куда вы меня везёте? — обернулась я к севшей рядом Марине. — Если обратно к Глебу, то можете просто выкинуть из машины, я лучше сдохну, чем вернусь, — предупредила я на всякий случай.

— Мелания, — Марина потёрла устало лоб и повернулась, — ты больше не вернёшься туда, не бойся. Я понимаю твою настороженность, но поверь ничего плохого мы не задумали. Тебе всё равно некуда возвращаться, ты даже еды не сможешь купить, поэтому мы отвезём тебя к нам домой.

Сунув руки между коленей, я кивнула и отвернулась к окну. Никогда в жизни я ещё не была столь бесполезной как сейчас. Бесит просто. И всё из-за Домогарова. Вспомнив его похотливый взгляд и руки, я вздрогнула и скрипнула зубами.

Погоди, сволочь. Ты мне за всё ответишь. За всё.

Роман Владимирович сделал погромче музыку, и мягко тронувшись, выехал за пределы территории, которая раскинулась на нескольких гектарах леса. Оказавшись на трассе, мужчина прибавил скорости и приоткрыл окна, в которые тут же ворвался свежий весенний ветер. Солнце светило прямо в глаза, так что я прикрыла их, и задремала.

Мне снова снилась мама. Не такая, как обычно: злая, вечно раздражённая моим присутствием, а добрая. МАМА. Именно такая, какой я хотела стать для Лизы, ноне смогла. Пока что не смогла, но обязательно стану и подарю моей девочке настоящую семью, ту, что она заслуживает.

Сквозь дрёму я услышала разговор Марины и Романа:

— Что ты намерен делать? — тихо спросила она, думая, что я ещё сплю.

— Мы уже говорили об этом, — отрезал он недовольно. — Мне нужны её воспоминания.

— И всё, только это?

— Не лезь не в своё дело, сестрёнка, — с усмешкой посоветовал он, но мне показалось, что это было сказано нарочито весело. На самом деле, Роман злился.

— Я не так тебя воспитывала, — шикнула Марина. — Собираешься выкинуть её из своей жизни, как только получишь желаемое?!

— Я с самого начала собирался сделать именно это, — он резко затормозил, так что мне пришлось приложить усилия, чтобы не выдать себя. — Всё, что я делаю направлено только на поиск виновных и месть. Всё. После того, как я закончу все дела, мы вернёмся в Лондон. Ненавижу Россию и всё, что с ней связано.

— Но Рома...

— Заткнись. Не хочу больше ничего слышать. В конце концов она тоже часть этой семьи и прекрасно жила после нашего исчезновения. Даже ребёнка умудрилась родить.

— А как же Домогаров? — Марина прикрыла меня чем-то, окутав слабым запахом своих духов. — Тебе плевать, что он с ней сделал?

— Меня это не касается.

— Ты становишься злобным засранцем, когда речь идёт о Мел. Девочка не заслужила подобного отношения, да и потом, что ты будешь делать, когда поймёшь, что исправить ничего уже нельзя? Кстати, она спрашивала о Нике, хотела с ним встретиться.

— Зато Ник не хочет её, — громыхнул Роман и заглушил двигатель. — Когда она это поймёт, всё вернется к тому, что было до их знакомства.

— Иногда, я ненавижу то, что ты мой брат. Не будь ты им — прибила бы и не поморщилась, — процедила Марина и легонько меня потрясла. — Мелания... Мел, просыпайся, мы приехали.

Посидев ещё несколько секунд с закрытыми глазами, я потянулась и спросила:

— Уже?

— Ты долго спала, — Марина печально улыбнулась и помогла мне выйти. — Пойдём, твоя комната уже готова.

Мы оказались во дворе, окружённом трёхметровым забором. Он был совершенно непроницаем для чужого глаза. На территории располагались разные постройки, просторное поле и пустой бассейн. Дом был меньше родительского, но явно не дешевле, судя по отделке фасада. Он был в стиле модерн: плоская крыша, разные уровни и кубические формы. На первом этаже свет не горел, но в пристройке рядом с воротами раздался голос:

— С возвращением.

На улицу вышел молодой мужчина смутно знакомой наружности. Где же я могла его видеть? Высокий, с тёмными волосами и бородой...

— Ты... — я уставилась на него, не веря своим глазам. — Ты тот новый охранник... Я была права насчёт шпионов! Как тебя только Меркулов пропустил?..

— Мадам, простите, — мужчина улыбнулся и посмотрел на Романа с Мариной.

— Тебя хоть Абдаллах зовут? — процедила я.

— Да, — он улыбнулся. — Вы запомнили.

— Так вы шпионили в «Мерисе», — я повернулась к Роману и нахмурилась. — Кто ещё из персонала работает на вас?

— Только он, — откликнулась Марина, и махнула охраннику. — Аба, ты свободен, следи за периметром. Пошли, Мелания, — она взяла меня под локоть и потянула за собой.

— Не трогай меня, — я выдернула руку и медленно побрела к двери.

Если бы не эта встреча... за время нахождения в больнице я привыкла к Марине и нашему общению. Честно говоря, я надеялась, что сестра Ника несмотря на её работу окажется хорошим человеком. Но все чаяния и надежды канули в Лету, как только я ступила на порог чужого дома.

На первом этаже была маленькая кухня с проходным залом и туалет. На втором, куда меня повели было три спальни, кабинет и ванна с туалетом.

Моя комната находилась между кабинетом и спальней Марины. Комната Романа Владимировича была после кабинета и последней на этаже. И пока мы шли я не встретила больше ни одной живой души. Распахнув дверь, Марина подождала пока я зайду и прикрыла за собой.

— Сядь, пожалуйста, — попросила она, указав на узкую кровать.

— Никита здесь? — я присела на краешек, осматриваясь.