Новогодний дозор - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 7

*

Внезапно что-то на среднем экранчике снизу привлекает мое внимание, хотя вроде бы ничего там особенного не происходит: запрокинул человек искаженное лицо и ораторствует прямо в объектив. Однако за два года ловли сюжетов чутье у меня обострилось изрядно. Раздвигаю изображение в полный формат, включаю звук.

– Ты думаешь, ты первый? – с ненавистью, прожигая взглядом, обращается ко мне с экрана тот, кому я дал слово. За спиной его распахнутое настежь окно, в котором ни крыш, ни проводов – одно лишь синее небо. Должно быть, дело происходит примерно на уровне девятого этажа. – Ты не первый! Были и до тебя такие – покруче! Вот… – И оратор, задыхаясь, потрясает перед «клопиком» раскрытой книгой.

Библия. Плохо… Нынче ведь все политкорректные стали: чуть коснется дело религии – ни на один сайт такой сюжет не продашь. Однако типаж довольно странный. Кто он? «Актер»? Да нет, скорее сорвавшийся с болтов «шпион». Бывает и такое…

– Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, – взахлеб читает он с листа, – доколе не дашь мне проглотить слюну мою?..

Скучновато. Я уже готов убрать звук и уменьшить изображение, но что-то опять меня останавливает.

– …ибо вот, – обессиленно выдыхает тот, на экране, – я лягу во прахе… завтра поищешь меня… и меня – нет…

Библия летит на стол, а ее владелец, забравшись на подоконник, упирается раскинутыми руками в пластиковые стойки.

– Нету… – с нежностью сообщает он напоследок и вываливается наружу – в синее небо, спиной вперед.

Надо бы ужаснуться, но счет пошел, если не на секунды, то во всяком случае на минуты. Запрашиваю расположение всех «клопиков» – и тех, что в квартире, и тех, что на улице. Отслеживаю падение тела и даже (повезло!) момент удара об асфальт – на сайте его наверняка повторят несколько раз и непременно с нарастающим замедлением. Теперь посмотрим предысторию события. Речугу он, скорее всего, закатил огромную, просто я самый кончик ее поймал. Тирада, разумеется, содержит выпады, оскорбляющие чувства верующих, но стричь ее нет времени – сами вырежут, коли что не так. Быстрее, быстрее! Опередить неведомых конкурентов, предложить материал хотя бы минут на десять раньше, чем прочие стервятники… И не забыть стукнуть в полицию.

Все. Слепил. Можно отправлять. Ударив по клавише, откидываюсь на спинку кресла-вертушки – и жду. Душа моя полна скорби. Ну как, скажите, можно, не очерствев, выжить в подобном мире? И парень-то, главное, молодой еще – лет тридцать на вид, если и старше, то ненамного…

Далее скорбь моя прорезается вспышкой радости – поступил ответ сразу с трех сайтов: сообщение принято. Что ж, будем надеяться…

Выпить, что ли, за упокой души? Или нет… За упокой души – через девять дней. А пока асфальт ему пухом, прости мне, Господи, невольный цинизм. Я ведь, признаться, и сам пару лет назад по краешку ходил, прощальную записку обдумывал. А теперь вот даже и записки не надо: высказал все, что накипело, ближайшему «клопику» – и в синеву… Спиной вперед.

Клопики мы, клопики… С этой унылой мыслью я собираюсь уже принести спиртное, когда одно за другим приходят три сообщения подряд: отказ, отказ, отказ… А потом еще и четвертое в довесок – примерно того же содержания – из полицейского участка. Отшатываюсь и долго моргаю. Невероятно, но меня обставили… Вот ведь невезуха! Кто же это, интересно, такой шустрый?

Сейчас разберемся. Двух минут мне хватает на то, чтобы навести справки и выявить ошарашивающий факт: самоубийца собственной персоной – вот кто меня, оказывается, обскакал! Ну конечно, дал компьютеру прощальную команду подключиться к таким-то и таким-то «клопикам», после чего отправить отслеженный материал на такие-то и такие-то сайты. Денег он за это, понятно, не получил и не получит, зато до самого асфальта летел уверенный, что падение его в Лету не канет…

Ну и кто он после этого?

*

И все же пару-тройку сюжетов нынешним утром мне продать удается. Не могу назвать улов обильным, но бывали и вовсе пустые дни, так что грех жаловаться. Прервемся на ланч. Тем более все расползлись по офисам, а я в основном специализируюсь на чисто бытовых, домашних происшествиях. Платят за них поменьше, зато берут охотнее.

Трапезу прерывает тихая лирическая мелодия. Кто-то жаждет общения. Возвращаю к жизни ослепший монитор. Гляди-ка, дочурка проклюнулась! Вспомнила о биологическом отце… Вновь располагаюсь в кресле-вертушке, трогаю клавишу.

– Па, привет! А я смотрю, у тебя вроде перекур – ну и…

Удивительно тактичная девочка. Чтобы не отрывать папу от дел (или от чего другого), предварительно подглядела, чем он занимается, а потом уже вышла на связь… Насколько все-таки изменилось значение слова «такт»!

– Ничего не случилось?

– Не-а! Все путем. А ты как? Денежку не подкинуть?

– Да нет, спасибо. Выкручиваюсь пока.

Мордашка, как всегда, развеселая, я бы даже сказал, разудалая. Короткая каштановая стрижка, синий китель – или что там у них, у следователей?

Удачно она выбрала специальность. С оперативными работниками приключилось примерно то же, что и с нами, бедолагами, а вот судебный следователь – по-прежнему профессия востребованная. Кто-то же должен приводить в надлежащий вид бесчисленные видеоматериалы, поступающие от потерпевших! Тем более что далеко не все старые кадры сумели приспособиться к новой жизни.

Казалось бы, повсеместное подглядывание (а значит, и доносительство) должно было если не уничтожить, то хотя бы уменьшить преступность. Увы, ничего подобного!

– Я?! Утопил любовницу? Да вы что, с ума сошли? Она из лодки выпала, а я ее спасал! Сам чуть не утоп!

– Запись свидетельствует, что вы ее толкнули.

– Удержать хотел! Вижу – падает…

– Ну вот же ясно видно, как вы ее толкаете.

– Нечаянно! Равновесие потерял…

Или взять крупные хищения. А то мы и раньше, до нашествия «клопиков», не знали, кто крадет! Крал, крадет и будет красть, покуда в высших эшелонах власти не дадут добро на возбуждение уголовного дела. А в частном порядке такого коррупционера не изобличишь, поскольку от нашего с вами любопытства подобные особи надежно защищены «клоподавами», то бишь постановщиками помех (я про настоящие, лицензионные, устройства, а не про то китайское барахло, что приносил мне сегодня Мирон).

Опять же не будем забывать, что крадущий миллиарды, в отличие от нас, клопиков, личность историческая. А к исторической личности и подход другой. К примеру, документы свидетельствуют: чем больше казнокрадствовали птенцы гнезда Петрова, тем храбрее и хладнокровнее дрались они на поле брани, тот же, скажем, Алексашка Меншиков под Полтавой. Так что попустительство властей вполне объяснимо. Выдающихся людей надо беречь: раз отважно ворует, значит и родную державу защитит не менее отважно.

Словом, с крупными стяжателями – понятно. Но что помешало покончить с мелкой преступной сошкой, если «клопики» фиксируют каждую улику? Думаете, возможность истолковать любую запись в пользу обвиняемого? А вот и нет! Количество правонарушений. Половину страны пришлось бы взять под стражу, а кто будет брать? Где вы отыщете столько юристов и тюремщиков, чтобы учинить эту безумную акцию? Даже учитывая, что, по меньшей мере, треть бывших оперов спешно подалась в судебные исполнители, маловат контингент. Кое-какие преступления пришлось даже срочно изъять из Уголовного кодекса и объявить вполне законными деяниями, иначе бы суды просто захлебнулись. И все равно бесконечная очередь дел, требующих рассмотрения, как я слышал, растет и растет, разбухает наподобие автомобильной пробки. И которому из них дать ход, решает следователь.

Дальше рассказывать, или сами все сообразите?

– С мужем-то как живешь? – не удержавшись, спрашиваю я.

– Включи да посмотри.

Надо же, как у них теперь с этим просто!

– Да нет, я о другом… Ты правда все о нем знаешь?

– Все знаю, – подтверждает она.

– А он о тебе?

– И он обо мне.

– Как же вы так живете?!