Ведьма с нашего района (СИ) - "Джиллиан" - Страница 19

- Я объеду кладбище, - твёрдо сказал он. - Теперь я вижу, как можно проехать по ровной дороге. Потеряем минут пятнадцать, но трясти не будет.

- Хорошо, - машинально сказала Анюта, прислушиваясь к своим нечаянным подопечным. Предложение Викентия и в самом деле отлично вписывалось в её планы. Она собиралась прямо в машине, прямо сейчас узнать, что произошло с Верой и с мальчишкой - называть парнишку, отощалого до ужаса, парнишкой теперь не могла даже в мыслях.

Первые метры, она предполагала, Викентий не будет обращать внимания на происходящее позади него, а потом не будет лезть с вопросами, если увидит, что она сидит с закрытыми глазами. Решит, что уснула.

И она закрыла глаза - и открылась пространству обоих спутников.

Мир Веры оказался ближе и насыщенней. Мир мальчишки словно отошёл от своего хозяина. И Анюта решила: возможно, это потому, что он без сознания.

Когда на неё хлынули события, она чуть не захлебнулась в них! Столько людей, с которыми общалась Вера! С которыми встречалась, которые проходили мимо, просто нечаянно попадая в поле её зрения! И смутными тенями - то же множество людей, которые остались в памяти мальчишки… Растерянная, Анюта не сразу вспомнила нужный приём, который должен оставить главное в памяти девушки и мальчишки. Но вспомнила.

- Нил Прокофьич… - беззвучно выговорила она.

И наблюдала, как опадают ненужные фигуры в пространстве Веры, оставляя в центре одну-единственную. Как далёкая толпа людей из памятного пространства мальчишки редеет, а из пустоты оглядывается широкоплечий старик.

В огромном городе и прилегающих к нему деревнях и сёлах Нил искал умирающих колдунов и ведьм очень просто. Он нанял частного детектива и велел ему составить списки всех тех, кто занимается колдовством, и не забыть внести в этот список даты рождения действующих колдунов - стариков и старух, а также их ближайшую родню. Отслеживал мелких - тех, о которых не знали городские главы. Избирательно раскидывал невидимую сеть на тех, кто вот-вот должен отойти в мир иной. С чужими силами Нил становился сильным колдуном и обращавшимся к нему богатым людям мог если не исполнять желания, то проторить лёгкую дорогу к его воплощению. Другие колдуны объясняли, что надо сделать, чтобы желание сбылось. Нил Прокофьич сам брался за дело. Немногие хотят пошевелить пальцем, чтобы чего-то добиться. Поэтому очередь из богатых горожан к Нилу не иссякала. Поэтому он мог позволить себе создавать мощную информационную сеть, в которой изменения сразу подсказывали, куда ему надо торопиться, чтобы перехватить чужие силы в момент их передачи от умирающего к неопытному наследнику.

Дед мальчишки (Пашки - Анюта считала имя парнишки) был очень слабым колдуном, но Нил Прокофьич коршуном налетел даже на эти крохи. До конца Пашку он не выпил: в течение времени, когда он отбирал силы, дрогнула сеть, и Нил обнаружил, что скончалась довольно сильная ведьма, которая уже передала силы внучке. Ведьма, о существовании которой колдовские дома города не подозревали, потому что старая женщина почти не занималась колдовством.

Мальчишка, ограбленный, как привязанный, брёл за стариком. Впрочем, почему - как? Нил даже не соизволил оборвать слабую связь с ним, полагая, что телохранители всегда избавят его от скулящего щенка. Вера, как и её бабуля, оказалась сильней, что старик немедленно оценил. Сразу отнять переданную ей силу оказалось для него тяжеловато. И Нил Прокофьич для начала продемонстрировал ей свои способности, а потом предложил стать мастером для неопытной ведьмы.

Сроки, в которые сила должна усваиваться, только-только начинались: старая ведьма умерла в своё время - не как долго страдавший от отсутствия преемника прадед Николай, из-за чего Анюте пришлось сразу впитывать его силы. И Нил Прокофьич легко перевёл на себя колдовские потоки вокруг Веры. Отнять не получилось - присосался. Девушка ничего не понимала - ей-то ничего не объяснили. Она ненавидела старика за то, что он вдруг стал её хозяином: он приказывал - она покорно выполняла. Она боялась старика: его силы она увидела воочию и решила, что она гораздо слабей своего “учителя”. Кроме всего прочего Нил Прокофьич постоянно запугивал её, что без его руководства она не сумеет справиться со своими силами и сойдёт с ума. А поскольку она частенько чувствовала слабость, поскольку перед глазами то и дело пространство плыло, она была вынуждена поверить ему.

На кладбище он привёл её, чтобы выглядеть среди провожавших прадеда Николая его преемника или преемницу. По присутствию на похоронах двух представителей колдовских домов старик со злобой понял, что здесь ему ничего не светит. А Вера заметила небольшой инцидент на кладбище с Пашкой и решила узнать, что происходит.

“Почему представители колдовских домов не увидели тебя и Пашку?” - спросила удивлённая Анюта.

“Он сильный - Нил, - мысленно вздохнула Вера. - Он накинул на нас колдовскую пелену посторонних, никоим боком не относящихся к нему. Мы выглядели просто людьми, которые смотрят на похороны. На кладбище такие бывают…”

Анюта проследила за движением пространства, которое сопровождало этот отклик на её вопрос, и выяснила дополнительно: на кладбище колдуны и ведьмы обычно стараются не использовать проникающий взгляд. Мало ли на что или на кого среди могил глазом наткнёшься, разглядывая старое кладбище… Ещё одно - в пользу старика.

Но Вера проследила, куда увёл телохранитель Нила Прокофьича тощего белобрысого мальчишку. Увидела, как бугай легонько стукнул его по затылку и бросил за оградку какой-то неухоженной могилы, в разросшиеся на воле кусты диких роз… Вечером, когда старик её отпустил, она немедленно помчалась на кладбище, благо на последний автобус успевала.

Так она познакомилась с Пашкой.

Она вытащила его с кладбища. Успела вовремя: к человеку, лежавшему без движения, невидимому для других посетителей, уже начинали приглядываться кладбищенские вороны, обсевшие ограду и с недовольным глухим карканьем взлетевшие, когда она подошла ближе. Хуже того - в сумерках, когда колдовской взгляд видит тоньше и глубже, даже без проникающего, она разглядела какие-то странные тени, столпившиеся вокруг безвольного тела. И чем дольше вглядывалась в них, удивлённая и пока ещё только слегка напуганная, тем холодней ей становилось, пока решалась, перелезть через могильную оградку или нет. Но, когда тени сгустились в темнеющих сумерках и словно обрели плотность, она уловила загоревшиеся призрачно-алым круглые глаза и быстро запрыгнула в кусты.

Мальчишка, хоть и тощий-тощий, но показался ей очень тяжёлым. Паникующая: отлетели только вороны - тени с горящими глазами не шелохнулись, пока она поднимала Пашку за подмышки, - Вера попыталась сначала перетащить его через оградку и лишь затем сообразила оглядеться - и нашла-таки дверцу в ограде. Не умея приводить обморочного человека в себя, она просто-напросто затормошила его, когда выволокла с территории кладбища и когда тени с алыми глазами не посмели пройти границу, сгрудившись за кладбищенской оградой. Пашка очнулся, но был слишком слаб. Испугавшись, как бы он ещё и не заболел, она накормила его конфетами, которые Нил Прокофьич всегда совал ей, как маленькой. Вера эти подачки терпеть не могла, но послушно принимала. Сейчас сильно энергетический продукт сгодился, чтобы Пашка ожил и сумел подняться на ноги. Короткую дорогу в город оба знали и поплелись по ней, с трудом ведя беседу.

В разговоре с Пашкой Вера узнала, что старик пришёл к нему во время похорон (гроб ещё стоял в комнате) и спросил, не хочет ли тот отдать ему кое-что, что было у помершего деда. Завещание было на мальчишку, который часто приходил к деду. Поэтому родственники и не оспаривали его право распоряжаться доставшимися ему вещами. Мальчишка, современный подросток, да ещё заядлый геймер, залихватски ответил: “Забирайте!” Что он мог увидеть ценного в куче старых вещей? Разрешения от колдуна колдуну оказалось достаточным, чтобы Нил Прокофьич вцепился в пацана (да-да! Пашка только-только перешёл в десятый класс!).