Вероятное. Начало конца (СИ) - Смит Деметриус - Страница 52

– Вы сидите на шипах, – проговорил он, сделав шаг вперед и слегка наклонившись. – И это не клише или поговорка, и даже не глубокая мысль. Это реальность. Шипы впиваются в вашу кожу, играют с вашими нервами, но вы этого не чувствуете. А знаете почему? Потому что вы этого не знаете. Тот случай, когда незнание освобождает от ответственности. Мистер Милик, вы ведь знаете о таком эффекте. Да и сэр Мэтью Киммих наверняка тоже не один раз с этим сталкивался. Но суть в том, что я готов сыграть с вами в игру. Тот, кто упадет первым от боли – будет уничтожен. Остальные же продолжат страдать, пока не упадет еще один. Но не волнуйтесь, я буду давать вам передышку. Нельзя так просто лишать человека и страдания, и удовольствия от того, как важна ему жизнь. Я бы мог сразу вас убить, но у меня сложный выбор, кого же я убью первым. И как я уже говорил, я всегда даю людям шанс. Ваш шанс – терпеть. А теперь, вы можете посмотреть в пол и убедиться, что игра началась.

Энн, которая все время смотрела в пол, замычала от боли. Она опустилась еще ниже к своим коленям. Эльдар испуганно уставился в стену, но затем начал медленно опускать голову. Он посмотрел на свои колени и увидел еле заметную кнопку с маленькой иглой, но этого хватило бы, чтобы впиться в кожу и достать до нервов. В следующий миг по телу прокатилась чудовищная боль, вызывая судороги и дрожь.

Фантом боли

Акт седьмой. Эпизод второй.

Неизвестное местоположение. 20 мая, 2021.

Эльдар почувствовал, как мышцы его тела начали сжиматься и хаотично сокращаться, вызывая судороги и безудержную дрожь. Боль с каждой волной усиливалась, время от времени в глазах темнело и все вокруг начинало кружиться. Когда Эльдар переставал шевелиться, чтобы избавиться от противного чувства, все застывало, помещение вновь вырисовывалось ровными и гладкими, но тяжелыми для мозга очертаниями. ДиФонзо постоянно двигался, но в эти редкие моменты он останавливался на месте, держа в руке биту. А боль уходила, оставляя блаженное чувство. Но из-за быстрых коротких вдохов и движений она снова возвращалась.

Несмотря на то, что кнопки с иглами впивались только в кожу ног, боль распространялась по всему телу. С новой силой начинали болеть сломанные пальцы, ребра и разорванная селезенка. С грязных волос скатывались капли крови и с хлюпаньем падали на пол, а после сливались с основной лужей. Эльдар рычал, заставляя самого себя сопротивляться, но чем дальше он терпел, тем больше понимал, что ему не выдержать. В голове все время проносились мысли о том, как больно сейчас Энн, крик которой иногда пронизывал тело до костей. Из-за того, что Эльдар постоянно опускал голову, он не успевал заметить Гарри и Мэтью, но постоянно слышал их мычание.

– Кому-то из вас жить осталось совсем недолго, – раздался голос ДиФонзо. – Черт, я не могу представить, кто будет первым. Из-за боли вы не можете здраво рассуждать, а значит, никто не будет сдаваться преждевременно, чтобы другие могли отдохнуть. Боль делает с человеком невообразимые вещи. Превращает гениев в идиотов, сильных в слабых, а слабые почему-то становятся сильными. Даже если я сейчас скажу, что вы все умрете, а другой участи быть не может, то вы будете терпеть. Вам больно. Вы не сможете этого понять. Вы рано или поздно все умрете, один за другим. Даже победитель падет смертью храбрых. И я не могу угадать, кто из вас сдастся первым. Я бы мог предположить, что это будет сэр Мэтью Киммих. Но я не вижу на его лице черты, что он близок к поражению. Упертый старик, терпеливее вас, мистер Милик.

Эльдар зажмурился от новой волны боли, но тут же открыл глаза и уставился в лужу крови, от которой его отделяли несколько сантиметров. Тело на секунду перестало пульсировать. Эльдар смотрел в свое отражение и понимал, что первым должен быть он. Он должен первым показать, что можно умереть быстро, и в этом нет ничего страшного. Он должен сделать так, чтобы другим от мысли, что после этого закончится боль, было легче принять свою участь.

– Ты заставляешь людей чувствовать страх, – с трудом произнес Эльдар, продолжая смотреть в свое отражение. – И думаешь, что это правильно. Издеваешься над женщинами, считая, что это правильно. Делаешь из сильных людей слабых, считая это правильным. Делаешь так, чтобы у тебя не было противников, потому что ты не знаешь, что такое боль и страх, а другие это чувствуют, – волна боли прокатилась по телу и Эльдар невольно перешел на крик. – И после этого ты называешь себя сильным?! Тем, кому неподвластны людские чувства и мысли?! Ты жалок, потому что сам боишься. Ты не боишься смерти, боли и страданий, но ты боишься, что тебя будут считать слабым, больше не будут признавать в тебе лидера. Ты боишься потерять себя среди серой толпы, делая так, чтобы другие чувствовали боль и были слабыми по сравнению с тобой. Тебе плюнули в душу, и ты мстишь. Это не работа мафиози, это твоя слабость. Если человек не может подняться после того как его поставили на колени и начинает мстить – это слабость. Относиться к другим также как они относятся к тебе – это слабость. Отговорка для самого себя, что ты больше не можешь быть сильным. И если против тебя встанет сильный человек, то ты снова сломаешься.

– Вы говорите, как проигравший, мистер Милик, – спокойно ответил ДиФонзо. – Вы и есть проигравший. Вы проиграли мне два раза, и этот будет для вас последним. Вы продолжаете терпеть, чтобы перед смертью мне высказать все, что думаете? Вы хотите меня исправить? Бессмысленно. Вас ничто не спасет. Я противостоял двум сильнейшим личностям – вам и Сэлмону Клаусу. И теперь я могу вас убить, потому что я выиграл. Против меня встали сильные люди. А я победил. Я уже не могу быть слабым.

Эльдар опустил голову еще ниже от боли, но тут же ее поднял.

– Ты умрешь так же, как и мы. Ты будешь чувствовать страх и боль, точно так же как и мы сейчас. Когда ты будешь убивать каждого из нас, ты будешь убивать себя. Запомни этот момент, чтобы потом ты мог достойно умереть. Это я и хочу сказать перед смертью.

– Нельзя умереть достойно, – сказал ДиФонзо. – Можно жить достойно, но умереть таковым нельзя.

– Если перед смертью ты чувствуешь страх, значит ты жил достойно, – продолжал сопротивляться Эльдар. – Нельзя прийти впритык к смерти со страхом и не умереть достойно.

Эльдар замолчал, когда у него задрожали ноги. Судороги волной прошлись с головы до пят и оставили после себя опустошенное тело. Эльдар дернул ногой и выдвинул ее вперед, пытаясь освободиться от кнопок, но ничего не вышло. Он накренился на бок, чтобы упасть, но остановился.

– Страх можно преодолеть! – неожиданно закричал ДиФонзо, наклонившись и подойдя прямо к Эльдару. – Страх, что поселяется в груди – страх, который можно преодолеть. Его можно победить. Человек, который чувствует такой страх перед смертью, не может умереть достойно! Человека убивает не страх и не боль. Человек может очень долго терпеть, но он не может ждать смерти. Ожидание убивает. Я бы мог заставить вас ждать и рано или поздно вы бы сдались. Но я решил ускорить этот процесс. Я дал ожиданию ускорение – боль. Но вы не можете ждать вечно и глубоко в себе, мистер Милик, вы уже сдались. Я превратил вас из сильного противника в слабого человека. Я достаточно силен для этого. И вас я убью первым.

ДиФонзо резко выпрямился и прокрутил биту вокруг запястья.

– Если вы пытались меня исправить перед своей смертью, то у вас не вышло, мистер Милик, – с улыбкой на лице произнес ДиФонзо. – И вы должны умереть первым.

– Потому что я все такой же сильный противник, которого вы все боитесь, – завершил Эльдар и посмотрел главарю прямо в глаза. – А ты слабак и стремишься избавиться от этого сильного конкурента.

– Сейчас ты слаб, – ответил ДиФонзо и сделал шаг назад. – Если бы я боялся – я бы убил тебя раньше. Ты думаешь, я боюсь потерять этих людей? – он обвел битой вокруг себя, указывая на мафиози. – Они с трудом вас понимают, как и меня. Я не боюсь, что они вам поверят, мистер Милик. Я ничего не боюсь, я лишь хочу получить удовольствие от вашей смерти, – последнее предложение главарь проговорил медленно, делая паузы и выделяя каждое слово. – Я раскрываюсь вам не для того, чтобы подняться в глазах других мафиози, мистер Милик. Я делаю это из-за своих идеалов и установок. Я это уже объяснил, а вы этого так и не уяснили, продолжая настаивать на вашей истине.