В пустыне Мохаве - Ламур Луис - Страница 14

Он сидел в большом старом кресле-качалке и совсем не был похож на пирата. Он никогда не был высоким - во всяком случае таким высоким, как я, - но в свое время был широкоплечим и, кажется, очень сильным человеком. Его запястья были такими же широкими, как мои, дюймов десяти в окружности, а руки - сильными, с плоскими костяшками... руки драчуна.

У него было широкое, скуластое лицо и глубоко посаженные глаза; густые черные волосы перемешаны с седыми. Ему должно быть уже за 70, но выглядел он намного моложе. Однако, бросались в глаза разбитые параличом больные ноги. Они были закрыты одеялом, но я увидел, что ноги у него тонкие, почти несуществующие.

Над глазом белел старый шрам, а другой рассекал щеку, но шрамы не портили его. Бен Мандрин выглядел, как сильный, волевой старик, проживший богатую, полную приключений жизнь.

- Так ты Саккетт? - сказал он. - Дорри рассказывала мне про тебя. Похоже, ты боец.

Я остановил взгляд на шраме под глазом, и он заметил это.

- Сабля, - сказал он. - Это случилось давно. Почти целую жизнь назад.

- У Гаттераса, - сказал я. - И они приняли вас за мертвого.

Они оба сильно удивились. Доринда резко повернулась и посмотрела на меня, а Бен схватился за ручки кресла и выпрямился.

- Откуда ты это знаешь? - спрсил он. - Об этом знали очень немногие.

- Вы слишком часто нападали на побережье Каролины, - ответил я. Человек, который ударил вас саблей, - мой дед.

Несколько мгновений он не сводил с меня яростных глаз, затем рассмеялся.

- Он тоже был бойцом, - заметил Бен. - Владел саблей лучше всех... лучше всех, кроме одного.

Он внимательно оглядел меня.

- Здесь у нас есть еще один Саккетт. Это твой родственник?

- Наверное. Он Саккетт с гор Клинч Маунтинз, мы с ними не в ладах, но мы не пираты.

В его глазах пояаилось довольно жесткое выражение... ему было над чем подумать. Если бы Бен Мандрин был чуть помоложе или чуть поздоровее, тогда бы я дважды подумал, прежде чем выдать такое. Но мне показалось, что ему нравится подобный разговор, и я вдруг понял, что давно уже никто не осмеливался разговаривать с ним по-мужски. Благодаря его богатству, благодаря тому, что он калека, перед ним, скорее всего, заискивали.

- Это было давно, - сказал старик. - Я стал владельцем ранчо и добропорядочным гражданином.

Его глаза сверкнули недобрым смешком. - Или ты не слышал?

- Слышал и поверил... но не совсем.

Он снова рассмеялся и, глянув на Доринду, сказал:

- Он мне нравится.

Затем повернулся ко мне.

- Как ты относишься к тому, чтобы поработать на меня?

- Я не ищу работу. Я ищу 30 фунтов украденного золота, а когда найду, возвращусь в Аризону. Более того, - я смотрел прямо на Доринду, - у меня есть идея, кого надо спросить.

О, он сразу все понял. От Старика Бена мало что укрывалось. Он поглядел на нее, потом на меня.

- Ты не прав, мой друг, она все время была со мной.

Он указал на кресло.

- Садись, немного поговорим о кораблях, саблях, береге Каролины 50 лет назад, а может и больше. Что рассказывал тебе дед?

Он повернулся к женщине.

- Доринда, принеси нам бутылку вина - очень хорошего вина, которое навевает воспоминания.

Потом мы сидели молча, слушая, как удаляются ее шаги. Судя по звукам, вино должно храниться в другом конце дома.

- Ты помог ей в пустыне, Саккетт, за это я благодарю тебя.

Вот тут я удивился, потому что думал, что он ничего не знал о том, что она уезжала из города.

- Я пошел за водой и пока возвращался, бандиты схватили ее. Когда один из них стрелял в меня, я споткнулся, и меня приняли за убитого.

- А ты лежал не шевелясь? Она не догадывается, что я все знаю.

Он закурил длинную черную сигарету, затем проницательно взглянул на меня.

- Она украла у тебя золото?

- Этого я не могу сказать, но думаю, она знает, где оно. По-моему, - я постарался сформулировать так, чтобы он не обиделся, - у нее нюх на золото, если можно так выразиться.

В этот момент Доринда появилась на веранде, направляясь к нам. Она несла бутылку мадеры того сорта, который называют "дождевой водой", хотя я ни разу не попадал под такой дождик.

- Я бы предпочел ямайский ром, - сказал Бен, - но в Калифорнии его трудно найти.

Мы попробовали вино. Оно было очень хорошим. Бен

Мандрин показался мне неплохим стариком, но вину я доверял больше, чем Старику Бену, а ему - чуть больше, чем черноглазой колдунье. Мне было жаль думать, что, возможно, скоро он все потеряет.

Пока мы ехали из города на ранчо Грека Джорджа, Родриго рассказал мне еще кое-что. Тернер, человек из банка, доверил Доринде уговорить Старого Бена подписать бумаги, а Тернер должен получить деньги от Дейтона и его приятелей, когда те затребуют вексель и завладеют ранчо. Они могли получить ранчо даже без векселя, потому что старик был разорен, у него почти не осталось денег.

Засуха уничтожила урожай и пастбища, Старику Бену ничего больше не оставалось, кроме как отдать ранчо, но что он будет тогда делать искалеченный старик?

Вино согрело его кровь, он стал рассказывать о прошедших днях, о набегах, о поединке с моим дедом. Пока мы разговаривали, он подолгу смотрел на меня или отводил взгляд, прислушивался к моему голосу, когда мне удавалось вставить несколько слов. Мне показалось, что он что-то задумал, затаил какую-то тайную мысль, которая покоилась в его темной душе.

Доринда слушала, иногда выходила из комнаты и возвращалась. Я заметил, что она не пила... намеренно? Иногда у нее прорывалось нетерпение, она хотела, чтобы я уехал, потому что не видела смысла в нашем разговоре.

Я тоже подумывал уехать, когда старый Бен вдруг сказал:

- Ты должен переночевать здесь, Саккетт, у нас хватит места. У тебя еще достаточно времени на охоту за золотом. Утро вечера мудренее.

Он пристально посмотрел на меня и поставил стакан на стол.

- Родриго сказал, что ты хотел купить лошадей или мулов и припасы для продажи в шахтерских городах. Твои планы еще не изменились?

- Нет, но я буду покупать, когда найду золото.

Бен жестом указал на равнины, окружающие дом.

- Они хотят отнять все это, но у меня есть достаточно мулов, и я отдам их тебе... за небольшую цену. Я прикажу, чтобы их пригнали для тебя.

Он неожиданно схватил палку, словно собираясь встать, затем посмотрел на Доринду.

- Скажи, чтобы за мной пришли и проводи мистера Саккетта в его комнату.

Бен Мандрин помолчал.

- В комнату Пио, - добавил он.

Она удивилась, но вышла и вернулась с двумя вакеро. Они подняли Старого Бена вместе с креслом и вынесли из комнаты. Когда они вышли, я допил вино и поставил стакан на стол.

- Я никогда не видела его таким, - сказала удивленная и встревоженная Доринда. - Он никогда так долго не разговаривает с незнакомыми людьми.

- Это от того, что он вспомнил прошлое. Я упомянул битву при Гаттерасе, и ему на память пришли добрые старые дни.

Ее удивление, казалось, прошло.

- Да, да, должно быть из-за этого.

Доринда была очень красивой женщиной, но я стал замечать холодность, на которую раньше не обращал внимания, хотя с самого начала относился к ней с настороженностью.

- Но в комнате Пио! - продолжала она. - Он никогда никого не пускал в эту комнату, кроме старого губернатора.

- Пио Пико?

- Они были друзьями... по-моему, дружат и до сих пор, хотя сейчас старик редко выходит из дома.

И больше она ничего не говорила.

Ужинали мы вчетвером: Старый Бен, Родриго, Доринда и я, но теперь Старый Бен молчал. Только однажды он сказал: - Недалеко от Моры в Нью Мексико случилась перестрелка, в которой участвовали какие-то Саккетты. Один из них женился на мексиканке.

- Это мои братья, - сказал я.

Он ел с аппетитом, но вина больше не пил - только несколько чашечек крепчайшего кофе. Я на своем веку выпил немало кофе и привык к тому, какое готовят в ковбойских лагерях: такому крепкому и густому, что в нем даже подкова будет плавать.